Невеста проклятого волка (СИ) - Сапункова Наталья. Страница 30

И тут же, едва свист стих, до слуха Кати донеслось тихое жалобное мяуканье-плач. Такое жалобное, что сердце ёкнуло.

Бояться трех обнаглевших тинэйджеров, пусть даже с палками, когда за твоей спиной четыре взрослых волка? И где же они, кстати?..

Катя быстро оглянулась — волков не было. Стало не по себе. Но с парнями ведь и поговорить можно, и разойтись по-хорошему. Тем более что наглеет только один, остальные ведут себя мирно. А убегать — что там Данир говорил про легкую добычу?..

— Скажите лучше, кто вы? — крикнула она. — И вам никто не говорил, что знакомиться надо вежливо?

— Девка! — обрадовался нахал. — И без юбки!

— Ты такой умный и наблюдательный! — похвалила Катя. — А что это у вас в корзине? Кто плачет? Покажи?..

И тут Катя увидела ещё людей — из-за поворота показались несколько мужчин и женщина. Эти, увидев её, подходили осторожно, с опаской. Не тинейджеры и не глупые.

— Ты кто такой, парень? — спросил старший мужчина. — Куда путь держишь? Здесь, конечно, дорога, место свободное, однако кому и когда мешала осторожность? Если к тебя путевого амулета нет, то и с нами тебе не по пути, иди прочь и не оглядывайся.

— Да девка это! — сообщил парень, но мужчина шагнул вперед и отпихнул его к себе за спину. — Может, рабыня беглая? Погляди на неё, дядька! И с какого пугала штаны сняла?

— Мне с вами точно не по пути… — начала Катя.

И больше ничего сказать не успела, потому что её собеседники вдруг начали переглядываться и пятиться. И она увидела, что теперь окружена волками, и их куда больше четырёх. Их не менее двух десятков.

Она улыбнулась волкам. Ну наконец-то! И непроизвольно подняла руку, провела по волосам, бриллиант ярко сверкнул, и теперь некоторые, кто заметил, не отводили взгляда с её кольца.

— Хозяйка, светлая айя, — мужчина низко ей поклонился, и остальные тоже. — Светлая айя, прости, мы ничего не сделали, мы просто ехали по дороге. Мы не нарушали договор. Мы ездим тут каждый год, мы честные купцы и всегда уважаем законы дороги!

— Кто у вас в корзине? — осмелела Катя. — Я слышала плач. Кто там?

Вот теперь мужчина изменился в лице, схватил корзину, попутно отвесив парню подзатыльник, заглянул и побледнел ещё больше.

— Прости, светлая айя, прости… — он подошел, мелко семеня, и поставил корзину у ног Кати, и тут же сдернул с пояса кошель и бросил рядом с корзиной.

В корзине лежал котёнок. Крупный, размером скорее со взрослую кошку, но по пропорциям тела — именно котёнок. Полосатый, рыже-бурый с переходом в серый. Выше правой передней лапы на теле котёнка была заметная ранка, кровь уже запеклась.

— Прости, айя! — мужик аж трясся, теперь с ужасом поглядывая на волков.

— Что случилось с котёнком? Как он поранился?

Никакого ответа, только невразумительное блеяние.

— Уходите, — сердито велела Катя, поднимая корзину. — Чтобы я вас не видела больше.

Два раза повторять не пришлось, честные купцы удалились более чем поспешно. Но женщина вернулась, упала на колени и протянула на ладонях поспешно снятое ожерелье из розовых и синих камней, среди которых были и несколько металлических бусин.

— Прости нас, светлая айя! — истово попросила она, — и позволь нам и дальше ездить по этой дороге!

Вот так здрасьте[N1]! Всё серьезно, оказывается…

— Можете ездить, — кивнула Катя. — Надеюсь, вы поняли свои ошибки и больше их не повторите!

Даже забавно играть во владычицу морскую, если тебя вдруг все забоялись и за твоей спиной целая волчья стая.

— Никогда, светлая айя! — заверила женщина и бегом бросилась догонять остальных.

— И что это всё-таки было? — спросила Катя у котёнка, который, кстати, перестал скулить, лежал тихо, зажмурившись.

Ожерелье, кошель и зверь в корзине, и странное ощущение, что она ограбила кого-то на большой дороге. И при этом Катя не сомневалась, что попроси она больше — ей бы это радостно отдали. Кажется, дело было не в страхе, который вызывали волки, а в том, что честные купцы нарушили какие-то местные правила и теперь откупались.

