Прайс на мою студентку (СИ) - Невеличка Ася. Страница 18

— Ганс, поменяешь мне сегодня постель, — буркнул он вместо приветствия и уселся за стол, даже не дождавшись, когда мы с маменькой сядем первыми!

Ну и где манеры, а?

— Андрэ, что-то случилось?

Хорошо, что есть мутер, потому что меня тоже распирало, что же такое произошло у хера ночью?

— Случилось, — буркнул фриц и с недовольной мордой отодвинул йогурт, настойчиво внедряемый мутер в рацион его питания.

Я забрала себе под его подозрительным и тяжелым взглядом. Ну а чо? Я люблю йогурты. К тому же реально натуральный со свежими фруктами!

— Можешь рассказать мне всё. Я всегда поддержу тебя, с любым решением, — заверила мутер, и тут же добавила: — кроме переезда.

— Какого переезда?

Мы с мутер переглянулись, а наш хер-профессор не догонял. Ну значит, переезжать не будет. Значит, невестушка после показов жилплощади сама решила к нему перебраться.

Интересно до или после нового года?

— Рассказывай.

— Не знаю с чего… В общем, с результатами текущей комиссии я не уверен, что пари будет иметь смысл.

Я уплетала йогурт, закусывая курасаном с вишней, а вот мутер отложила приборы и всем корпусом подалась к сыну. Значит, чёто важное происходит. Тоже отложила еду и подтянулась.

— Не могу договориться по претензиям с пожарниками, так еще Роспотребнадзор выдвинул новые требования. И знаешь, в чем полный идиотизм? — спросил фриц, но ему наши ответы даже не нужны были. — Пожарники требуют расширить лестничный проем, в соответствии с новыми нормами по эвакуации из зданий, а Роспотребнадзор требует установить дополнительные поручни с двух сторон лестницы, чтобы заузить лестничный проход, в соответствии с новыми правилами по технике безопасности. И те и другие выставляют ультимативные требования, вплоть до закрытия академии.

Я заржала. Ну вряд ли это серьезно, анекдот же: одни кричат расширяй, другие требуют сужай, и оба враз грозят закрыть академию. Смешно.

Но мутер, фриц и даже Ганс смотрели на меня и не смеялись.

Черт, а я думала шутка ржачная.

Снова взяла курасан и уткнулась носом в йогурт, чтобы не отсвечивать.

— Позвони в министерство, это же произвол!

— Мам, я сразу же набрал Степана Матвеевича, но он открестился тем, что судьба наших двух академий вообще висит на волоске. Ему выгодно, чтобы меня или Баграта закрыли. Тогда никакого пари, никакого выбора делать не надо. Распускает академию к чертовой матери и отчитывается перед министром.

— Не ругайся.

Над столом повисло тяжелое молчание, а я потрясенно рассматривала невыспавшегося профессора.

Бедненький, я-то думала, он из-за моих духов ночь не спал, а тут у него вона чо, работы лишают. Стало стыдно. Немного. Может он к двери подходил, чтобы помощи попросить, или вот пожаловаться? А я спала. Ну он думал, что спала. Терпел до утра.

И чёто так обнять его захотелось, сказать, что все хорошо будет. Он же умный, он выкрутится!

— Степана Матвеевича понять можно, — рассуждала между тем мутер, — тогда решай сам. От одних откупись, чтобы не вписывали нарушение, а с другими договаривайся. Или устранишь или предложишь запасной вариант.

Профессор с мутер снова замолчали, пока он вдруг попросил меня подлить ему кофе и заговорил:

— По идее, поставить дополнительные перила на лестнице дешевле и проще. Значит, откупиться лучше от пожарников. Но тот не идет на контакт, зато Степан Матвеевич на эти выходные приглашает нас на дачу, на барбекю. Если комиссия со мной не желает договариваться, то можно подбить на это председателя. Мне главное начать новый год, подписать бюджет финансирования и…

— Тебе его подпишут до декабря. С января новый бюджет, — прервала восторженные речи мутер.

— Да, — сник фриц. — Но у меня же есть шансы с ней?

Он кивнул в мою сторону, и я стала прислушиваться.

