Свидетель канона (СИ) - Бобров Михаил Григорьевич. Страница 31

Про то, что эпидемия чумы в С.А.С.Ш разгорелась не сама собой, янки узнали только через год, перехватив при испытаниях нового высотного бомбардировщика японский стратостат со стеклянной колбой, напиханной бациллами под пробку.

Вот когда планета поняла, что рыцарские времена с их глупыми плюмажами, пафосными вызовами-девизами, подвязками и лентами на копьях – совсем не так плохи, как прежде казалось. Вынули из-за печки профессора Эйнштейна, выдали ему кучу денег, эсминец "Филадельфия" и потребовали немедленно, кровь из носу, произвести машину времени.

Потому что иначе никакой возможности выправить страшную историю не просматривалось.

Не просматривалось ничего: ни впереди, ни по сторонам. Нависали темные стены пещеры, давили, вызывая желание втянуть голову в плечи, да тихонько шуршали сапоги по неровному камню. Наконец, на пределе видимости запрыгал свет горящего впереди костра.

Я прошел еще шагов десять. К бликам прибавился тихий звон струн; еще через сколько-то шагов я оказался в просторном зале, вымытом водой за много тысяч или даже миллионов лет. Неровный купол в самом верху замыкался отверстием, уходящий в него дым закрывал темнеющее вечернее небо, стирал слабые звезды.

Струны смолкли, я узнал сидящего у костра.

Там сидел старик с моим лицом.

– Ну что? – вместо приветствия старик пошевелил костер, тот отозвался легоньким столбиком искр. – Доигрался напильник на треугольнике? Мало тебе, что твой прототип даже не построили, так ты еще и вероятности на вилку наматываешь. Это же не макароны! Полупрозрачный изобретатель, на мою голову.

Пока я в ужасе рассматривал истончающиеся на глазах руки, призрачные голени, невесомое, становящееся незримым, тело, старик перелил нечто из кувшина в широкую чашу, кувшин же опять придвинул к самому костру.

– Ты что себе думаешь, прогрессор-самоучка? Шлепнулся спиной на бетонку, подскочил, и дальше превозмогать побежал? Так здесь не театр!

Старик поднялся; расшитый звездами синий плащ краем задел костер. Запахло горелой шерстью.

– Да, войну ты запихал под ковер. Но чего добился в итоге? Крестьяне в крепости, порох в сухости, англичанка в ярости… И тут, внезапно, развоплощение. Вот же неожиданность, кто бы мог подумать?

Старик недолго похихикал, затем поморщился, загибая пальцы:

– Одна тысяча сто сорок девятый, потом одна тысяча сто девяносто четвертый. Одна тысяча четыреста девятнадцатый, потом одна тысяча четыреста девяносто первый. Наконец, одна тысяча девятьсот четырнадцатый… Закономерность понял?

Я кивнул. Повторяются по нарастающей все комбинации четырех цифр: один, один, четыре, девять. Что-то значат, наверняка. Но вот что?

– Следующий год у нас… – дед покряхтел, зацепил краем плаща арфу, та издала торжественный басовый звук.

– Одна тысяча девятьсот сорок первый. Хм. Да. Попаданец в сорок первый год. Оригинально! Свежо! Неизбито!

Старик свел обе руки вместе и в них неожиданно засиял хрустальный шар. Всмотревшись в него, дед испустил тяжелый вздох:

– Там хотя бы не облажайся… Историовыгибатель. А то и впрямь исчезнешь совсем. Чагатайская республика, Балканская советская социалистическая республика, тамплиеры в Америке… Немцев еще в Антарктиду не додумался заслать?

Я попробовал кивнуть, но уже оказалось и нечем – весь вышел.

Дед прищурился на тающие остатки меня, хмыкнул без удивления:

– Не разбрасывайся на побочные ветки, если хочешь хоть когда-нибудь проснуться. Да, там приятно себя великим ощущать, но, прости мне очевидное, ты же не во всякой ветке существовать можешь. Ты – линкор "Советский союз".

– … Линкор "Советский Союз", мы наконец-то его установили.

– А? – Конго повернулась к вошедшей. – Сестра, что там с Макие?

Хиэй запнулась на полуслове, но переключилась быстрее, чем смог бы заметить человек.

– Операция прошла успешно. Маки-тян осваивается в новом корпусе.

– А что Киришима и Харуна?