Она опять осмотрела котёнка, обнаружила, во-первых, тонкую цепочку на его шейке, во-вторых, ещё одну ранку на спинке, маленькую, но более глубокую, чем первая — как будто ткнули острым.

Цепочка — значит, не дикий зверь. А ранка ещё немного кровоточила, и её, наверное, следовало бы зашить. Но вряд ли это обязательно. То есть, обработать — и заживёт. Всё равно ветеринара поблизости нет, а сама Катя шить не рискнёт.

— Что же с тобой случилось, а, малыш? Ага, ты девочка. Очаровательная, — она осторожно погладила пушистую шкурку. — Что же ты за зверь? Вроде просто кот, точнее кошечка, большая только, и такую расцветку я впервые вижу. Хотя это нормально, я не так много в жизни и видела. Ладно, двигаем домой. Там молоко, и, может быть, зелёнка найдётся.

Она не помнила, была ли в собранном Юланой «приданом» зелёнка, но понадеялась, что была. Помечтала, скорее.

— Турей подскажет. Каждая женщина знает, чем раны обработать, да, рыжая? А ты что думаешь, подруга? — она перевела взгляд на волчицу.

А волчице, кажется, было что сказать. Она смотрела на Катю и её находку этак недовольно, раздражённо, но не рычала и агрессии не проявляла, словно говорила своим видом: ладно уж, раз тебе так хочется, то конечно, но фу, глупостями занимаешься!

— Не любишь кошек, понимаю, — кивнула Катя. — Ладно тебе. Это же ребёнок, малышка. Ничего тебе не сделала. Всё, двигаем домой, нечего время терять!

Ага, домой — это в логово волка. Самое место для котят.

Собаки не любят кошек. Волки — те же собаки, во всяком случае их родственники, и тоже не любят кошек. Данир — волк и не любит кошек. Но не разозлится же он из-за маленького и раненого котёнка? Да быть не может. Не стал бы он обижать маленьких.

Идти теперь пришлось вверх, хоть и не слишком крутой был подъем, но Катя порядком выдохлась. Котёнок периодически принимался скулить, тихонько и очень жалобно. Сначала Катя пыталась его гладить и утешать, потом решила, что лучше скорее добраться до хижины, заглядывала в корзину и говорила какую-нибудь ласковую чушь, больше подбадривая этим себя.

Может, и дело-то все в том, что зверёк голодный? Молоко решит проблему, а царапины для кошек — ерунда, у них ведь девять жизней…

Турей при виде Кати всплеснула руками.

— Где вас носило, айя Катерина? С ума меня сведёте! А на кого вы похожи, Великая Мать?!

Разглядела волков, которые постепенно появлялись из кустов — всю стаю, замолчала и всплеснула руками.

— Поможешь? — Катя поставила перед ней корзину. — Я пойду поищу зеленку.

Турей заглянула в корзину и так и села… на чурбак у порога.

— Откуда это, айя Катерина?!

Катя уже наливала и подогревала молоко, благо печка топилась — Турей даром времени не теряла. Положила звереныша на порог и сунула блюдечко ему под нос. Тот стал жадно лакать. Вот и хорошо.

— Я отобрала его у купцов и вдобавок их ограбила и напугала…

— Что? Каких ещё купцов?! — изумилась Турей.

— Точнее, это не он это она. Кошечка. Или скажи, это что за зверь?

— Да кошка и есть. Горная кошка. Кумат.

— Что ты сказала? — не расслышала Катя, она рылась в узелке с косметикой Юланы в поисках чего-нибудь для обработки ран.

О, неужели! В руку попал маленький флакончик размером почти с помаду. Заживляющий порошок с антибиотиком! Подойдёт.

— Я сказала, айя Катерина, что это кумат. Горный котёнок, трехмесячный вроде бы, — Турей уже перестала изумляться и осматривала зверька, который успел вылакать молоко. — Ой, а это что же? — она подцепила пальцем цепочку с подвеской. — Ой, айя. Не нравится мне это. Вы чего это? — она с интересом наблюдала, как Катя присела на порожек, взяла котенка на колени и густо присыпала ранки порошком.

— Лекарство, хорошее. С моей родины. Видела украшение, да? Значит, домашний кот? Эти… куматы ведь не только дикие бывают? Может, хозяева её ищут? — Катя вернула кошечку в корзину.