Наваждение, или Мой чужой мужчина (СИ) - Черно Адалин. Страница 31
Мы заходим в клинику, приходим к кабинету моего гинеколога и садимся на мягкий диван. Перед нами одна пара. Парень и молоденькая девушка. Им на вид лет по двадцать. Она неуверенно трет ткань платья, а он, несмотря на возраст, уверенно держит ее за руку и проводит большим пальцем по ладони. Я даже отворачиваюсь, потому что это настолько интимный момент, что я чувствую себя той, кто подсматривает в замочную скважину.
Когда подходит наша очередь, я жутко волнуюсь. Все время трогаю платье на коленях и думаю о том, что будет дальше? Как будет проходить осмотр? Эвелина Геннадьевна зовет меня к себе сразу, как выходит молодая пара. Они весело переговариваются и смотрят на темный снимок УЗИ. Я встаю, чтобы зайти в кабинет и вижу, что Вадим идет следом. Я даже останавливаюсь на полпути, но мужчина уверенно обхватывает мою талию рукой и толкает вперед.
— Здравствуй, Женя, — тут же здоровается мой гинеколог.
— Здравствуйте, Эвелина, — отвечаю я и присаживаюсь на кушетку.
— Как самочувствие?
— Хорошо все. Я пришла, чтобы встать на учет.
— Да, конечно.
Следующие полчаса мне заводят медицинскую карту, прописывают ряд необходимых анализов и советуют, как лучше себя вести, что есть, чтобы малыш родился здоровым, а роды прошли легко.
Я успеваю только кивать и обещать, что обязательно все буду соблюдать. Эвелина не забывает и про Вадима. Выписывает некоторые анализы и ему, говоря, что это необходимо для картотеки. Я лишь киваю, и мы выходим из кабинета. Процесс сдачи анализов занимаете еще час. На ресепшен я пытаюсь оплатить прием и услуги, но Вадим уверенно протягивает свою карту и дает понять, что все расходы берет на себя. Я решаю не устраивать сцен в клинике, но уже в машине, когда мы садимся, чтобы ехать домой, говорю:
— Я в состоянии сама за себя заплатить.
— Я не хотел, чтобы мы платили по отдельности, Женя, — спокойно говорит Вадим. — Это как минимум некрасиво. Если ты переживаешь об этом, можешь вернуть мне деньги на карту.
Вадим заводит машину и выезжает на дорогу, а я открываю рот и пытаюсь переварить то, что услышала. Я могу вернуть ему деньги на карту? Он это серьезно? Остаток пути я еду в недоумении. Я совершенно точно не понимаю изменений, что произошли. Не понимаю, как из мужчины, привыкшего к тому, что все по его, Вадим стал тем, кто легко соглашается на мои, даже не требования, а просьбы.
До дома мы доезжаем быстро. Я отправляюсь готовить обед, а Вадим делает пару звонков. Со стороны мы кажемся обычной семьей, разве что между нами не искрит и нет объятий и легких поцелуев. В остальном же мы обычная семья. Я готовлю ужин, пока мужчина решает какие-то проблемы. И я бы приготовила только себе, но у меня попросту рука не поворачивается это сделать. Мы ведь были в больнице вместе, оба голодны.
Обедать мы садимся через час. Я совершенно не понимаю, как себя вести с Вадимом. Если раньше было понятно хоть что-то, то сейчас вообще ничего. Что говорить, как реагировать на его спокойствие.
— Женя, — тихо говорит Вадим, и я думаю, что вот сейчас начнется. — Мне придется уехать завтра на день. Вечером я буду дома. Я попрошу тебя никуда не ехать и быть дома, ладно? Охрана останется.
Я молча хлопаю глазами и киваю, все еще не понимая, что происходит. В какой момент Вадим стал из мужчины, чьи приказы выполняют в обычного человека, который старается угодить. Или это его тактика? Способ усыпить мою бдительность, а после не оставить выбора?
Глава 37
Женя
Я просыпаюсь ближе к обеду, когда Вадима уже нет. Я не сразу вспоминаю, что он говорил об уходе, поэтому первые полчаса стараюсь не шуметь. И только потом понимаю, что я в доме одна. Наконец-то я могу спокойно приготовить обед и ужин, принять ванну и выйти оттуда в одном полотенце, не опасаясь наткнуться на мужчину. Я и так держусь из последних сил, стараюсь находиться от него на дистанции и даже преуспеваю в этом.