— Ты сбросил девочку на меня. Я не жалуюсь, понимаю твои заботы перед началом учебного года. Но я не педагог, Андрэ! Ей нужны более широкие знания, понимания их применения, общение, в конце концов. Когда ты представишь её публике, твой друг, который тоже хочет сохранить свое ректорское место, подставит тебя, будет дёргать за всевозможные ниточки, чтобы Елена прокололась и явила твоим коллегам свою натуру. А она, хоть и добрая девочка, но совершенно не понимает, как себя вести. Не со зла, но она подставит тебя, и ты все равно лишишься академии.

— Что ты хочешь сказать? Что я должен сдаться сейчас? Даже не пытаться спасти свою академию и свое место? Просто развернуться и уйти под торжествующий хохот Баграта?

Мутер вздохнула и положила руку немцу на плечо.

— Никогда не сдавайся. Пробуй купить пожарников, если они не пойдут на встречу, предлагай деньги проверяющим из Роспотребнадзора…

— Она хочет не деньги, — невесело усмехнулся профессор.

— Так дай ей то, что она хочет, лишь бы отступилась. А не получится договориться с ними напрямую, самому или через Степана Матвеевича, так иди в министерство и столкни их лбами с их противоречащими друг другу актами!

Фриц встрепенулся:

— Мутер, ты мое спасение! Последний вариант создаст прецедент в министерстве, зато у меня появится время до нового года. И тогда я смогу подготовить Елену, чтобы она выиграла для меня пари. Академия будет моей, и я получу грант!

— А зачем наводить шорох в министерстве? — не поняла я. — Там же работает ваш Степан Матвеевич. Вряд ли ему это понравится.

Швайгеры уставились на меня, потом фриц медленно кивнул.

— Ты права, ему совсем не понравится, он любит все делать по-тихому.

— Ну и припугните его, что если не поможет скандал замять, вы сами наскандалите где надо.

Я видела одобрительный кивок мутер и просветлевшую физиономию немца. Ага, раз мать довольна, может самое время напроситься на покер на завтра?

— Девчонка она смышленая. Ты возьми ее на барбекю, посмотри, как она общаться будет в обществе. Пусть привыкает к людям и их манерам.

— Мам, она не готова.

— Она и не будет готова, если ты продолжишь держать ее дома под замком. Я даже больше скажу, устрой-ка её в академию. Пусть ходит всё отпущенное время на занятия, а вечером будешь закреплять с ней материал. Выходные я помогу с этикой. И тогда, Андрэ, всё у тебя получится.

— Хм, ты права. Я не подумал, что заточение не пойдет ей на пользу.

Я тоже так подумала.

— Тогда может, телефон вернете и дадите выходной?

Фриц показал фиг. Фигурально. Не дал ничего: ни тебе телефона, ни тебе выходного. Я проводила его в академию, уговорила мутер пару часов отдохнуть после завтрака, дождалась, когда Ганс поменяет белье на постели немца, а потом подхватила свои духи и отомстила!

Мало тебя, фриц, жизнь учит, раз ты такой глухой к просьбам человеческим.

А потом разрыдалась… Моя единственная драгоценность, этот дорогой флакончик духов, почти весь вышел. Вот и стоила моя месть дорогущих духов?

Всё мое раздражение приняла на себя мутер.

— Ну почему нельзя?!

— Елена, я не обязана оправдываться или искать причины, почему не приглашаю тебя в наш круг. Ты гостья в моем доме, веди себя соответственно.

— Они, воще-то, тоже гости. Только сидят тут, чаи гоняют, а я там от тоски с ума схожу.

— Фрау Аделаида, может, знакомство фроляйн Елены с вашими подругами станет репетицией выхода фроляйн на барбекю? — вдруг вступился в наши пререкания Ганс.

Мутер на мгновение замерла, будто решая, кому сейчас вставить, а потом махнула рукой:

— Ты прав. Неси все принадлежности к чайной церемонии. За день я ее натаскаю.

— В смысле?! — протянула я.

— Ты же хочешь войти в наш круг?

— Ну?

— Тогда научись правильно заваривать, разливать и подавать чай.

Я бы выругалась, но она права, я хочу войти в круг богатеньких старушенций, а ради этого могу и чай заваривать.

Но все оказалось не просто. Слово «церемония» я возненавидела с третьего раза.

— Чо вам вино не пьется? Зачем столько чая? — ворчала я, стирая со стола разлитую заварку.