Люби меня полностью (СИ) - Невеличка Ася. Страница 17

Раз, другой и Лина в крике выгибается дугой, содрогаясь в первых оргазмических схваток. Дергает ногами и руками, пытается свернуться в позу зародыша, но связка мешает. Каждая её судорога раскрывает новую волну эмоций на лице, а мне до одури хочется достать член и вставить в текущую щель, вбиваться и рядом с ней кончать. Хочу сдохнуть от удовольствия.

Но вместо этого сжимаю конец рукой и наблюдаю, как стихает её буря. Вот только это еще не все. Протягиваю руку, снимаю зажимы с сосков и тут же растираю их, массирую, запуская новую волну оргазма.

Полина шокирована, кричит, яростнее дергает руками, но ее продолжают скручивать волны дрожи. А я улыбаюсь — это то, что прощается каждой сабой, множественный оргазм после длительного ожидания.

За десять минут она полностью выдохлась. Я еще вижу, как живот подрагивает от сокращения внутренних мышц, но стонов и криков почти нет. Развязываю руки и подаю ей стакан воды. Пока она жадно пьет, развязываю щиколотки и смотрю на Лину, все еще не пришедшую в себя и не отдышавшуюся.

— Всё хорошо?

Она пытается кивнуть и тут же морщится из-за ошейника. Я двигаюсь ближе к ней, стоя на коленях по обе стороны от бедер Лины, аккуратно убираю волосы и расстегиваю ошейник. В этот момент она обхватывает меня руками и обнимает, прижимая к себе.

Мой член врезается ей в грудь и я охаю… Руки соскальзывают с ошейника, я вздрагиваю и чувствую, как поджимаются яйца, готовые бомбануть из всех стволов. На последнем усилие, дрожащими руками я снимаю чертов ошейник и отбрасываю его.

— Сессия закончена, — выдавливаю из себя, сбрасывая с ног руки Лины.

А затем вскакиваю и сбегаю в ванную. Два рваных движения по скользкому от смазки стволу и из пунцовой головки выстреливает струя, заляпывая зеркало и плитку. Но мне уже пофиг, я сползаю на пол, продляя своё сладкое мучение, натягивая кожицу на головку и сдавливая сверхчувствительный конец.

Как же, твою мать, хорошо. Я почти рычу от наслаждения, дрожа каждой мышцей. Проходит минут пять, прежде чем я прихожу в себя.

Что это за юношеские вздрочки? Не хватало еще, чтобы меня заклинило на сопливой девчонке и повело, как незрелого юнца, черт!

Еще минут пять я прибирал за собой в ванной, стирая следы бесконтрольной разрядки, только после вернулся в спальню, чтобы увидеть свернувшуюся клубочком под одеялом Полину.

— Пора ехать к подруге, — тихо напомнил я, доставая чистую одежду и рюкзак для поездки к Косте.

— Не могу, — прохрипела Лина, даже не трудясь повернуться ко мне.

— Я уезжаю к твоим родителям.

— Тогда я здесь переночую, а завтра приеду и верну вам ключ.

Что?

Откровенно говоря, после этой сессии ехать куда-либо, а тем более к Костяну, не хотелось. Позвонил бы, предупредил и завалился спать. Но сейчас в моей постели развалилась его дочь и я не такая сволочь, чтобы гнать её на ночь на улицу.

— С тобой всё нормально? — блеснула во мне здравая мысль.

— Не очень.

Только тогда она сдернула с головы одеяло и повернулась ко мне, задирая голову и демонстрируя шею.

— Твою мать! — меня захлестнула злость на самого себя.

Знал же, что кожа у нее нежная, мог бы выбрать мягкий ошейник.

— Лежи тут, я сейчас принесу мазь. Обработаем.

Аптечка осталась на кухне, потому что я не планировал доводить нашу сессию до ран. Но вот же!

Полина лежала, не двигаясь, полностью доверяя мне заботу о натертых ошейником местах. Я промакнул тампоном с дезинфицирующим раствором, после нанес заживляющую мазь с анальгетиком, и пока втирал пальцами мазь в кожу, Лина вдруг вздрогнула, вцепилась в мое запястье и задрожала, тихо постанывая и инстинктивно скрещивая бедра, зажимая клитор.

Очень чувственная. Остаточная волна накрыла спустя минут двадцать после сессии. Я уже тихо ласкал пальцами шею Лины, ключицы, скулы, подбородок, бездумно порхал пальцами, наблюдая, как она доверчиво льнет к руке и допивает свое удовольствие.

