Наследница поневоле 2 (СИ) - Салтыкова Инга. Страница 41

— Идрис? — позвала в полутьму.

Сердце все еще колотилось от увиденного, адреналин кипятком стрелял по венам, подхлестывая кровь…

Она замерла, наконец, увидев Идрис — демоница сидела в углу комнаты, совершенно белая — вся, от судорожно сжатых костяшек пальцев до бровей и корней волос. Будто поседела или превратилась в альбиноса.

Медленно подняла на Анну глаза. Та насторожилась, готовая ко всему, но Идрис не выглядела так, будто собиралась взрываться в ярости.

— Правильно… отец убил его.

Говорила тихо, спокойно — будто, так же, как и Анна, была сторонним наблюдателем, а не главной героиней только что подсмотренных воспоминаний. Воспоминаний, которые она так не хотела себе возвращать.

Анна кивнула, шумно глотая.

— Мне трудно сказать то же самое — твой отец ведь не знал, что произошло… Он убил бы Алекса даже если бы тот не был виноват в твоем выкидыше. Но я пойму, если ты теперь откажешься помогать нам. А ты ведь теперь откажешься?

Ей и раньше-то было некомфортно от мысли, что они фактически подбивают кого-то на отцеубийство… А сейчас и подавно не хотелось кривить душой и уговаривать Идрис продолжать участвовать во всем этом.

Идрис медленно покачала головой, будто сама не знала, как поступить.

— Мне… надо подумать, Анна.

Анна кивнула.

— Хорошо. Поможешь мне выбраться отсюда?

Анна вдруг испугалась, что если, благодаря увиденному, Идрис решит переметнуться, она не то, что помогать не станет, она вполне может сдать их с их планами убийства Верховного.

Но опасалась она зря — либо Идрис еще не окончательно переключила мозги с осознания отца врагом, либо благородство не позволило ей воспользоваться случаем, но Анну она отпустила без малейшего промедления. А, может именно поэтому и не стала медлить — не хотела давать себе время передумать. Прямо здесь, в комнате, дочь Верховного открыла портал и, не вставая из своего угла, бледная и съежившаяся, проводила ее взглядом, не прощаясь и ничего не обещая.

Глава 28

Возвращение прошло без приключений — было такое чувство, что пропажу королевы даже не заметили.

И не мудрено — настолько поглощенными в государственные дела казались мужчины.

Что ж, иногда удобно передать бразды в другие руки и побыть невидимкой…

Анна просочилась между окружившими стол придворными и встала за плечом Элизара, который как раз что-то подписывал, сидя напротив Верховного. С таким видом встала, будто и не уходила никуда — все время стояла здесь, с интересом заглядывая в документ и пытаясь разобрать чужие письмена.

Положила руку на плечо своего советника, и тут же почувствовала, как он накрывает ее своей ладонью — горячей и уверенной. «Я знаю, что делаю» — говорила ей эта рука, чуть сжимая.

И она поверила — не стала даже спрашивать, что там — в этой бумажонке.

Хотя, если разобраться, ее подпись все равно должна будет скрепить любой договор — во всяком случае, пока Элизар не стал официально Лордом-Канцлером.

Неожиданно ее дернули за плечо, вытягивая из толпы наружу.

Уверенная, что это Руби, Анна не сопротивлялась, проскользнула между плотно стоящими людьми, и только когда оказалась лицом к лицу с тем, кто позволил себе такую наглость, поняла, что это вовсе не Руби.

— Ну здравствуй, наследница.

Вся кровь хлынула в лицо при виде той, что пыталась ее убить и, возможно, убила ее отца. Стараясь не терять самообладания, Анна смотрела сопернице прямо в глаза.

— Ты хотела сказать — «королева»?

Уж в этих-то ядовитых устах «Ваше Величество» не будет коробить ей ухо!

Лэвэндель сузила глаза.

— Тебя не короновали, чтоб я называла тебя так.

— А у тебя и не получится. Как только меня коронуют, моим первым указом будет отрубить тебе голову.

Анна сама не знала, что на нее нашло — с такой жесткостью она еще ни с кем не говорила. Однако, похоже, угроза не сильно напугала принцессу.

