Империя сосредотачивается (СИ) - Тамбовский Сергей. Страница 29

— Скалы конечно надо обходить, Сергей эээ… спасибо, Владимирович, но есть же базовые принципы, на которых стоит наше общество, общенародная собственность на средства производства например, ее вы тоже предложите огибать?

А не дурак корреспондент-то, подумал я, ну думай, голова, что ему отвечать… о, придумал:

— Ну допустим даже в нашей стране общенародная собственность не является всеобщей — вы забыли про колхозы и кооперацию, и там, и там собственность мягко говоря не общенародная. На Колыме например моют золото артелями, и у них это неплохо получается. Не вижу, почему бы не разрешить (ну для начала в экспериментальном порядке в рамках например одного города) кооперативы в самых разных сферах деятельности, в первую очередь услуги, обслуживание населения, общественное питание и тд. Поставив их, разумеется, под жесткий контроль государства и обложив соответствующими налогами. Как в Швеции — там подоходный налог на граждан резко возрастает с ростом получаемых ими доходов, от 20 до 55 %. Таким образом обеспечивается уравнивание социальных слоев, там по сути нет ни сильно бедных, ни очень богатых, практически достигается всеобщее равенство населения, чем это не социализм? Скажете, что в Швеции плохая экономическая модель? — подколол я Геннадия Андреевича.

Тот окончательно смешался, но сумел-таки ответить.

— Но все равно же при этом начнется социальное расслоение…

— А то его сейчас нет, — кинулся я на амбразуру (ну чо, Сергуня, начинаем предвыборную кампанию, спросило левое полушарие у правого, а в ответ то пожало плечами… хотя какие могут быть плечи у полушарий), — у нас и сейчас одни живут в огромных хоромах в центре, а другие ютятся в маленьких каморках на окраинах, пересчитывая последние копейки (ну ты и популист, Сергуня, заметило правое полушарие, аж завидно).

Но тут Владиленыч, видя, что конференция заруливает куда-то не туда, быстро передал слово журналу Работница, который страсть, как хотел узнать подробности счастливого спасения влюбленной пары, ну к этому вопросу Анюта была готова на все 100, я ее лично готовил весь полет от Горького до Быкова. А еще дальше конференцию плавно закруглили, хотя многие журналисты были очень недовольны.

— Куда-то тебя не туда понесло, — строго выговорил мне за кулисами Владиленыч, давай-ка в следующий раз без самодеятельности.

— Ну так ваш же куратор перед началом разрешил говорить, все как есть, я и сказал все… — попытался отбрехаться я.

— И тем не менее дальше никакой самодеятельности, все под нашим контролем, — жестко сказал он.

— Все понял, — со вздохом ответил я, — ну нас на Мосфильме ждут…

И мы с Анютой отъехали на Мосфильмовскую улицу на машине Сизова, он нас еще в зале пригласил с собой. По дороге он долго удивлялся, как мне разрешили говорить такие крамольные вещи про социализм, да не будет ли мне теперь что-нибудь за эту крамолу, а я отвечал односложно, не до этого было. По приезде расселись у Сизова в кабинете и тут я сразу взял быка за рога:

— Дорогой Николай Трофимыч, время сейчас сами видите какое, каждая минута на счету, у меня, если честно, играть в ваши кинематографические игры нет ни времени, ни желания. Так что либо делаем все четко, быстро и под контролем, либо не делаем никак.

Трофимыч затянулся беломориной и ответил:

— А поконкретнее?

Я выложил на стол три листка, исписанных мною вчера вечером:

— Это краткий синопсис фильма (показал на левый листок), это перечень актеров, необходимого оборудования и реквизита, места съемок (средний листок), а здесь хронометраж съемок по дням (правый), на все про все отводится 3 месяца. Да, я назначаюсь главным режиссером, сценаристом и композитором, полный вариант сценария будет готов послезавтра, музыка у меня вчерне написана, могу хоть сейчас проиграть, если инструмент найдется, в основе там лежат мелодии русских композиторов — Прокофьев, Бородин, Чайковский и Хачатурян.

— Хачатурян очень русский композитор, — усмехнулся Сизов, — а инструмент конечно найдем, пошли.

