По ту сторону пламени (СИ) - "Abaddon Raymond". Страница 50

Илай тоже.

Незнакомый маг, совсем мальчишка, подходит ко мне:

— Вставай. Я помогу, — девятый. Невысокий, худой и светлокожий, с россыпью веснушек на вздернутом носу. Встрепанная черная челка падает на глаза. Айяка склоняется над Тони. Наас, пошатываясь, встает. Смотрит вслед удаляющимся охотникам:

— Не успеют.

Хватаюсь за протянутую руку, но упираю ствол под ребра:

— Успеют. Твари сегодня получили достаточно. Они захотят растянуть охоту.

— Надо вернуться в дом и найти их по поисковым чарам, — Айяка. — Рики…

— Рики лучше не дергаться лишний раз, — прищуривается Наас. Подобрал чей-то пистолет и тоже направил на парня.

— Да как хотите! Идем же! — рявкает девушка, помогая хромающему Тони перелезть через вздыбленные куски дороги.

Меня ощутимо ведет влево. Если бы не костлявое плечо Рики, я бы упала. Он морщится, когда я впиваюсь пальцами в плотную ткань кителя, но молчит. Отпускаю спусковой крючок, чтобы случайно не…

Господи.

Друг Илая… Ниль. Лицо так и застыло с ошарашенным, пустым выражением. Посеревший от оседающей пыли, выгнулся на бордюре. Кажется, будто пытается вдохнуть — вот сейчас повернет голову и выплюнет стекающую из приоткрытого рта…

— Смотри под ноги, — говорит Тони. Отворачивается от другого тела.

— Шевелитесь, — Наас, пятясь, держит Рики на прицеле. Первым достигает лишившегося отделки дома напротив магазина. Испещренные оспинами стены не узнать, и Айин персональный ад тоже. Девушка неловко ступает по блестящему радужному крошеву. Задержавшись на пороге, судорожно выдыхает.

— Что? — спрашивает Тони.

— Ничего, — неправда. Вскинув тонкую бровь, Айяка разглядывает лежащего ничком охотника и — искривленные опоры с пустыми скатами козырька. Давлю розовый осколок. Витраж, из-за которого ее жизнь навсегда изменилась, вернулся в прошлое. В этот раз Айя не сломалась.

Сломался маг, чье фото со временем окажется на залитой алым светом стене бара, обрастет горькими словами и бледными воспоминаниями.

— Почти добрались, — сообщает Наас из коридора. Подталкиваю Рики ближе к поисковым чарам. Три точки на финишной прямой. Наверняка уже видят зеленые ворота. Одна — в нескольких кварталах к северу. Кан?

— Это, скорее всего, Илай, — Наас говорит о пятой: дрожит на семь улиц к востоку от нас. — Он в ту сторону рванул, я успел заметить.

Почему он не двигается? Выставил барьер? Ранен? Говорю раньше, чем думаю:

— Я пойду к нему.

Парень хмыкает.

— Что? Он беззащитен, — опасней половины тварей Отрезка.

— Ну да, — Наас со стоном отнимает ладонь, гася заклинание. — И неадекватен: сразу после ритуала. Но — правильно. Мы должны поговорить с ними. Момент хуже не придумать, но новый отряд может появиться, когда угодно.

— Да, они пгидут следом, — Рики глотает рычащие буквы, отчего его речь похожа на лиственный шорох. — Нам пгиказали гасчистить путь и отпгавить сообщение — охотникам или искателям. Почему вы не заблокиговали знак? Мы думали…

— Мы не успели, — Айяка кривит губы. Глупо, какие мы глупые: отвлеклись на Кана. Поверили, что у нас в запасе два дня.

— Ооо, думали они! Умники! Давай его сюда и иди, — цедит Наас, заламывая парню руку. — Что там про сообщение?

— Не трогай его! Он на нашей стороне! — ощупывая лодыжку Тони, хмурится Айяка. — Лучше и правда займись знаком! Поставь блок.

— Сейчас. Сначала поговорю с личным секретарем Максимилиана, — шипит рыжеволосый маг, толкает пленника в кухню. Свистящий порыв ветра проносится

по коридору, сбивая с полки вазу и рассыпая мертвые гвоздики. — На нашей, как же! А в рюкзаке что? Да он больше тебя!

— Наас!

Брошенный у тумбочки пухлый рюкзак действительно мог бы вместить самого Рики и еще бы место осталось.

— Иди, — говорит мне Тони. — Осторожней там, ладно? Приготовься защищаться прежде, чем разговаривать. Илай сейчас не в себе, может напасть — хоть вы и… одинаковы, — моя магия, моя суть защитит надежней любых заклинаний. — Мы пока пообщаемся с Рики и найдем Кана. Я найду Кана, — поправляется, — Нааса скорее послушают те трое. А ты посторожишь… своего приятеля, — заканчивает с улыбкой. Айяка фыркает:

— Между прочим, ты прав. Мы друзья. С детства. Рики привел меня в Университет.