Но как только она отошла, моментально обмякла и закрыла глаза, сонно расслабляясь. Я просто сидел рядом и смотрел, как она засыпает в моей постели, и пытался уговорить себя, собрать шмотки и свалить загород к Косте. Если еще не поздно.

Друг на звонок ответил, заверил, что ждет именно сегодня, потому что на рыбалку мы пойдем рано утром. Я взял рюкзак, оставил ключ и записку спящей красавице, и уехал от греха. От искушения. От того, на что я не имел никакого морального и этического права.

Кроме раздражения, я ничего не чувствовал. Ночью ворочался, так и не смог уснуть. В пять Костян поднял меня на рыбалку и утро мы провели в унылой тишине с редким поклёвом. В девять вернулись к Марине, надеясь на готовый завтрак, но застали только раздраженное бряцанье сковородками и кастрюлями. Похоже, у Марины утро тоже не задалось.

— Сейчас бутеры соорудим и сладкий чай намешаем, — деловито суетился Костя, а я кивнул и вышел на веранду.

Занял плетеное кресло, надвинул кепку на глаза и задремал, пропустив возвращение Полины.

— Во что ты вырядилась? Жарко же будет, — разбудил меня Маринин возглас.

Я лениво открыл глаза, повернул голову в сторону кухни и открытых настежь окон. Полина стояла перед матерью в светлой кофточке с высоким стоящим воротничком, и таскала из-под руки маленькие бутербродики.

Я усмехнулся, уже предвкушая закрепляющую беседу про БДСМ, оргазм и отсутствие связи между ними лично для Полины. Всё что хотел, я доказал. Осталось только донести это до упрямицы.

— Курить будешь? — раздался над головой бас Кости.

Я пожал плечами, чувствуя, что уже насосался дыма за утренней рыбалкой, и сейчас больше хотелось закидать едой желудок и подняться в комнату, добить сон.

— Покури. У меня ломка дикая, а Маринка сразу истерит. А так я хоть подышу. Давай.

Я закурил, а друг пустился в расхожие разговоры о планах, перебрал сегодняшние, потом перешел на летние и закончил глобальными.

— Ты думаешь, Полина останется жить с вами в доме? — лениво поинтересовался я, краем глаза наблюдая за тем, как девчонки доделывают бутерброды и курсируют с кухни на веранду, накрывая стол.

— Здрасте, дядя Саш, — лучезарно сверкнула зубами Полина на одном из первых заходов, а дальше словно нарочно перестала замечать меня.

— А куда она денется? — удивился Костя.

— Замуж выйдет, — предположил, делая последнюю затяжку.

— Это может, конечно, но какая нынче молодежь? Ты видел? Ни кола, ни двора, только амбиции в голове. Какой щенок откажется от полного обеспечения в придачу к невесте? Я ему полдома, авто, место в гараже, баню в пользование!

— Ты наивный оптимист, Кость… Нынешняя молодежь ценит свободу больше комфортного унитаза. Но от подачек не откажется. Авто он у тебя возьмет, но ставить будет в другой гараж

— Ой, не порти мне настроение. В который раз думаю, устроить ее в какие надежные руки, чтобы вот так на мажора не напороться, — Костя стукнул кулаком по колену и поднялся, кивая мне на накрытый стол. — Идем перекусим, потом передохнем, а после трех баню затопим.

Я поднялся, тормозя себя на внезапном порыве уехать домой. Постоянно торчать в компании Кости и Марины напрягало, но подспудно я каждый раз прикидывал, как бы мне остаться наедине с Полиной. Не хотелось гостить у друга, но в пустую квартиру без планов на выходные возвращаться тоже не хотелось.

Вот если бы меня там кто-то ждал… Не просто кто-то, а кто-то определенный.

Да, я совершенно точно хотел бы следующие несколько дней находиться близко к Полине, и пока она здесь, я тоже останусь.

Неприятное осознание временной зависимости от другого человека, но кроме меня об этом никто не догадается, а я… Я переживу, и зависимость пройдет.

За завтраком несколько раз ловил на себе быстрые взгляды Полины, брошенные украдкой. Она ведь еще должна вернуть мне ключ от дома? Значит, ждет возможности остаться со мной наедине не меньше, чем я. Внутри растеклось довольное тепло.

Она ждёт.