Чужой (наш) ребёнок (СИ) - Вишневская Виктория. Страница 8

Это чувство я не спутаю ни с чем в жизни — ревность.

Потому что сам испытывал его, когда сестра уходила от меня к своему возлюбленному, из-за которого сейчас и купалась в солнечных лучах на том свете.

По крайней мере, я надеялся, что всё было именно так.

Как только за медсестрой закрылась дверь, я взглянул на ребёнка, который упорно грыз погремушку. Да-а, навозился же я с тобой, девчонка.

И зачем только ждал, когда Венера проснётся? Дурак?

Нужно было сразу разбудить её и вручить в руки ребёнка. После бессонной ночи это было самое то.

Но нет, сжалился.

Знал, что врач моей семьи не спала всю ночь, крутясь на второй половине кровати. Точнее, на её краю. Эти действия окончательно подтолкнули меня к той мысли, в которой я сомневался.

Маленькая Венера неровно дышит ко мне. Самонадеянно? Ничуть. Потому что это было видно во всём. В её поведении. В её переменчивом характере. Эмоциях, контролировать которые она не могла.

И это забавляло.

Потому что я знал, она понимала: между нами ничего не будет.

Я не привяжусь больше ни к кому в жизни. Потому что после утраты близкого человека ты ломаешься. Я сломался не один раз. И последний был добивающий.

Я восстановился, но рубцы и трещины остались на мне навсегда. Я как та ваза, неаккуратно восстановленная клеем. Вроде целая, но… На мне много отметин того, что случилось со мной в прошлом.

Не хотел давать ей намёков на ответные чувства. Но почему-то сделал это.

Сжалился, позволяя подольше поспать. Потому что уснула она буквально несколько часов назад, когда солнечные лучи коснулись её лица. До этого она ворочалась, как червь в земле, не желая успокаиваться. А я уже не спал, наблюдая за этой картиной из-под полуопущенных ресниц.

И только одна маленькая преграда в виде мелкой не давала мне хорошенько стукнуть врача. Чтобы перестала так заморачиваться. Пора сказать своим чувствам «нет». Которых быть не должно.

Сначала я сомневался в том, что она чувствует.

Устроил глупую проверку — ночь в моей спальне. И она её провалила, показав свои истинные эмоции, выдавшие её с поличным.

И теперь я прекрасно понимал, почему она так ведёт себя.

— Ну, что, — обращаюсь к мелкой, которая выронила из рук игрушку, начиная засыпать на руках.

Я провозился с ней около трех часов. Сделал ей завтрак. Поменял глупые памперсы, а потом целых два часа следил за тем, как она зачарованно смотрит на свои пальчики, рассматривая каждую складочку на своих пухлых ладонях.

Ну не дурак ли?

— Спать? — знал, что она не ответит. Но её закрывающиеся глаза уже говорили о том, что девчонка не слышит меня.

После того, как услышал тихое сопение, положил малышку на кровать и облегчённо потянулся.

Не понимал, как мамочки сидят с карапузами ночи напролёт. Это же какую нужно иметь выдержку, чтобы круглые сутки наблюдать за этим пропеллером в пятой точке? За эти несколько часов я вообще пожалел, что взял этого ребёнка к нам в дом.

С ним нужно было что-то решать.

Жить вечно у нас нельзя. Поэтому, пока она спала, я решил подыскать ей семью. Сам, лично, без каких-либо помощников. Потому что чувствовал какую-то ответственность за неё.

И снова виновата их схожесть с сестрой.

С каждым часом я всё больше верил в реинкарнацию, хоть это был и полный бред. Цвет глаз, поведение, заразительные эмоции — они были похожи во всём в этом.

А ещё у них была странная черта — обе смеялись без причины. Поэтому часто они казались мне похожими. Будто на руках я держу не чужого ребёнка, а свою сестру.

Но этот смех не давал мне покоя…

Точно, смех.

Невольно в голове всплыли картинки, как Венера улыбается. Заливисто смеётся вместе с девчонкой, вытирает скопившуюся слезу в уголке глаза, и не зажимается, как делала это рядом со мной.

В тот момент она была искренней. Показывала свои эмоции, обнажая этим душу.

Только вот что странно.