— Да, они ведь прислали Энид, — парень, морщась, качает поврежденной ступней. — Она прекрасный медик, но, думаю, скорее их отношения с Каном стали причиной назначения. Хикан — мой друг. Благодаря ему я оказался в Университете. Мы были очень близки, пока не…

— Эйса не в тему, — отзывается с кухни Наас. — Карс и Ниль тоже. Еще двоих не опознать… а у этого накопитель на шее! Дай-ка…

— Все они сильные маги. Поэтому и вышли вперед, прикрывая других. Совет продумал оба варианта: если мы в ловушке и хотим вернуться… и если специально выпустили Плутона, а теперь прячемся от наказания. А Эйсандея явно от ученых выбрали.

— Они ожидали, что мы поставим барьер. Поэтому отправили тех, кто может уговорить нас снять заклинание, — скрещивает руки на груди волшебница.

— Чары ненаходимости! И ради этого вы мучили Мантикору? У остальных почему таких нет? Или воспользуются позже?

— Наас! Хватит! — рявкает Айяка. — Ты делаешь ему больно!

— Вы нузны им зывыми, вссе вы, — сдавленно сообщает ее друг.

— Зачем? — Тони встает и ковыляет к ним. — Мы-то зачем?

— Ели вы могли вызыть в Отъезке с твагями, то ибо осень удасьливые, ибо геиальные вошебники, ибо носители отпечатков, — волнуясь, Рики чаще теряет согласные. — Вссе сконяются к тъетьему. Тваги посьти не отметяли людей гавными себе. Ученые наеються изусить метки. Насли стагое заклинание, котоое долзно их выявлять. Если оно габотает…

— …нам конец, — шепчет Айяка.

— Да. Всем: сем больше матегала для исседований, тем лучше.

— Выродки, — выплевывает Наас. Я проверяю патроны. Ставлю на предохранитель — боже мой, почему раньше не поставила?! Считаю выдохи, вожу дулом по шраму на ладони. Хватит медлить. Иди.

— Чего они ждали так долго? — в тон моим мыслям спрашивает Тони.

— Восстановения огенных. Янни до сих пог… никто не знает, получисся ли у него пговести юдей.

— Кто будет с ним? Почему он, не Мантикора?

— Мантикогу пока пустили на накопитеи. В гюкзаке ессе два с поисковыми чагами и сообсяющимся сосудом. Есси послать пгавильный код, с Янни пгидут его бгат, Сойт Гоэн и Сано Тхеви. Совет с оханой и Мантикоой — после них.

— Черт, Сойт! — ударяет по столу Наас.

— Сано — Свидетель. Значит, это группа для исследования, — говорит Тони. — Сойт Роэн — ее телохранитель. Пустой, твари его не замечают. Отличный выбор. Мария Хектор тоже пустой, и из блока ученых. Но он явно нужен только, чтобы стабилизировать брата.

— А они времени зря не теряли! Накачали энергии аж на три группы!

Перестаю слушать, возвращаюсь к выстрелу, активирую чары поиска. Илай на прежнем месте. Выхожу, выбегаю.

Одно лишь его незримое присутствие в Отрезке разгоняет пульс и ширится пустотой за ребрами. Вытираю вспотевшие ладони о майку, перехватываю пистолет удобнее. Безжалостное полуденное солнце высвечивает каждую трещину, каждый камешек прокатившейся битвы. Спотыкаюсь: тела застреленного Айей охотника нет. Лишь багровая лужа отмечает точку, где оборвалась жизнь.

Поворачиваю прочь от пятен. Пусть дорога выйдет длиннее — плевать.

Ускоряюсь, напрягая ноющие мышцы, пролетаю через дворы и переулки. Строения скоро оскаливаются кирпичом и бетоном, сменяются руинами. Квартал, выбранный Илаем, основательно разрушен предыдущими жертвами города. Я тоже внесла лепту: вот гора черепков, в которую превратилась аптека. За ней через три здания обгоревший каркас колокольни. Огненный маг скрывается в угловой пристройке следующего дома. На вывеске вдоль фасада сохранились трехцветные буквы: пиццерия. Черное от времени, продуваемое сквозняками дерево тихонько потрескивает. Тонко ноет поворачивающийся флюгель. Я толкаю дверь. Не заперто.

Стоит позвать, чтобы он понял, кто… но мне не произнести и звука. Снимаю пистолет с предохранителя, проскальзываю между баррикад: лестница наверх перекрыта, но Илай на первом этаже. Я не знаю и — знаю. Остро пахнет снегом и металлом. Сердце колотится в горле. Чертов скрип отмечает шаги. Хаотично наставленная мебель — мешанина столов и стульев — превращает просторный зал в лабиринт. Выпутавшись из очередного тупика, оказываюсь перед острыми гранями барьера.