Семь миров: Импульс (СИ) - Пикулина Тамара Сергеевна. Страница 59

Роль героя Сюйцы исполнялась тремя актерами. Сначала это был маленький, худой мальчик, с тонкими, как веточки, ручками и слабыми ножками, над головой которого висели еле заметные голограммные часы, отображающие ход времени. Хрупкий юноша сидел на зеленоватом песке, проводя пальцем абстрактные полоски. Он был безмятежным и спокойным, как вдруг, посмотрев на свой рисунок, взвился под самый купол театра на невидимом тросе, озаренный улыбкой и наполненный силой. Намагниченный песок стал подниматься в воздух и разрастаться, показывая зрителям, что именно нарисовал юный Сюйцы. Перед восторженными лицами возник призрачный рисунок клинка. Это было рождение мечты в будущем великого кузнеца.

Следующее действие показывало повзрослевшего и окрепшего Сюйцы в пышущих жаром мастерских. Юноша усердно трудился, ударяя молотом о раскаленную сталь, засыпая зал иллюзорными красными брызгами, так что перепуганные зрители по инерции пытались увернуться, опасаясь обжечься. Вдоль границ сцены по кругу была расставлена сотня различных клинков, позволяющая понять, какую титаническую работу проделал юноша на пути к своей мечте. Его мышцы стали тверже металла, лицо было словно высечено из скалы, на обнаженной груди поблескивали капельки пота. Громкие удары барабанов, протяжное пение хора создавало атмосферу борьбы.

Маленький Ёнк чувствовал, как неистово колотится его сердце, захлестнутое эмоциями от увиденного. В следующей сцене Сюйцы схватил горячий клинок руками и с ревом переломил пополам, рухнув на пол. Затем встал и разметал остальные клинки в стороны, показывая, что недоволен своей работой. Музыка резко стихла, и послышался протяжный нежный звук, в кромешной темноте по залу разлетелись звезды. Ёнк вздрогнул и почувствовал себя в космосе. На сцене стоял уже взрослый Сюйцы. Он перебегал от одной искусственной планеты к другой, выискивая лучший металл, хватая звезды руками. По тому, за какую планету хватался Сюйцы, зритель понимал, где именно разворачивается следующие действие.

Он боролся с извержениями вулканов на одной планете, сражался с ветром, представленном в образе огромной синеволосой девы на другой, убивал монстров, встречаемых на пути, и ни на секунду не останавливался. Завуалированные в танец сцены борьбы быстро сменяли друг друга, накаляя тревожную обстановку. В момент запредельного напряжения музыка стихла, свет погас, и только узкий луч прожектера, исходящий от родной звезды Оникс, осветил фигуру израненного Сюйцы, прижимающего к груди заветный металлический самородок. Впервые в жизни маленький Ёнк широко улыбнулся. Его герой нашел что искал, протянул руки к Ониксу, и на глазах у всех самородок, согретый теплом рук мастера и лучами великого светила, перевоплотился в сияющий клинок — подарок для богоподобного императора.

Следующая часть спектакля была посвящена преодолению преград на пути к императору. Впервые Ёнк увидел, как выглядит Пацифа в других звеньях, понял, из чего она состоит и как устроена. Трехмерная модель их мира кружилась под куполом, напоминая скопление соединенных между собой серебряными нитями шаров. Сюйцы рвался в центральный, самый высокий шар, но всё вокруг было против него. Он сражался, убивал, но продолжал идти.

Долгожданная встреча с императором произошла в самом финале. Великий повелитель предстал перед героем, как столб света. Сюйцы упал на колени и протянул клинок перед собой. Тогда столб света стал расти и проглотил клинок, а затем и самого Сюйцы, втянув героя в свой световой водоворот.

Свет резко погас. Зажглось привычное освещение. Зал рукоплескал, а маленький Ёнк не мог даже пошевелиться от чувств. По его щекам текли слезы. Он забыл о собственном желании уйти раньше остальных, забыл о себе и о других, он был потрясен настолько, что не помнил собственного имени. История Сюйцы изменила его представление о мире и о жизни в этом мире.

Он понял одну простую истину: человек способен достичь всего, чего пожелает, если будет много трудиться и работать над собой, главное при этом быть сильным и не сдаваться. Он последним встал с кресла и медленно побрел к выходу. Его давно заметили и уже поджидали на улице, но это нисколько не страшило его, напротив, он будто бы хотел этого.

