Прайс на мою студентку (СИ) - Невеличка Ася. Страница 16

— О, Андрэ! А я как раз интересовалась у Елены, когда же ты пришел. Она, моя девочка, не ложилась спать, пока не дождалась тебя…

— Неужели? — выгнул я бровь, поглядывая на фыркнувшую Елену. Нос от меня воротит, а алиби поддерживает. Не сказала мутер, что я от нее вечером прятался.

— Ты должен быть ей благодарен. Но постарайся так поздно не задерживаться.

Я кивнул, занимая место напротив мутер и разглядывая обиженную интриганку. Интересно, на кого она обиделась, на меня, что мало дал, или на себя, что отказалась от завтрака в постели?

— А что, если он будет настаивать на внимании, а мне противно до сблёву?

Мутер поморщилась:

— Елена, так говорить не прилично. Подбирай более изящные слова.

— Нет у меня для него изящных слов — тошнит прям, как подумаю.

Ганс расставил передо мной тарелки и приборы.

— Благодарю, — я кивнул Гансу и обратился к Елене. — Полагаю, ты на него стошнишь, и тут советы мутер не помогут.

— Андрэ, что ты такое говоришь? Она просто может избегать его общества.

— Не может.

— Не могу, — подтвердила Елена.

— Значит, найди его слабые места и при домогательствах — пользуйся ими, как преимуществом, — сориентировалась мутер, а я горько вздохнул. Елену бы правилам этикета учить, а не житейским премудростям.

— У него нет слабых мест, — сдалась Елена, удивляя меня ответом.

— У всех они есть, — тихо возразил я.

Знала бы она, что сейчас является моим самым уязвимым местом. Но хорошо, что даже не догадывается.

— Андрей Оттович, там пришли…

Вера выглядела несколько взволнованной.

— Кто?

— Из Роспотребнадзора. Проверяющий.

— У меня Роспотреб стоит на пятницу.

Вера пожала плечиками и выжидательно посмотрела на меня. Как будто у меня был выбор!

— Зови.

Проверяющим оказалась дама, статная, средних лет и суровая. Я сам, как правило, не расположен флиртовать и делать пустые комплименты, деловой подход к работе считаю единственно верным и правильным. Но дама суровой и деловой только показалась, после формальных представлений и предъявлений документов, настояла на сопровождении её по всей академии.

— Сейчас я приглашу завхоза, он проводит вас по всему зданию.

— Нет, Андрей Оттович, — и я четко уловил заигрывающие нотки в голосе проверяющей. — Я хожу только в сопровождении хозяина. Мало ли какие у меня появятся вопросы, на которые сможете ответить только вы.

Последнее произнесено с придыханием, и я мысленно чертыхнулся и закатил глаза. Чувствую, в академии она будет искать полутемную подсобку с диванчиком. А это не мой вариант.

На выходе я сделал знак рукой Вере. Девочка умная, знает, что должна вызвонить меня и вызвать минут через пять-семь. Но даме из органов этого времени хватит, чтобы зажать меня в углу как кролика. Поэтому я быстро набрал завхоза:

— Павел Геннадьевич, прибыли из Роспотребнадзора. Подходите к арке в холле. Мы спускаемся.

— Ну зачем же?

— Вы не поверите, но даже хозяин не знает всех тонкостей по своему хозяйству, — попытался пошутить я и тут же охнул, почувствовав скользящий жест в районе паха.

— Ни за что не поверю, что ваше хозяйство без присмотра.

Твою… мать.

Успел сбагрить даму на завхоза и отговориться «срочным звонком» от Веры, но на душе уже скребли кошки. Я еще проблему с пожарным предписанием не уладил, а теперь мне в яйца вцепился Роспотребнадзор.

Естественно она выявит нарушения, я знаю, как работают проверяющие, но закрыть на них глаза согласится только при одном условии…

И мне уже не нравится это условие. Я чувствую себя как Ленка, которой сунул в руки деньги и сразу полез лапать.

— Степан Матвеевич, алло? Добрый день. Очень рад вас слышать. Да-да, вот как раз по делам я и звоню. Степан Матвеевич, в этом году нас перед открытием просто берут за задницу! У меня требование от пожарников расширить лестничный проход в историческом здании города! Как? Ну как академия учила и выпускала специалистов более пятидесяти лет, а теперь вдруг лестницы не по нормам. Такое ощущение, что нормы писались по антишаблону именно к моей академии.