Инструмент и вправду оказался неподалеку, через две комнаты в большом зале со стульями стоял рояль, вот можете конечно не верить, но фирмы Стейнвей, да… основатель фирмы вообще-то Штайнвегом был (Бескаменный то есть), немцем из города Брауншвейга, но по-американски это звучало не очень и они там на семейном совете решили поменять фамилию на «Краскодорожный»… ну или «Пятнопутейный», кому как нравится.

Рояли и фортепиано у этой конторы конечно были замечательными, это был фактический стандарт в музыкальной индустрии, все великие на них играли. Ну и стоили они конечно безумные деньги, но те, кто в теме, выкладывали их не глядя, ибо окупалось. А мне значит достался хоть и не топовый экземпляр, и цветом не белый, но вполне достойный — открыл крышку, так, все на месте, черные и белые клавиши вперемешку, в этой забегаловке нет расовой сегрегации, пробежался пальчиками туда-сюда в гамме, звук достойный, ну чо, Анюта, урежем Сергей Сергеича Прокофьева что ли? И мы урезали — опять же вчера вечером, предвидя сегодняшнее развитие событий, я проиграл ей на баянчике основные мотивы и дал выучить накиданные мною на коленке слова, ну в основе-то конечно был известный шлягер Робби Уильямса, но переделывать там много чего пришлось:

Сколько звезд там горит в небесах,

Сколько жить тебе осталось на свете в часах,

И кто и когда тебе поставит мат и шах,

И где у тебя вдруг откажут тормоза,

Ты не знаешь, ты не знаешь, ты не знаешь, ты не знаешь, не-е-т.

И если ты молод,

И если ты не слеп,

Бери в руки молот,

Бери в руки серп,

И куй свое счастье, свое счастье, свое счастье-е-е…

Анюта конечно это далеко не Робби Уильямс… даже и не близко… но вытянула высокие ноты и на том спасибо. А дальше у нас было «Улетай на крыльях ветра» Александр Порфирьевича Бородина — здесь-то в смысле слов ничего переделывать не надо было, но мелодию я аранжировал конкретно, в 21 веке группа «Калевала» что-то такое сделала… Аня и тут не подкачала, вообще не ожидал от нее такого вхождения в образ. Так, что там у нас осталось? Петр Ильич со своими маленькими лебедями — самый узнаваемый бренд русской музыки в мире на мой взгляд, это через 13 лет он превратится в символ ГКЧП, а пока не превратился, мы его вот как озвучим (не-не, никаких пап, которые в Африке живут и бананы жрут):

И даже если сорок лет

Ни солнца нет, ни света нет

Совсем ни зги, совсем ни зги.

Ты бодрость духа не теряй,

И дурака ты не валяй,

Включай мозги, включай мозги.

Сизов совсем развеселился под этот мотив, потом спросил, все ли это. Нет, ответил я, есть еще русский композитор Хачатурян со своим вальсом к драме Маскарад, но он без слов и для него синтезатор бы по уму нужен, а не рояль, пусть даже он и Стейнвей. Ладно, сказал Сизов, верю, что тоже неплохо получилось. Ну и какой же будет ваш ответ, дорогой Николай Трофимыч? Мне надо подумать… оставляй свои бумажки… и ноты тоже, пригодятся… хорошо, я все понял, послезавтра озвучу свое решение… ну пока-пока…

— Да, а машину не одолжите, а ты мы на награждение опоздаем? — спохватился я.

Пришлось еще пояснять про награды, но Сизов, надо отдать ему должное, вник в суть довольно быстро и тут же по телефону все уладил и распорядился:

— Черная Волга 3122, у выхода стоять будет, ну удачи вам, ребята.

И ровно за час до начала мы с Анютой уже стоит у Троицких ворот, выдыхая морозные клубы дыма, похоже, что под вечер зима вспомнила, какой ей надо быть в России. Солдатик вэвэшник на входе был тот же самый, что и в прошлый раз, меня он узнал, а на новую Анюту долго таращился и прямо видно было вопрос, который висел у него на губах, но задать его он так и не решился, ну и его проблемы. Нас довольно быстро провели по знакомому маршруту мимо Кремлевского Дворца съездов в Кремлевский же, но другой дворец, раздели и послали на очередной инструктаж, вот в эту дверь пожалуйста.