Изгнанница Муирвуда - Уилер Джефф. Страница 53

— Матушка по-прежнему живет в Муирвуде? — хриплым шепотом спросила Майя.

— Верно, сестрица. А твоя судьба ведет на север.

Майя вздохнула и нерешительно посмотрела на Мадероса:

— Увижу ли я ее когда-нибудь?

Мадерос криво ухмыльнулся.

— Все возможно, коли будет на то воля Истока, — ответил он.

Майя встала на ноги и забросила за плечо мешок. Прикусила губу.

— Я не буду больше даже близко подходить к аббатствам, — сказала она. — Я не знала… чем это чревато. Я сожалею.

Мадерос сунул книгу в ранец, подобрал лежащий рядом узловатый посох и встал, опираясь на него всем весом. Посох был крив, весь в наростах и оканчивался деревянной шишкой. Больше всего он походил на корень какого-то исполинского дерева.

— Я тебе уже сказал, сестрица. Каждому по делам его. Тебе — по твоим. А Бесчисленным — по тому, что совершили они.

— Далеко отсюда до Несса? — спросила она. — Сейчас полдень, никак не разберу, в которой стороне север.

Мадерос поднял свой узловатый посох и ткнул им в сторону высокой, изобилующей острыми скалами горы, одетой снегом.

— Перевалишь Вацхольт — попадешь в Отландию. Пройдешь ее насквозь, выйдешь к Ростику, ну или еще к какому портовому городу. Там найдешь корабль. Будь осторожней, сестрица. Отландцы заодно с дохту-мондарцами и схватят всякого, кто нарушит их закон. Несс у них в соседях, а с таким соседом не забалуешь. И не попадайся Верным. Сцапают.

— Кто это — Верные?

Он загадочно улыбнулся.

— Увидишь, сестрица, увидишь.

— Пойдем со мной, Мадерос, — попросила Майя. — С тобой так спокойно. А я теперь одна.

Она с грустной улыбкой подумала о кишоне, которому предстояло много дней провести в постели, прежде чем он сможет пошевелиться. Были еще Джон Тейт и Аргус, и они могли бы пойти с ней вместе, но, хоть Майе до боли хотелось видеть их рядом, она не могла подвергать их такому риску, поскольку теперь точно знала, что несет в себе зло.

Мадерос ответил корявой улыбкой.

— Не пойду, сестрица. Послание я доставил, как и обещал. А дальше… Кто может прекратить бурю? Кому под силу остановить ветер? Зато вот уж свистеть нам никто не запретит, а, сестрица?

И он, посвистывая, зашагал на восток. Майя проводила его удивленным взглядом — такой прыти от старика она не ожидала. Но вот он исчез в лесу, и девушка осталась одна.

Она достигла подножия Вацхольта незадолго до наступления темноты. Преодолевать перевал при свете луны она не решилась, поскольку знала, как это опасно, и потому устроилась на ночлег в лесу. Долгие странствия многому ее научили: она нашла съедобные травы и чуть утолила мучительный голод. Протекавший мимо ручеек напоил ее ледяной водой, приятно смочившей пересохшее горло. На сердце было тяжело, но Майя не отчаивалась.

В памяти у нее снова и снова звучали слова Мадероса. Когда он произносил слова из книг Альдермастонов, на душу Майе снизошел такой покой, словно сами слова эти несли в себе силу Истока. Не потому ли ученики тратят столько времени на чтение и гравирование? Не могут ли слова сами по себе быть орудием власти? До этого Майя никогда ни о чем подобном не задумывалась.

С Вацхольта налетел ледяной ветер, взъерошил древесные кроны, заставив Майю поежиться. Восхождение будет трудным, однако она успела привыкнуть к тяготам пути. Посильнее завернувшись в плащ, она обхватила колени руками и застыла в своем крохотном убежище. Костер она не разводила, боясь быть замеченной. Кто бы ни нашел ее в ночи, она никому не хотела причинять зла.

Настала ночь, но Майя не стала спать. Она смотрела на восходящую луну и думала. Мысль о сне пугала ее, удаленность от человеческого жилья несла в себе спасение. Что за народ эти отландцы? Скоро ли дойдет до них весть о пожаре в аббатстве Крюи? Очевидцы могут описать внешность вившейся в аббатство гостьи, и тогда Майю схватят. Но если она не будет задерживаться, то, наверное, успеет добраться до порта и ускользнуть неузнанной.

А может, все это пустые надежды.

В лесу послышался какой-то звук.