Но понимаю, что с каждым днем это сделать все сложнее. Вадим окружает меня вниманием, идет со мной в женскую консультацию, чтобы проверить состояние малыша и подкупает меня этим. Я даже не сразу понимаю, что именно это меня трогает больше всего. И его слова о том, что он хочет этого ребенка и желает участвовать в его жизни. Это непередаваемо, понимать, что мужчина, от которого ты ждешь ребенка, не собирается отговаривать тебя от его рождения, а, наоборот, настаивает на появлении на свет малыша.
Остаток дня я провожу так, как мечтаю с момента появления в доме Вадима — посвящаю все время себе. Провожу эпиляцию ненужной растительности, принимаю душ, потому что ванна во время беременности мне противопоказана и, конечно же, делаю укладку и наношу макияж. Не знаю, что именно меня толкает к этому, но я хочу выглядеть привлекательной и красивой. Увидеть то самое отражение в зеркале, которое я не видела вот уже несколько месяцев, потому что не было или времени, или желания.
Видимо, гормоны в моем организме дают о себе знать, потому что сейчас хочется быть красивой. Особенной. Для себя.
Сделав все, как я того хотела, забираюсь на крышу и устраиваюсь на постели. Некоторое время просто лежу и смотрю в потолок. После решаю, что неплохо бы поработать, да и вдохновение появляется как-то неожиданно.
Я не замечаю, как зарабатываюсь и сижу почти до вечера. Только когда темнеет, а спина затекает, я откладываю работу, закрываю ноутбук и спускаюсь вниз. На верхней ступеньке лестницы, что ведет вниз, я замираю, потому что отчетливо улавливаю какой-то шорох внизу. Я спускаюсь еще немного и в нос тут же ударяет запах духов Вадима. Я позволяю себе вдохнуть их, почувствовать и пощекотать себе нервы. Я думаю, что мне нужно пойти наверх, закрыться в спальне и не выходить, но ноги упорно ведут меня вниз.
— Привет, — неуклюже говорю я, когда замечаю Вадима на кухне.
— Привет, — он поворачивается, улыбаясь, но при виде меня улыбка тут же слетает с его губ. — Женя, — как-то странно говорит он.
Я молчу. Мы смотрим друг на друга бесконечно долго, и я не знаю, кто делает шаг первым, но я оказываюсь в его объятиях.
Вадим крепко прижимает меня к себе, обнимает за талию и не отпускает. Я же кладу голову ему на грудь, делаю глубокий вдох, втягиваю его запах и чувствую, как подкашиваются ноги. Это точно гормоны. Я почти уверена в этом. Я убеждаю себя в этом и минутами позже, когда Вадим находит мои губы, а я отвечаю. С жаром, с напором и со страстью, которая копилась во мне все это время.
Я не помню, как оказываюсь на столе, мой слух царапает звон разбивающейся посуды, но я ничего не понимаю. Я успеваю лишь отвечать на поцелуи и хрипло выдохнуть, когда Вадим одним толчком заполняет меня до упора. Я вся сжимаюсь, обхватываю руками его плечи, царапаю, вгоняю ноги в мягкую кожу и издаю протяжные стоны, потому что удовольствие внутри меня разжигается с каждым движением все сильнее.
Я лишь на мгновения отстраняюсь от Вадима. Упираюсь руками о столешницу и откидываю голову назад. Чуть позже я ложусь на спину и теряюсь в том, что происходит. Вадим сжимает мои бедра, впивается в них руками и быстро двигается, наполняя меня и заставляя чувствовать его каждым сантиметром своего лона. Мужчина наклоняется ко мне, проводит губами по животу, оставляя влажную дорожку от поцелуев, сжимает мою грудь, пощипывает соски, и я взрываюсь. Дрожу от нахлынувшего оргазма и издаю громкие стоны.
— Я так соскучился, — хрипит Вадим. — Так соскучился, твою мать, Женя, я пиздец, как хотел к тебе.
Его слова не сразу долетают до моего сознания. Несколько секунд после оргазма я нахожусь будто в прострации: перед глазами все блекнет, в ушах закладывает, а тело настолько обмякло, что я боюст свалиться со стола на пол. К счастью, такой возможности у меня нет, потому что Вадим, так же получивший удовольствие, подхватывает меня на руки и несет наверх. Он толкает дверь в свою спальню и бережно укладывает меня на кровать.