Наваждение, или Мой чужой мужчина (СИ) - Черно Адалин. Страница 34

— Если ты хоть что-то сделаешь не так, — шипит Жанна. — Чтобы ты только знал, что мне стоило вытянуть его из того, что случилось.

— Я знаю. И благодарен, Жанна. Он будет в безопасности.

К машине мы добираемся быстро, Сашку я укладываю на автокресло на заднее сидение, пристегиваю и сажусь впереди. Сын с любопятством косится на Женю.

— Знакомьтесь, Женя, Саша.                           

Я не так представлял себе знакомство двух родных мне людей. Сашка хмыкает и отворачивается к окну, Женя же поджимает губы, но улыбается и протягивает руку.

— Саш… — тяну я.                           

— У меня есть мама, пап. Тетя мне не нужна.

— Саша, тетя не заменит тебе маму, — аккуратно говорю ему.

— Все равно, — упрямо отвечает он и не поворачивается.

Я хочу еще что-то сказать, но меня прерывает Женя. Она аккуратно кладет руку мне на плечо и мотает головой. Я замолкаю и завожу машину. Мы едем в дом к Сергею. В ближайшее время мы переедем в мой дом, но это будет чуть позже.

Сашка не очень доволен. Как только мы приезжаем, он тут же отстегивается и бежит в дом. Я боюсь, что такое поведение расстроит Женю, но ей, кажется, без разницы. Она уверенно идет за мальчиком, что-то у него спрашивает, но не наседает. Когда он не хочет отвечать, она лишь пожимает плечами.

— Я буду готовить ужин, — сообщает Женя, едва мы переступаем порог дома.

Спустя час мы все вместе ужинаем, а еще через полчаса Женя располагает к себе Сашку и говорит:

— А ты бы хотела братика или сестричку?

Сашка замирает, смотрит ошарашенно вначале на меня, потом на Женю.

— Хотел бы, — отвечает он. — Но мама больше никого не хочет, чтобы не портить фигуру.

— Знаешь, — серьезно говорит Женя. — А если у папы будет малыш от другой тети? Ты же будешь считать его братиком или сестричкой?                           

Подумав несколько мгновений, Сашка кивает и оживляется:

— А у тебя там малыш? — спрашивает он и аккуратно тычет пальчиков Жене в живот. — Маленький?

— Крохотный, — серьезно говорит Женя и показывает размеры.

— И я таким был?                           

— Конечно. А может еще меньше.    

— Нет, я был большим. Мама говорила, что у нее выросло огромное пузо, потому что я заставлял ее постоянно есть, — Сашка улыбается, а Женя начинает хохотать.

Она умело разговаривает с моим сыном, так что мне приходится только присутствовать и удивляться, как у нее так ловко все получается.

— Пап, тетя Женя хорошая, — говорит он. — Но ты совсем-совсем не будешь с мамой, да?

В комнате повисает напряжение. Женя прячет глаза, а я теряюсь. Не знаю, как ответить сыну, потому что ни разу не думал о том, что мы с Жанной сойдемся снова. Наконец, придя в себя, я мотаю головой.                           

— Мы с мамой разные, сынок. Я люблю тетю Женю, твоя мама любит дядю Глеба, но есть кое-что, что нас связывает.                           

— И что же?                           

— Ты, Сашка. Мы оба безумно любим тебя и никогда не перестанем.

— А я смогу видеться с братиком или сестричкой так же, как и с тобой?

— Ты сможешь делать это даже чаще.

— Правда? — глаза сына округляются. — А тетя Женя будет не против? Меня же нужно будет кормить.                           

— Не против, — отзывается Женя. — Ты очень мало кушаешь.

Глава 41

Женя

Я не ожидаю, что Вадим познакомит меня с сыном так скоро, поэтому немного теряюсь в присутствии мальчика и не знаю, что говорить, делать, как себя вести. К конце вечера мы, кажется, находим общий язык и Сашка просит меня почитать ему сказку на ночь. Первые несколько мгновений я просто замираю и не знаю, как себя вести. Почитать? Я впервые понимаю, что не умею вести себя с детьми. Совершенно не знаю, что им нужно говорить, как успокаивать, что делать если они вдруг капризничают и плачут? Я совершенно не приспособленна к этому и на фоне беременности это очень сильно пугает.                             

