История очевидца иных миров (СИ) - "Bunny Munro". Страница 79

Сейчас Крейван заканчивал последние приготовления к вечернему празднику. Ещё утром он накрыл стол: не слишком претенциозно и довольно мило, украсив скатерть блестками, установив две нарядные золотистые свечи, расставив приборы и бокалы. Угощения, к сожалению, магазинные, так как согласие от девушки было получено лишь накануне, и времени на кулинарные изыски не оставалось. Зато Бреннан презентовал к празднику бутылку Cristal "Premier"27 и рассказал, как правильно охладить шампанское, для чего Крейван ещё с ночи забил морозильную камеру формочками для льда. Энн попросила не покупать ничего сладкого, готовя, по-видимому, новогодний сюрприз. Фланахэн послонялся без дела по пустынным комнатам, то и дело, поглядывая на экран смартфона. До встречи с Энни ещё чуть больше трёх часов. Чтобы успокоиться и занять руки, он пошёл в ванную, развёл пену и начал бриться опасной бритвой, купленной, по случаю, в антикварной лавке. Дело это требовало сосредоточения, прогоняло из пальцев дрожь и приводило сердечный ритм в норму. Как раз то, что сейчас требовалось.

***

Аннета — такое имя ей дали родители, это имя было записано в метрике, так её звали до пятнадцатого дня рождения все: дома, в школе, друзья, соседи, и даже пастор в их маленьком приходе. Будильник, что поднимал её каждое утро в семь пятнадцать, казалось, пропевает "Ан-нет-та" своим писклявым электронным голоском. К пятнадцати годам Аннета возненавидела своё имя. Вычурность, непривычное для слуха звучание — просто нелепость, а не имя. Что, из-за необъяснимой сейчас прихоти родителей, ей теперь до конца жизни быть Аннетой? Чёрта с два! Счастье выковывается своими руками! Аннета начала свою борьбу. Проще всего было с отцом, после ультимативного заявления дочери о желании зваться, как минимум, Энн, он только плечами пожал и довольно быстро приноровился к изменившимся условиями. Мать же, учительница начальной школы, увидела в этом детскую блажь не по возрасту, с коей, по роду деятельности, сталкивалась в достаточном количестве. Она наотрез отказалась называть Аннету Энни и следующие два месяца в семье Флауэрс выдались жаркими. То громкие ссоры, то взаимное ледяное игнорирование. Наконец, мать сдалась, но не до конца. И по сей день она, случается, обращается к своей ненаглядной Энн, как к давно канувшей в Лету Аннете. В школе Энни тоже пришлось выдержать целую битву с учителями, но и из неё девушка вышла со щитом. Ни плохие оценки, ни дисциплинарные взыскания не могли поколебать её позиции. Доходило до того, что Энн просто не отзывалась на "Аннету", чем доводила преподавателей до белого каления. В итоге, не сговариваясь, последние решили, что проще уступить, чем превращать уроки в словесный боксерский ринг на потеху другим ученикам. Кстати, именно благодаря своей настойчивости Энн завоевала необычайную популярность среди сверстников: парни наперебой приглашали её на свидания (к их глубокому огорчению, все попытки были безуспешны), а для подруг она стала настоящим идолом — символом того, что простой человек может не только противостоять системе, но и побеждать в этом противостоянии. Немногие недруги пытались назло обращаться к Энн по "старому" имени, но уже было ясно, что попытки эти смотрятся жалко на фоне увеличившейся популярности. Тогда, почти десять лет назад, всем вокруг казалось, что юной мисс Флауэрс прямая дорога в политики или шоу-бизнес: с такой-то внешностью и способностью сворачивать горы. Да, чего уж греха таить, ей и самой так казалось. Но, вопреки общим ожиданиям, Энни не уехала брать приступом мировые столицы, а осталась в деревне, помогать вдовцу Мэтту Паркеру в его кондитерской. Если кто-то и разочаровался по этому поводу, то виду не подал. Самой же Энни такой жизненный расклад был по душе, и, что гораздо удивительнее, по душе он был и старшим Флауэрсам. Сами себе отец с матерью говорили, что девчонка пристроена, что Мэтт её и сам не обидит и другим в обиду не даст. Да и платил Шеф недурно, хотя Энни и настаивала на своей безвозмездной помощи. Мэтт тот вовсе нарадоваться не мог на молодую помощницу. А если все довольны, то к чему искать добра от добра? Так и шли долгие годы для кондитерской "Что-нибудь к чаю…", тихо и благостно, рисуя картинку образцовой сельской идиллии…