Хиэй не напомнила, что флагман вполне способна и сама запросить сводку по текущему состоянию. Поправила каштановые волосы, подвинула тем самым жестом очки – потому, что Конго ждала от сестры именно этой вот заминки, а не механической четкости доклада.

С некоторых пор Конго искала в кораблях Тумана приметы живого. Не вполне правильного, не идеально-ровного, но зато живого. И уж в этом сестра Хиэй понимала ее хорошо.

– Киришима и Харуна выглядят очень… Забавно. Мы покамест не очень умеем о ком-либо заботиться. А тут… Чувствую, скоро Маки-тян попробует от них сбежать.

Конго хмыкнула, но продолжать не стала.

– Хорошо. Так с чем ты ворвалась ко мне? Настолько секретно, что не доверила сети?

Хиэй мигом растеряла наигранную мягкость:

– В сети шторм. И мы установили его источник, если не причину. Конечно, я не доверяю сети важную информацию. Уж если искажается квантовая ткань, что с реальностью происходит, боюсь представить.

Конго махнула рукой:

– Что и всегда. Каждый думает, что именно в его время происходят самые-самые испытания и самые-самые события.

– Не скажи, сестра. Время сейчас опасное. Пошутишь так смеха ради, а назавтра узнаешь, что об этом, оказывается, целая книга написана. А то и не одна.

Хиэй протянула сестре кристалл памяти и, пока Конго проникалась монументальным сводным отчетом физиков, подошла к панорамному окну.

Белой монетой поворачивалась Луна – медленно-медленно, заметно не для человеческих чувств, только для корабля Тумана. Чуть подальше светились бортовые огни Седьмой Эскадры. Сперва она именовалась патрульной, но, по живости характера, легкие крейсера "семерки" совались во все сколько-нибудь интересные места Солнечной Системы, так что какой уж тут патруль. И тебе разведка, и тебе спасатели, и тебе монтажники… Мастерицы на все манипуляторы, Шива Тысячерукий позавидует. Сейчас видны "Кент", "Кливленд", "Норфолк". Прочие чуть подальше. Например, "Астория" и "Квинси" возле Юпитера. В этот поиск "Хелен" с ними не пошла, не отпустила Айова своего верного секретаря. Сказала: вот на замену вам новичок отличный, сами потом благодарить придете.

Так что завтра в Седьмой Эскадре пополнение. Стажер.

– Что страшней, чем форс-мажор? В экипаж пришел стажер, – Хиэй заулыбалась, напевая в нос. – Ну, а что страшнее даже? Осакабе в экипаже…

Конго дочитала отчет и прошлась по собственной рубке вперед-назад.

– Итак, возмущения, наконец-то, локализованы. По форме, спектру вероятностей и другим признакам, источник возмущения – линкор "Советский Союз". В сети мы его… Допустим, что видим. Хоть и опасаемся приближаться. Хиэй, вы прототип нашли?

– Да, у людей имеются чертежи и даже модель.

– Что же он такое и чем отличается, к примеру, от "Айовы", "Мичигана", той же "Ямато"?

Хиэй развернула голограмму:

– Вот, гляди. Как по мне, их серия…

– Серия?

– Ну да, это же Советский Союз. Там все закладывали сразу на серию. Запланировали полтора десятка кораблей: "Советский Союз", "Советская Россия", "Советская Украина", "Советская Белоруссия" и так далее, вплоть до "Советской Монголии". Но успели только начать.

– Продвинулись достаточно далеко, чтобы получился корабль Тумана. Но недостаточно далеко, чтобы его аватара получилась как у нас. Недо-линкор и недо-аватар…

Хиэй повертела головой, красиво разбросав прическу, и Конго не утерпела, сделала десяток снимков. Если не можешь предотвратить фанатизм – возглавь.

Сестра же нахмурилась.

– Нет, Конго. Ровно наоборот. У него все немного чересчур. Опыта старых "линкорных" стран, типа той же Италии, Англии, Японии, Франции, проектировщики Союза не имели. А руководство СССР мечтало о больших кораблях. Очень больших! Никто не сдерживал фантазию конструкторов. Так что кораблик получился избыточно вычурный. Десять разных толщин бронеплит, очень заковыристый корпус, хотя и великолепная противоторпедная защита. Стоило сделать его попроще. Тогда его, вполне возможно, даже успели бы достроить.