История очевидца иных миров (СИ) - "Bunny Munro". Страница 77

— U vas tovar — u nas kupets. - прокомментировал мой рассказ Дилан. Никто не удивился — очевидно, Бреннан часто переходил на другой язык.

— Вот так-то, друзья. — когда я отошел в сторону, слово взял Бреннан. — Как по мне, так Шон весьма порядочный парень, который привык отвечать за свои слова.

— А что ещё Шон умеет, кроме болтовни, за которую отвечает?

Бреннан предупредил, чтобы я не слишком серьёзно относился к словам О'Райли. "На первый взгляд он груб и неотёсан, обожает провоцировать даже тех, с кем находится в приятельских отношениях. Но что-то в нём есть. Стальной стержень и преданность делу. Видишь ли, О'Райли идейный борец, старая гвардия, безотказный патрон Шин Фейн. С шестнадцати лет в деле, зарекомендовал себя в акциях Временной ИРА24. После попытки покушения на Тэтчер и последовавших за этим массовых арестов, как видных активистов, так и рядовых солдат, угодил за решётку. Незаконное хранение оружия и агитационной литературы — это то, что ему смогли предъявить власти, хотя подозревался О'Райли в грехах куда более серьёзных. Надо сказать, основания для этого у следствия были, но доказательная база подкачала. На свободу вышел в начале девяностых и практически сразу занялся восстановлением старых связей. Но так уж получилось, что уже через год пути О'Райли и ИРА разошлись. Вербовщики деда Фаррела сумели пустить его бунтарскую энергию в более пологое русло, чем, как мне кажется, уберегли нашего ветерана от превращения в маргинала от Подлинной ИРА25. Хотя, как говорится, "сколько волка не корми…" — О'Райли по сей день активно следит за любыми новостями, касающимися освободительного движения. Мне кажется, что если в ближайшее время Грэм не погибнет от пули кого-то из Келли, он погибнет от пули какого-нибудь драг-диллера, восстанавливая справедливость на улицах Белфаста. Одно можно сказать с уверенностью: от старости О'Райли не умрёт…"

— Я сам отвечу, Брен, ладно? Я могу вздрючить хоть самого Кэмерона, так, что ни одна собака из МИ-5 не шелохнётся. Про старого Келли — так и вообще не разговор. Годится?

— Замётано, друг! — О'Райли поднял кулак с оттопыренным большим пальцем. — Ловлю на слове. Только в обратном порядке: сначала дрючишь сэра Гая, потом Кэмерона. На второе особенно хочу посмотреть. Дилан, нам сгодится этот паренёк, хоть он и выглядит не ахти.

Да, я специально выбрал неброский образ обычного офисного клерка, коих сотни на улицах любого более-менее крупного города. Светло-русые волосы.

Стрижка… На её истории можно остановиться чуть подробнее. В одну из первых наших с Бреннаном вылазок за пределы его резиденции, он отвёз меня в Дерри к своему знакомому парикмахеру, или стилисту, как его называл Дилан. Под строгим руководством Старшего партнёра, стилист (довольно крупный мужчина с большими, на первый взгляд, неподходящими для столь тонкого ремесла, руками) соорудил на моей голове нечто, прозванное Бреннаном непонятным словом "poluboks".

— Сзади покороче — спереди подлиннее. С одной стороны, выглядишь довольно приветливо, но, с другой, все видят, что ты не из тех ребят, что безропотно уступают дорогу, повинуясь грозному взгляду первого встречного хулса. Нормально.

Тем же вечером, не то от нечего делать, не то привлечённый хриплым голосом, певшим о том, что "его стакан пуст", я забрёл в покои Бреннана. Он смотрел фильм: на экране большого плазменного телевизора парень, подстриженный точь-в-точь как я теперь, флиртовал с девицей в совершенно пустом баре.

— Хм… И о чём кино?

Дилан слегка смутился:

— Крутые ребята устраивают свою жизнь. Борются за место под солнцем с другими крутыми ребятами. Всё как сейчас, только почти что сто лет назад. Люди никак не могут измениться26…

— Эти ребята — они бандиты?

— Ну-у, с точки зрения закона — да. А так все из себя благородные. Куда лучше своих оппонентов.

— Значит, теперь я похож на бандита столетней давности?

— Эй, парень, брось! Я не имел в виду ничего такого!