Последние месяцы уходящего 2013-го здорово встряхнули не только сонную, подёрнутую ряской жизнь деревни, но и сбили с привычного ритма процессы, происходящие в кондитерской — плоти от плоти Бушмилса. Сначала появились эти странные люди, знакомые мистера Бреннана. Цель их появления до сих пор оставалась загадкой для Энни. Вроде как они готовили здоровяка-шведа, мистера Нильстрёма, к какому-то бою, но на деле… Одни люди из команды то и дело куда-то уезжали, другие постоянно раскатывали по улицам, словно наблюдая за кем-то или ожидая кого-то. Нет, может подготовка к боям без правил примерно так и должна проходить (Энн была далека от мира профессионального спорта), но выглядело это очень подозрительно. В общем-то, всё бы и ничего, городские гости вели себя вполне пристойно, кабы не Маккуин со своей компанией. Мало того, что он постоянно задирал местных мужчин, так ведь Билл ещё и не давал прохода Энн. Клеился к ней, устраивал скандалы в кондитерской, отпугивая постоянных покупателей, подстерегал Энн на улице, делая недвусмысленные предложения. Нет, до откровенных грубостей, а тем паче до рукоприкладства не доходило, но крови им с Шефом Маккуин попортил изрядно. Однажды, после особенно мощной атаки Билли на бастионы невинности Энн, Мэтт выгнал наглеца взашей (Билл, похоже, был неприятно удивлён нежданной агрессии до того флегматичного толстяка, потому даже не сопротивлялся), а после выбил у шефа полиции телефон мистера Бреннана и серьёзно проговорил с последним. Неизвестно, как мистер Бреннан "повлиял" на Билли, но где-то с неделю Энни полной грудью дышала воздухом свободы. А потом появился этот парень, сын миссис Фланаган. Странно, прожив в деревне всего-то один день, он ухитрился оставить о себе долгую память. Уже одно то, как он встал на защиту Сьюзен из кафетерия можно приравнять к подвигу: кто бы из деревенских мужчин на такое решился? Кроме ребят из гарды, разве что Шеф — вот и всё. Вообще-то Креван не производил впечатления отчаянного парня, скорее, он был достаточно домашним, наивным горожанином, навроде многих туристов, что, приезжая в летний сезон, заходятся восторгом от такой местной пасторальной атмосферы, что прямо аж до слёз. Энн всегда смешили такие ребята, юноши и девушки, мужчины и женщины, которые сегодня чуть ли не штаны мочат от восторга, завтра эти свои восторги выставляют на суд своей общины в соцсетях, а послезавтра вытряхивают воспоминания из голов, как вытряхивают мусор из пылесоса. Люди, живущие сегодня, страшащиеся смотреть в завтра и не помнящие вчера. Однако, при общем сходстве, Креван всё же отличался от большинства. Он был одновременно весел и, внутренне, печален. Постоянно прислушивался к чему-то, слышимому только ему одному, и лицо его периодически накрывала тень тревоги от ещё неосознанной, но неотвратимой опасности. Он знал что-то; возможно, не понимая, но стремясь прогнать прочь это знание. Было ли в этом затравленном взгляде решение о самоубийстве? После того, как Фланаган исчез, Энни пыталась вспомнить, понять, даже примеряла его образ на себя, но к какому-то однозначному выводу не пришла. Креван был встревожен, в его взгляде сквозила внутренняя усталость, но не похоже было, что парень дошёл до последнего предела. Хотя, какой из Энни психолог, откуда ей знать, что творилось в тот злополучный день в голове Кревана? Осознание этого, мысль о возможном сведении счётов с жизнью, мягким, застенчивым и довольно приятным человеком, не давали девушке покоя. Ей почему-то взбрело в голову, что она могла, когда бы распознала тревожные признаки, повлиять на дальнейший жизненный путь Фланагана. Иногда Энн даже винила себя в том, что случилось с ним, не могла сдержать слёз при виде горя миссис Фланаган и, конечно же, приходила в ярость при одном даже упоминании имени Маккуина. Вполне возможно, он не имел касательства к судьбе городского гостя, но зная натуру Билли… Что интересно, после исчезновения Кревана, Маккуин значительно снизил интерес к персоне Энн. Чего уж: он вообще только раз заглянул в кондитерскую, а получив нагоняй от девушки, тихо исчез. И, кажется, исчез навсегда. Во всяком случае, так говорят все вокруг: тётушки, покупающие свежее бисквитное печенье; Мэтт, имеющий информацию из первых уст, благодаря наличию телефонного номера мистера Бреннана. И так говорит Шон…