— А что поделать, Андрей? Времена сейчас тяжелые, всё сокращают, всех закрывают, объединяют…

Я тридцать минут слушал жалобы председателя, уже понимая, что он ищет предлог отказать мне в помощи. Сам, всё сам, Швайгер. Или зря ты тратил время на докторскую степень? Или мало в тебя ума вложили, чтобы не решить такую простую бытовую проблему?

Именно к этому Степан Матвеевич и вывел разговор, другими словами, но с тем же смыслом.

— То есть через вас замять этот вопрос не получится?

— Сейчас никак, Андрей, совершенно никак. Ты же помнишь шаткое положение академий на текущий момент? И если здание одной еще и не пригодно для ведения профессиональной деятельности, то тут и оттягивать с решением никто не будет! Ведь к самостоятельному учебному заведению куда больший спрос, чем к филиалу. Подумай? Не подходит по стандартам спортивный зал? Так мы часы по физкультуре ставим либо на улице, либо в основном здании академии, а в филиале зал используется исключительно для проведения выставок с небольшим количеством приглашенных. И всё — нормы соблюдены, правила обойдены. Понимаешь как, Андрей?

Я понимал. Прекрасно понимал, как в этой стране работают стандарты и пишутся правила. А потом к правилам продается список способов, как уйти от правил безнаказанно. И продают этот список те, кто правила эти сочинял. И так во всем.

— Кстати, Андрей, в эти выходные у нас на даче последнее барбекю. Буду рад видеть вас с Аделаидой Марковной. Приезжайте, пообщаемся. Кто знает, может что-нибудь придумаем по твоей проблеме.

Конечно, вот и еще одно отступление, вроде мы выяснили, что помочь мне председатель никак не может, но на барбекю вдруг все может измениться. Как? А очень просто — мне нужно догадаться, что от меня хочет Степан Матвеевич и сделать это.

Все равно, что трахнуть проверяющую, чтобы получить положительный акт. А тут условно «трахнуть» Степана Матвеевича. Что он от меня хочет? Денег? Сам сидит на фонде с грантами и хочет денег? Вряд ли. Тогда чего?

— Андрей Оттович, Пал-Генадич закончили. Идут к вам.

Я кивнул, расслабляя галстук, вдруг неимоверно сдавивший горло. Зашедший завхоз был печален, хотя после пожарников я с ним еще раз прошелся по всем предъявляемым требованиям и подготовил к проверке Роспотребнадзора.

— Уже закончили? — уточнил я, пытаясь прощупать настроение проверяющей.

— Закончила. Есть ряд нарушений. Акт составлю и дня через три принесу на ознакомление.

— Подождите… Нарушения? Может, мы до составления акта устраним их?

— Может и устраните, — прищурилась дама.

— Тогда подскажите, какие нарушения? Или дайте ознакомиться с актом до официального вручения, чтобы успеть устранить до подписания.

Дама скосилась на завхоза и я отпустил его.

— Ну, возможно, — томно протянула она. — Я могу составить акт к пятнице и взять его домой на корректировку. А в выходные мы можем с вами встретиться, и вы ознакомитесь… с моим… актом. Устраним нарушения. А я к понедельнику перепечатаю, подпишу и вам принесу уже официально исправленный акт.

Черт возьми! Этот год бьет все рекорды. Еще ни разу я не сталкивался со столькими желающими трахнуть меня одновременно.

— Я… позвоню вам, — выдавил я. — В субботу.

— Вот и чудесно. Моя визитка. Жду вашего звонка.

Чудесно… Нихрена мне не нравятся такие чудеса!

— Вера, зови Пал-Генадича, быстро.

Глава 8. И рыбку съесть и на хрен сесть

Ненавижу!

Должна была еще с момента того недоминета ненавидеть, но там мне чёта стало стыдно. Он так праведно вставлял мне за облико-морале, что я реально устыдилась.

Ну дал мне человек нормальной жизни на четыре месяца и шанс подзаработать, так чего же я сама на хрен к нему лезу?