Приспустив капюшон, Майя прислушалась и услышала тяжелое хриплое дыхание. Сердце кольнуло страхом. Кто идет по ее следам — медведь, волк? Звук быстро надвигался. Кто-то ломился сквозь кустарник.

Майя подхватила мешок и приготовилась бежать, но тут зверь залаял, и она его узнала. Аргус собственной персоной ввалился в ее маленький лагерь и, радостно поскуливая, бросился лизать ей лицо.

— Ты мой хороший, — сказала ему Майя, в душе которой вина мешалась с радостью. — Ты меня нашел!

Она крепко обняла пса и зарылась лицом в его шерсть. За псом сквозь кустарник шел человек.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Погоня

Джон Тейт сидел в тени и лениво поглаживал Аргуса, но глаза охотника блестели в лунном свете. Он сказал то о чем Майя уже знала: по их следу шел враг. Корриво узнал, что Майя не осталась с королем, явился со своими дохту-мондарцами в Мон и прибыл в аббатство Крюи на следующее утро после пожара.

Терзаемая мыслью о том, что она наделала, Майя запрокинула голову и посмотрела в небо.

— А кишона он нашел? — тревожно спросила она.

Джон Тейт покачал головой.

— Целитель его перевязал, но, когда я уходил, у него была лихорадка. Я спрятал его в горах.

— Возвращайся к нему, Джон Тейт, — попросила Майя. — Возвращайся, води снова путников через перевал. Со мной тебе быть опасно, — она вздохнула и потуже завернулась в плащ. — Я не хочу, чтобы вы с Аргусом пострадали из-за меня. Я этого просто не вынесу.

Джон хмыкнул.

— Я не боюсь дохту-мондарцев, — негромко ответил он. — Охотники у них есть, да только мне они в подметки не годятся. Если не будем засиживаться, они нас ввек не поймают.

— Нет, — возразила Майя, пожалуй, слишком быстро. Она помолчала, беря себя в руки. — Не надо тебе быть со мной рядом. Дохту-мондарцам нужна я. Я несу опасность для всех. Даже для тебя.

Джон с хрустом почесал щетинистый подбородок.

— Ты спалила аббатство.

— Да, — призналась Майя.

— Зачем? Они что, угрожали тебе?

— Они мне ничего не сделали.

У нее перехватило горло, и Майя зашлась кашлем.

— Так зачем же ты его пожгла?

Она уткнулась взглядом в собственные колени.

— Я не владела собой. По ночам я вижу во сне свое прошлое. Ярко, как наяву. Когда я сплю, я не владею собой, и… меня захватывает другая сила. Это как болезнь. Я надеялась, что Альдермастон меня вылечит. А сама его покалечила.

Джон Тейт фыркнул, но, кажется, не особенно винил Майю в случившемся.

— Значит, от аббатств лучше держаться подальше.

Майя подняла взгляд.

— Говорю тебе, уходи. За мной идут дохту-мондарцы. Потом и Альдермастоны откроют охоту. Если я доберусь до Несса, нессийцы узнают, кто я, и тогда мне не жить. Я не хочу — и не могу — просить от тебя больше того, что ты уже для меня сделал.

— Все сказала? А теперь послушай меня, — он помолчал, и на мгновение вокруг был слышен лишь шелест листвы на ветру да посапывание Аргуса. — Оно, конечно, хорошо, что ты не нарочно развалила это их аббатство. Я уж давно приметил, что у тебя по ночам не то горячка, не то еще какая болячка. Мы с кишоном за тобой присматривали. По правде сказать, мы с ним давно договорились. Только что ж ты сама нам ничего не сказала, а, леди Майя? У меня есть одна травка, валерианой зовется, с ней заваришь чайку — и спишь себе всю ночь как убитый. Уж попробовать-то всяко можно. А хочешь, могу тебя связывать на ночь и кляп втыкать… или ноги свяжу да на дереве подвешу, что твоего кабана перед разделкой. Не молчала бы, глядишь, и справились бы раньше, — он шумно вздохнул. — Глупая ты, глупая и гордая. Но вины на тебе нет. Уж я твою душу знаю. Вечно у тебя все по чести да по справедливости, даже с последним мерзавцем. Вон и Финту не дала нас вздернуть. И невинных спасала, когда самой смерть грозила. Так что вот тебе мое последнее слово, клянусь Чишу, — он нагнулся вперед, посмотрел Майе в лицо, впился взглядом в глаза. — Ты меня не выгонишь. Я тебе не слуга, чтобы мной командовать. Я твой друг. Аргус вон тебе тоже верит, а он мало кому верит, так что товарищ ты надежный. А друзья друг друга в беде не бросают. В беде-то они больше всего и нужны. И довольно об этом.