— Пфф… — фыркнула Лэвэндель. — Ты и приказа о зажигании вечерних фонарей теперь не сможешь подписать без разрешения Его Темнейшества… И твой ручной дракон тоже. О, прости, он ведь не дракон больше. Да и не ручной вовсе…

Не то, чтобы Анне сильно понравилось слышать, как ее любимого дракона называют ручным. И все же Драконий Союз был настолько общеизвестным сведением, что она слегка опешила — почему это Элизар вдруг не «ручной»?

— Что ты имеешь в виду?

Глаза принцесса опустились на живот Анна.

— А ты думала, он тебя просто так обрюхатил? Как только твой ребеночек появится на свет… Ай!

— Закрой свой поганый, предательский рот! — раздалось шипение, и принцесса вдруг громко ахнула, поджалась и выпрямилась, будто в нее кол воткнули.

— Аштанур вах денисси кхамара…

Из-за высокой прически Лэвэндель одновременно выплыли с одной стороны Руби, с другой — Жасмин, причем последняя явно не пустую руку прикладывала к ее спине. Принцесса беспомощно оглянулась, но ее покровитель был слишком занят, чтобы обращать на них внимание. Другие демоны тоже — видимо, охрана «Темнейшества» не получила никаких указаний на счет Лэвэндель.

— Выкинуть эту дрянь отсюда или прикажешь это сделать Стражам? — процедила Руби.

Анна уже видела их, чувствовала, как пол клубится их призрачными телами и щупальцами, готовыми схватить неугодную и сделать с ней все, что королева прикажет…

Но она не торопилась. Потому что если и был кто-то, кто с удовольствием и без всяких уговоров расскажет ей неприятную правду — это Лэвэндель.

— Говори, что хотела сказать, — приказала, готовая ко всему.

Принцесса расплылась в фальшивой улыбке.

— О, ты не знала…

— Заткнись! — снова рявкнула Руби, но тут пришлось затыкаться уже ей — заметив восставшего из пола главного Стража, Анна дала указание схватить обеих женщин и оттащить их в сторону, чтоб не мешали.

— Всё, можешь говорить.

В просвете между окружившими стол мужчинами она видела, как выпрямилась и напряглась спина Элизара, будто он почувствовал неладное. Это подстегнуло ее, хоть тревожный голос в голове требовал немедленно остановиться и не лезть в бутылку. Какая разница, что там с ребенком? Разве она сможет уже что-то изменить?

Но такова была натура Видящей — она требовала ЗНАТЬ.

— Так и знала, что он скроет от тебя, — ухмыльнулась Лэвэндель. — Ребенок, рожденный от дракона и королевы из рода Хэйан снимет с отца заклятье и сделает его свободным. Это было одно из условий, которое поставили драконы прежде, чем подписать договор. Поэтому твой возлюбленный так торопился с зачатием, что даже свадьбы не дождался. И поэтому ничего тебе не рассказал. Прости, что разбиваю твои розовые очочки, «Ваше Величество»…

С торжествующим выражением лица Лэвэндель отошла в сторону, оставив Анну — оглушенную и будто к полу прибитую. Мир слегка закружился, в ушах застучало… Сердце же, наоборот, притихло, словно боялось, что его услышат.

Слегка притормозив, Лэвэндель вернулась — видимо, хотела добить.

— Если ты сейчас стоишь и пытаешься оправдать его тем, что вот, мол, он с тобой, невзирая на потерю драконьей сущности, могу назвать еще одну причину, почему такой проныра, как Элизар, может захотеть от тебя ребеночка.

— Какую… причину? — ее собственный голос звучал глухо и безразлично, став вдруг таким же серым, как весь мир вокруг.

— Кровь двух истинных королей, смешанная и принятая внутрь, излечивает человека от любой напасти. Фактически поднимает из мертвых. Это не многие знают, но Элизар, будь уверена, хорошо изучил этот вопрос. Так что ты и твой ребенок выгодны для него в любом случае.

— Всё сказала? — Анна пыталась хоть как-то разозлиться на нее, хоть что-то почувствовать, кроме равнодушия, но не чувствовала ровным счетом ничего. Словно сама душа умерла — жаль, другой сущности, кроме человечьей, у нее не было.

— Теперь все! — хмыкнув, Лэвэндель уплыла обратно в сторону стола, обошла его и демонстративно обняла Верховного за плечи, склонившись над ним.