Буду ли я хорошей матерью нашему ребенку? Смогу ли воспитать его, если простая просьба почитать сказку выбивает меня из колеи, и я не знаю, как себя правильно вести, что говорить, делать, как быть. Это страшно, когда ты не знаешь, что делать с ребенком, а ведь он уже живет внутри тебя и, пусть не так скоро, но появится на свет. Я вздыхаю и пытаюсь взять себя в руки, говорю, что конечно же сейчас почитаю ему.                            

Сашка убегает в свою комнату, а я оборачиваюсь к Вадиму и застываю, потому что он смотрит так, что у меня подкашиваются ноги. Я безумно волнуюсь и на этом этапе понимаю, что мне, как никогда, нужна хоть чья-то поддержка. Сейчас человеком, готовым меня выслушать, является Вадим. Он улыбается и протягивает руку, которую я тут же принимаю.

Сажусь рядом с ним и аккуратно склоняю голову на плечо, боюсь признаться, что волнуюсь и боюсь идти к Сашке. Боюсь, что он оттолкнет меня, закапризничает, а я ведь даже не знаю, что ему говорить и как успокоить. Волнение распространяется по всему телу, внутри невыносимо жжет, в груди становится немного больно, а сердце готово выпрыгнуть из груди.

Видимо, Вадим понимает мое состояние, потому что немного отстраняется и смотрит мне в глаза:

— Ты волнуешься? — спрашивает он. — Боишься?

— Немного, — в этот момент прекращаю строить из себя всезнайку и просто опускаю взгляд в пол. — Прости, у меня даже подруг с детьми нет, я совершенно дезинформирована, — я знаю, что это не моя вина, что на самом деле я и не должна знать, но чувствую вину.

Вадим забрал ребенка, познакомил нас, позволил мне проявить свои умения, а по факту получилось, что никаких умений у меня нет, и я на самом деле жуткая неумеха.

— У тебя получится, Жень, я знаю. Сашке могу и я почитать, но он попросил тебя, — спокойно говорит Вадим. — Это значит, что он не отталкивает. Иди к нему. Я буду рядом. За дверью.

Я безумно благодарна ему за поддержку, за то, что несмотря ни на что, он будет рядом, будет слушать и если что-то пойдет не так, появится рядом. Все же он отец Сашки, он знает его лучше.

По пути в комнату ловлю себя на мысли, что не смогу одна воспитывать ребенка. Что я буду делать в чрезвычайных ситуациях, как поступлю, если нужно будет спасать малышу жизнь? Что если я не справлюсь, ведь ребенок это ответственность? Мысли одна за другой сменяют мое сознание, поэтому перед дверью я резко оборачиваюсь к Вадиму.

Он лишь обнимает меня и прижимает к себе за затылок:

— Малыш, ну что же ты? Так страшно? Это же всего лишь мальчик, ему не так много лет, он не способен устраивать истерики, он очень спокойный, Женя.

— Вадим, мне просто страшно, — признаюсь ему, хотя ужасно не хочу. — Я жуткая неумеха. У меня нет младшей сестры, нет знакомых с детьми, я их никогда не видела и не умею с ними обращаться.

— Внутри тебя маленький малыш, я уверен, ты поймешь, что нужно делать.

Я лишь киваю и толкаю дверь внутрь, оставляя ее чуточку приоткрытой. Сашка уже лежит в кровати под одеялом и с ожиданием смотрит на меня. На нем смешная пижама с машинками и какими-то динозавриками, а на тумбочке стоит книжечка, которую я, судя по всему, должна ему прочитать.

Я сажусь на край кровати, укрываю Сашку одеялом с обеих сторон и начинаю чтение. Вначале неспешно, понемногу, сбиваясь от волнения, но после тихо, размеренно и даже с интересом. Я расслабляюсь, понимая, что Сашка не собирается устраивать истерику, кричать и плакать. Он внимательно слушает и на середине истории я замечаю, как его глазки закрываются. Почитав еще немного, откладываю книжку на тумбочку, но не спешу вставать, вместо этого провожу ладошкой по его волосам и наклоняясь, целую его в щечку.

Сейчас меня переполняет какое-то удивительное чувство внутри. Хочется поскорее увидеть свою малышку или малыша, обнять его, поцеловать. К Сашке же я сейчас чувствую нежность и желание подружиться, узнать, что ему нравится кушать, читать, какие мультики он любит смотреть. Я понимаю, что это важная составляющая его жизни и того, как мы в будущем будем ладить.