Я должен был забыть это, как только увидел и услышал, но почему-то момент, как эти две маленькие занозы синхронно смеялись, отпечатался в моих мыслях.

И пропадать из головы не хотел, как бы я не пытался…

Глава 16

Время текло неизбежно быстро, что даже за сном Эрики уследить не могла. Она спало крепко, но мало. Как только торпеда в её попе включалась, творился самый настоящий хаос. Она ползала везде, где можно. Исследовала каждый угол, залезая даже на кухню, где добрый повар вручил ей тёплое молоко, которое она со всей жадностью выпила за несколько минут.

В таком темпе прошла неделя. Самая весёлая и счастливая, что была в моей жизни. Я старалась не пересекаться с боссом, но мы часто сталкивались в гостиной, когда играли с малышкой в игрушки. Мне очень везло, потому что надолго он там не задерживался. Максимум на несколько минут, немного понаблюдав за нами. А потом испарялся. От этого мне было грустно и радостно одновременно.

И чтобы отвлечься, всё своё время и внимание отдавала Эрике. Но и это было тяжко.

И сейчас, сидя на диване в гостиной, я была благодарна богам за то, что мы нашли дело, которое смогло занять немного малышку.

Это было сложно. Вот так носиться с ребёнком, волнуясь, когда она шла к лестнице или к перилам. Сердце останавливалось каждый раз, когда она пропадала из виду, оказываясь у меня за спиной. И постоянно Эрика смеялась, словно понимая, что обдурила меня.

Она была очень умной. И хитрой. И я совсем не понимала, как ребёнок в её возрасте может быть таким способным. Сколько ей было? Около года? Но она уже понимала, когда нужно было смеяться надо мной.

Маленькое исчадие ада издевалось, нагло эксплуатируя.

И сейчас, насилуя игрушки, я могла расслабиться хотя бы на несколько секунд. Сверлила её взглядом, чтобы она никуда не смогла убежать или уползти, и просто отдыхала душой.

— Выглядишь не очень, — слышится из-за спины усмешка, принадлежащая одному человеку. Гад. Весь день сидел на своей шикарной пятой точке на стуле, а сейчас насмехался надо мной, когда я нашла минуту отдыха.

— Чуть-чууть, — протянула, устало подпирая голову ладонью. Попробуй тут не устать, когда ребёнок работает на батарейках энерджайзер, которым иногда требовалась подзарядка в виде получасового сна.

Но наблюдать за ней мне было не в тягость. Наоборот. Очень нравилось. Потому что знала, у меня никогда не будет ребёнка. Не в этом доме, не в этой жизни. Поэтому я наслаждалась моментом, который имела.

И снова становится больно.

Улыбка, которая всё это время сияла на губах, спадает, и я немигающим взглядом смотрю на Эрику, которая играется с кубиками.

Не знаю, как я оторву её от себя. Всё. Вросла в меня. Полностью.

Даже ложась спать, я обнимала её, как в последний раз. Потому что, просыпаясь, боялась, что больше не увижу её. И, кажется, так будет день за днём.

— Иди, отдохни. Так и быть, заменю тебя. Лица вообще нет. Будто ты мертвеца увидела. Побледнела. С тобой всё нормально? — тёплая ладонь опускается мне на лоб, и я не сразу понимаю, что происходит.

Тумблеры внутри меня переключаются, а красная кнопка кричит об опасности.

Резко встаю, шокируя и себя и Барнеби.

Всё, хватит.

Ещё чуть-чуть и я не выдержу. Я не железная. Столько лет живя в этом доме, я скрывала эту глупую влюблённость и свои другие чувства. А эту последнюю неделю… Просто не понимала себя. Эмоции рвались наружу. И казалось, скоро я не смогу совладать с ними.

— Спасибо, — это всё, на что меня хватает. Стараюсь быстрее убраться из этой комнаты, чтобы проветриться. Мне нужно передохнуть. Побыть вдали от этих двоих. Потому что, чем больше проводила с ними времени, тем больше привязывалась.

А этого позволить я себе не могла.

Глава 17

— Венера? — разносится по саду голос Барнеби, на которого поднимаю глаза. Не хотела его сейчас видеть, но увидев плачущую на руках Эрику, которая горланила во всё горло, забыла обо всех проблемах. — У неё, кажется, температура.