Чужой (наш) ребёнок (СИ) - Вишневская Виктория. Страница 10

Неслась по коридору, надеясь, что у Болдуина всё ещё остались чувства. Если нет, то я не знала, как потом относиться к нему.

Оказываясь на этаже и подбегая к нужной двери, хватаюсь за ручку и залетаю в его кабинет.

Сразу же ищу глазами Эрику, и не нахожу её.

И тут же понимаю, что сделал Барнеби.

Перевожу на него взгляд, надеясь не расплакаться. Когда душа была вывернута наизнанку, он просто сидел за столом и подписывал бумаги.

— Ты даже не дал с ней попрощаться, — сейчас мне было всё равно на формальности. Никогда не думала, что босс сделает мне больно. Да, он мог это совершить, но чтобы решиться на такое… Я знала, что рано или поздно малышка покинет нас. Готовилась к этому морально. Но он даже не дал подержать её на руках перед тем как забрать!

Он откидывается на спинку кресла и устало вздыхает, чем нервирует меня.

— Так будет легче, разве нет?

Хочется ответить ему грубо, но я сдерживаюсь, поэтому цежу сквозь зубы:

— Нет. Ты сделал ещё больнее. Как бы это не произошло, исход один. Но! Поступать так по-скотски… Я не ожидала от тебя такого, босс.

На этом моменте я хотела замолчать. Видят боги, правда, хотела. Но удержать следующие слова внутри себя не могла:

— Зачем? Она ведь тоже тебе нравилась. Я видела, как блестели твои глаза, стоило взглянуть на неё. Эрика напоминает тебе твою сестру. Я понимаю, что ты боишься потерять её так же, как и Шанталь, но… Это нужно пережить. Ты бы защитил её, если бы хотел.

На мои слова мужчина усмехается, приподнимая вопросительно бровь.

— Даже имя ей придумала?

Молча поджимаю губы. Потому что слишком больно.

— Как ты не понимаешь, Венера, — устало выдыхает, вставая с места. — В нормальной, полноценной семье ей будет лучше. Что мы можем дать ей? Ты, я, наша семья? У тебя работа, от которой отвлеклась. Разве не ты врач в моём доме? А я — босс группировки, и у меня свои дела. Я не нанимался в няньки, но да, проводил с ней немного времени. И, да, только потому, что у неё такие же глаза, как и у моей сестры. Не отрицаю, но и не считаю, что поступил неправильно. В полной, нормальной семье без какой-либо опасности ей будет лучше. Мы живём в мире криминала, где наша жизнь может оборваться в любую секунду. Этого ты ей хочешь?

Бездвижно стою на месте, пытаясь переварить его слова.

Он был прав. Не хотела этого признавать, но всё было так. Я ничего не могу ей дать. Вообще. Как и Болдуин. У нас свои пути, и там явно не место детям.

— Не хочу, — выдавливаю из себя.

— Так в чём проблема, Венера? Я уже ответил на твой вопрос. Поэтому будь так добра: иди к себе в комнату и переоденься. Скоро к тебе придёт Ройс, он поранил руку. Не думаю, что ты предпочитаешь появляться перед мужчинами в одной пижаме.

Я послушалась. Развернулась спиной к мужчине и пошла к двери. Но не потому, что он был прав в нашем споре, а потому, что не хотела, чтобы он видел слёзы, стекающие по щекам.

Душу раздирало на части. Понимала, что веду себя не так, как нужно. Должна отпустить, желая ей счастья в нормальной семье, но не могла. Потому что отпускать не хотела…

Глава 20

Спустя несколько дней

Сидя в своём кабинете, я много думал. Сколько это уже продолжалось? Три дня? Именно столько прошло с того момента, как я отдал малышку в другую семью. Там ей будет лучше.

Это я осознавал хорошо, но что-то внутри меня не давало покоя. И я не понимал, что.

Да, мне была неравнодушна Эрика, как назвала её Венера. Девочка мне понравилась. Она была копией моей младшей сестры в детстве. Поднимая её на руки, представлял, как держу в руках именно сестру, которую сильно любил. И уберечь не смог.

И её не смогу.

Так будет лучше для всех.

Венера слишком привязалась к ребёнку. И я не хотел, чтобы она сделала это ещё больше. Лучше так, чем бы я забрал её через месяц или около того. Тогда бы она полностью сломалась. А я не хотел этого.