— Что ты здесь делаешь, Недоносок? — послышалась фраза из-за спины. Затем последовал болезненный удар в лопатку и одновременно с ним толчок в плечо. Привычной реакцией Ёнка было бы опустить голову и постараться как можно скорее убежать, но только не теперь, не в этот вечер и никогда больше.

Ёнк развернулся, перед ним стояло двое мальчишек. Изо всей силы он толкнул одного из них в ответ. Раздался хохот. Темная фигура сзади прыгнула на него и повалила на металл. Ёнк барахтался, пытался отбиваться, но он был слишком слаб, а единственным его оружием были зубы. Укусив одного за голень, он нарвался на сильный удар по лицу. Почувствовав на губах вкус крови, он вспыхнул гневом и запрыгнул на обидчика сверху. Ёнк вцепился зубами ему в щеку, параллельно пытаясь выдернуть пряди волос из его головы, при этом истошно рыча.

Маленького, сошедшего с ума Ёнка долго пытались оттащить от растерявшегося более крупного паренька. Ёнк оказался на удивление цепким и настырным. Его били, но он не чувствовал боли, к которой привык за годы жизни, огрызался, как зверь, царапался, визжал, плевался кровью в тех, кто пытался подойти к нему. Что-то демоническое проскальзывало в его взгляде. Он пугал тем, что, стоя с разбитым носом, раскроенным коленом, вывихнутыми пальцами, в изодранном комбинезоне, ни на секунду не показал страха, смотрел прямо и словно жаждал ударов.

— Уходим! Он какой-то псих! — послышалось от кого-то из ребят.

Свора развернулась к нему спиной и постепенно скрылась из вида за сферическими домами. Подобное зрелище маленький пациф наблюдал впервые, обычно это он был тем, кто убегал.

Это была первая победа Ёнка, странная, незначительная, ценой истерзанного тела, но все же победа, и прежде всего победа над собой. Никогда после Ёнк не позволял себя унижать, отвечал на агрессию агрессией, на хамство — хамством, на удар — ударом в ответ. Придя домой поздно ночью, смыв с тела кровь, выстирав одежду руками с вывихнутыми пальцами, он принял решение изменить свою судьбу.

Оценив небывалую важность физической силы, он стал тренироваться, не жалея себя. Просыпаясь раньше всех в своем звене, он совершал по девять беговых кругов по эстакадам, постепенно увеличивая нагрузку, перепрыгивая через перила мостов, подтягиваясь на канатах. Обязанностью Ёнка была уборка одного из жилых районов, на что он и тратил свои дни, но по утрам и вечерам полностью отдавался работе над своим несовершенным телом.

Вдали от дома, на территории заброшенной стройки, Ёнк часами висел на перекладинах, искусственно вытягивая свои кости и позвоночник, мечтая добрать недостающего роста. Маленький пациф смастерил себе тренажеры, натаскав со свалки пружин, металлических пластин и веревок, оборудовав себе «секретную базу Ёнка». Впервые он пожал плоды своих усилий, когда увидел, как его старший брат Шу, забавы ради ударив его в живот, скорчился от боли, повредив руку о стальные мышцы значительно подросшего младшего братца. Недоуменное и обескураженное лицо брата было лучшей наградой для Ёнка.

К следующему большому открытию юный пациф пришел спустя два года после заветного спектакля, когда самые старшие дети семьи Сус, братья-близнецы Амо и Кло, завершили образовательный этап в корпусе, к обучению в котором Ёнк не был допущен, и покинули семью. Тот, что учился усердней и получил фарфоровую статуэтку, отправился на службу ремонтником космической техники на военную базу спутника «Н-один», тот, который был попроще и много спал, остался в родном звене работать на сборке на заводе.

Тогда Ёнк сделал для себя простой вывод: единственный способ покинуть ненавистное звено — это учиться, да так, чтобы тебя захотели взять наверх. Эта мысль поставила юного мечтателя в тупик, в школу его не брали, он отстал от пригодных для обучения сверстников года на три, и единственным его предназначением была очистка канализационных систем, в лучшем случае полировка деталей на заводе. Осознав это, Ёнк сбежал из дома, проплакал на своей секретной базе всю ночь, после чего успокоился и принял окончательное и безоговорочное решение получить знания вопреки всему. Вернувшись домой на утро, он решил воспользоваться материалами своих старших братьев. Но погрузившись в виртуальную библиотеку, осознал, что без посторонней помощи не сможет разобрать ни слова. Единственным выходом был брат Шу, другие бы просто не стали его слушать.