Имел-имел. Это было видно по его смущённому лицу, глазам, и плохо скрываемому ехидству в них.

— Ну, спасибо! Ты запал на дурацкий сериал и в моём лице решил воплотить одного из этих сомнительных героев? Так?

Бреннан вскинулся:

— Да ладно! Я же поверил тебе, рассказу о твоём прошлом убийцы. Так чего ты возмущаешься? Ты бандит и есть! Но благородный, как и эти. — он кивнул на экран и отвернулся насупившись.

Я вздохнул и вернулся в свою комнату. Было немного обидно: как будто тебя разыграли твои друзья, от которых трудно было ожидать подобной подлости. А если подумать, то Бреннан был прав, и зачем обижаться? Тем паче, что стрижка была вполне симпатичной.

Лицо смуглее обычного, кроме светлых зон вокруг глаз: имитация загара, полученного на горнолыжном курорте (несколько дней подряд Дилан возил меня в солярий, загорать под искусственным солнцем). На запястье искусно выбеленная литера "s" — тоже имитация сведённой татуировки. Благодаря достижениям местной науки и стараниям Дилана, глаза у меня серые с прозеленью. Дополняют наряд очки без диоптрий, в толстой пластиковой оправе. Такой образ призван помочь мне затеряться в городской толпе (в том, что нам предстоит поездка в город, я даже не сомневался). Но эти актёрские уловки всё равно не получились бы достаточно убедительными, если бы не одно "но". Образ городского клерка был наложен на основу. Таковая всегда имеется в памяти любого безликого, избравшего смыслом своей жизни Ремесло. Нет, это не слепок личности одной из жертв, а всего лишь воспоминание, от которого безликий отталкивается при работе над поддельной личностью. Память пробуждает какой-то внутренний механизм, вносящий коррективы в рельеф лица. Ненамного, но достаточно, чтобы сделать меня неузнаваемым. Должна же быть хоть какая-то выгода от всех этих лиц давно умерших людей, посещающих меня в ночных кошмарах. А лиц хватало, чтобы хоть всю жизнь скрывать себя в мире Земли.

Одобрение Грэма словно послужило какой-то скрытой командой. Ребята, все кроме Майка, по-прежнему враждебно сверлившего меня взглядом, расслабились, загомонили. Нильстрём и Грэм подошли пожать руки и поздравить со вступлением в команду (швед даже по-дружески приобнял меня, и я с трудом удержался от того, чтобы не отскочить, памятуя о наших прошлых тесных объятьях). К Дейли, Кларку и Робинсону за приветственными шлепками по ладони я подошёл сам. Майк… Он презрительно покосился на протянутую руку и процедил:

— Эй, шутишь что ли? Я с вафлёрами не здороваюсь. И вообще, мудак, оглядывайся теперь, когда по улице ходишь.

Мёрфи, вздёрнув подбородок, с вызовом уставился на меня. Я пожал плечами и вышел из комнаты, и дальше, на крыльцо. Там вдохнул свежий морозный воздух и прикрыл глаза, стараясь остановить внутреннюю дрожь. "Кажется, обошлось…" — поздравил я себя: "Теперь можно узнать в подробностях, на что меня подписал Дилан, принять это, как обычный заказ и выполнить его. Ничего чрезмерного, чего бы я не делал на Дорасе. А потом, если всё пройдет, как планирует Бреннан, можно будет выходить на новую, чистую дорогу. Только сначала узнать бы про Игру, да и…" Додумать я не успел: тычок в плечо сломал всю стройную лесенку планов.

— Что, медитируешь? — Дейли прислонился к стене рядом со мной и неторопливо выцарапал сигарету из мятой пачки "страйка". — Как тебе наш Мик?

— Хулиган, что ещё сказать. Придется теперь всё время оглядываться.

— Ага, а то ещё плюнет на спину. Фуфло голимое.

Мы помолчали. Потом Джон, ни к кому не обращаясь, проговорил врастяжку:

— А Билли, значит, нас оставил насовсем?

Я закашлялся, но Дейли будто и не заметил:

— Туда ему и дорога. Кто жалеть будет?

— О чём ты? — я кое-как восстановил дыхание и, с опаской, искоса поглядывал на собеседника.

— Не-не, мысли вслух. — он прищурясь посмотрел на меня сквозь сизую завесу. — Дилан к чему-то готовится. Не позже, чем через месяц случится нечто поразительное. Жаль, не все об этом узнают…