Мне было не по себе, когда врач опечаленно смотрела на Эрику. Видел в её взгляде всю боль от мыслей, которые появлялись в её голове. Она знала, на что шла. И понимала, что такое случится. Но еще больше привязывалась к этому ребёнку.

И я уже тысячу раз пожалел, что взял малышку к себе в дом.

Потому что этот годовалый ребёнок перевернул здесь всё с ног на голову. И я не знал, плохо это или хорошо.

С одной стороны я больше узнал о Венере. Эта девушка жила в моём доме уже несколько лет и хорошо знала мою сестру. Она для меня была просто доктором, но когда здесь появилась эта малявка, врач начала открываться с новой мне стороны.

Которую раньше я не видел в упор. И это был огромный минус.

Её голос проникал в уши, забираясь в голову. Её смех до сих пор отчётливо звучит где-то внутри души. А улыбка мелькает перед глазами, заставляя сердце чуть ускориться.

Я даже начал ловить себя на мысли, что часто специально проходил мимо гостиной, чтобы взглянуть на девушку. Прикрывался ребёнком, говоря, что делаю это из-за того, что скучал по сестре.

Но понимал, что нифига.

До этого момента с ребёнком я бы и вовсе не заметил Венеру. А она, как и Эрика ворвалась в мою жизнь, сталкивая с уверенно стоящих ног. Да ладно, это безумие.

Мне не может нравиться эта девушка.

Она всего лишь доктор семьи!

Такой я считал её неделю назад. Но за это время всё поменялось. И я дико боялся. Потому что наши привязанности — наши слабости. Которыми могут воспользоваться в любой момент. А я этого совершенно не хотел. Мне хватило боли на всю жизнь. Родители, сестра. Нет, я не мог больше потерять кого-то ещё.

Но и смотреть на скисшее лицо Венеры не хотел. Может, сделать что-то хорошее?

От этой мысли хмурюсь, не сумев представить этой картины. А что я мог сделать в этой ситуации?

Может, найти отца малышки? Тогда девушка, узнав, что Эрика находится у родного отца, чуть успокоится? И всё вернётся на круги своя.

А был ли он? Мать ушла в другой мир. Отец, возможно, сделал то же самое. Но попробовать стоит.

Набрал Ройса, поручил ему найти отца малявки. Через ту девушку, которую мы нашли в том доме.

Не знал, получится ли, но одну попытку можно было сделать.

Выдохнув, встал с кресла и пошёл на кухню. Вода сейчас не помешает. Хотя она никак не помогала отвлечься.

Но когда выходил из комнаты, надеялся увидеть её. Не хотел, но мне было интересно увидеть, как она себя чувствует.

На ней всё это время не было лица.

И я знал, что в этот период дня она, как обычно, ужинала на кухне.

Поэтому и вышел, зная, что она будет там.

Грустная, поникшая и апатичная.

Вот что с нами бывает, когда уходит дорогой человек. Но если сейчас малышка была в хорошей семье, то потом могло пойти всё по наклонной. Если будет жить с нами. Нет, я не мог позволить себе этого.

Нам просто нельзя.

Как и ожидалось, доктор сидела на кухне, опустив голову вниз. За эти дни я не видел ни одной её улыбки и не слышал смеха. Их будто стёрли окончательно. И больше той Венеры, за которой я наблюдал неделю, не видел.

Подхожу к столу, беря в руки графин с водой.

В комнате стоит полнейшая тишина, которую я разрушил, поставив стакан на стол. Не выдержал. Потому что с каждой секундой чувствовал исходящую от неё пустоту.

Не думал, что её эмоции так подействуют на меня.

— Может, хватит убиваться? — сейчас мне показалось, что я говорю с пустотой. Потому что ответа не последовало. Только размеренное дыхание говорило о том, что я был в комнате не один.

Оборачиваюсь, наблюдая за девушкой, которая смотрела на стол, думая о своём.

Она точно услышала мои слова. Поскольку пальцы побелели, вцепившись в чашку с чаем.

— Я не убиваюсь, — внезапно отвечает, отчего все органы внутри скручивает от её голоса. Безжизненного. До ужаса пустого.

Неужели на неё так сильно повлияло всё это?

Она медленно поднимает голову, заглядывая мне в глаза.