Там, где ты (СИ) - Борзакова Надежда Марковна. Страница 19

—  Красиво сказано, — протянул Стас, — и, увы, правдиво. Это ты?

— Терри Пратчетт. Такой британский сказитель, — надеясь, что правильно помню, как называлась Англия в девятом веке, ответила я.

— Ты бывала там?

— Нет. Но читала некоторые его работы.

— Так что же, ты знаешь британский?

— Ага, — я пристально вгляделась в его лицо, проверяя реакцию. С каждым днем врать становилось все труднее и возможность сказать хоть толику правды, была словно бальзам на душу, — Но его рукописи я читала в переводе на наш язык. Такое делали на моей земле.

— Меня беспокоит, что даже столь ученый народ не смог противостоять Берсерковому племени, — он осекся, — Прости, Элина, я….

— Прав, — вздохнула я, — Нужно подумать о том, как защититься если они вернуться на наши земли.

Последним, что я хотела было вновь ступать на хрупкий лед, обсуждая мое мифические племя.

— Об этом позабочусь я, — проговорил Стас.

— Конечно, мужские дела не для девиц, — фыркнула я – но, поверь мне, когда-нибудь мы будем наравне с вами.

— Не бывать такому, — уверенно сказал мужчина.

— Ага, значит я влюбилась в ярого приверженца сексизма?

— Я порой не понимаю твоих речей.

— И это опровергает твою уверенность в том, что женщина не может быть не только наравне с мужчиной, но и подчас ученее него.

Вывернувшись из кольца его рук, я отступила на пару шагов.

— Дамы и господа, — я шутливо подняла указательный палец, — сейчас мы с вами станем свидетелями того, как самый упрямый из рыцарей Рода Соколов признает, что был не прав.

— А вот и нет, — одним молниеносным движением, Стас приблизился и, легко подхватив меня на руки, опрокинул на землю. Вернее, он свалился сам и потянул меня так, чтоб я безопасно приземлилась на него.

— Не все женщины, — прошептал Стас, перевернувшись так, что оказался сверху, — Только ты.

Он поцеловал меня одним из тех долгих, жарких поцелуев, от которых кружилась голова.

— Ты такая красивая, словно русалка или лесная мавка.

— Ты их видел, чтоб судить?

— Об их губительно красоте слагают легенды, — проговорил он.

— Значит, не видел, — хмыкнула я.

— Те, кто их видал не воротились домой, — тихо сказал Стас.

— Но, повстречав в лесу, ты все равно вступился за меня, хоть и не знал, кто пред тобой. Те разбойники могли ведь и попутать…

— Насилие неприемлемо, не важно к кому, — проговорил мужчина, — Что до того, кто ты – я не уверен до сих пор.

Он прижал меня к себе так крепко, что я чувствовала, как гулко бьется его сердце. Впрочем, стук моего, он тоже просто не может не чувствовать.

— Но все равно решил взять меня в жены? – тихо спросила я, — Вдруг я околдовала тебя?

— Если так, то я рад поддаться чарам.

Его руки скользили по мне, словно рисуя огненные линии. Наши тела тянулись друг-другу в древнем, словно сам мир, взаимном желании. Горячие губы прижались к моей шее, скользнули вниз, к вырезу платья.

— Прикажи мне остановиться, — прошептал он, — Иначе…

— Не останавливайся….

На чистом небе уже зажглись звезды, окружив серп растущей Луны. Восхитительное зрелище, но даже оно задержалось лишь на миг где-то с краю сознания. Его борода щекотала и слегка царапала мою кожу, руки оказались словно сразу повсюду. Окружающая реальность словно исчезла, растворилась так же, как мы друг в друге.

Поленья слабо потрескивают. Костер уже почти затух, но мне все равно тепло, даже жарко. Я лежу на его груди. Из плаща получился полуплед-полупокрывало, надо же, этот еще больше того, в который Стас меня завернул тогда в лесу.

— Доброе утро, лесная мавка, — в синих глазах играют смешинки. Но даже в предрассветном полумраке видно, что Стас едва ли спал хоть немного.

— Ты совсем не спал, да?

— Разве мог я пропустить хоть мгновение нашей первой ночи? — прошептал мужчина, — Я любовался тобой.

Я тянусь к нему и наши губы сливаются в поцелуе. Мы обнимаемся еще крепче, хоть подобное вряд ли возможно, ведь наши тела сплелись, словно цветы в венке.

— Нам пора возвращаться, — шепчу я и он нехотя отстраняется.

— Какая ты красивая, — вновь произносит он, — И ты моя.

— Я всегда буду твоей, — говорю я в ответ.

Словно пара нашкодивших подростков, мы крадемся отчаянно стараясь не хихикать. К счастью, большинство горожан крепко спят наевшись и напившись, от того наше возвращение заметили разве что часовые у ворот. Они в пол голоса отпускают шуточки, наслаждаясь тем, что я краснею, а Стас полушутя грозится расправой.

Платье раскинулось на кровати буквально сияя в лучах, льющихся в окно. Вера, оказывается, сумела сшить его и вышить всего-то за пару недель. Позволив мне лишь несколько минут им полюбоваться, Вера принялась причесывать меня. Искусные руки соорудили на моей голове нежное плетение, похожее на нынешние вечерние прически тем, что оголяло шею и пара прядок оставались распущенными, спадая на лицо. Венок источал дивный сладковатый аромат, а при ближайшем рассмотрении представлял собой ивовые ветви с плетенными в них травами – свежими, не смотря на осень. Я уже завязывала пояс на платье, когда в дверь постучали и на пороге появилась Веда. Светло голубое платье подчеркивало изумрудный цвет глаз и золото волос, шелковистой пелериной рассыпавшихся сейчас по плечам.

— С добрым утром, — поздоровалась она, — До чего ж ты хороша, девица.

Вера слегка склонив в знак уважения голову вышла. Мне было даже немного обидно за Веду от того, что отношение к ней оставалось прохладным.

— Спасибо, — поднявшись, я обняла ее.

— Это тебе, — она протянула мне изящный золотой браслет. Он представлял собой тонкий полумесяц с выгравированными на нем рунами, значения которых я не знала, — На счастье.

— Он прекрасен, — она надела браслет мне на запястье, — Я просто не могу выразить….

— Я знаю, — она лукаво улыбнулась, — Ну, пора, все уже ждут.

Втроем с присоединившейся к нам Добравой, мы прошли к берегу Славутича. Солнце сияло, на чистом синем небе парили несколько белесых облаков. При нашем появлении, взгляды всех присутствующих сосредоточились на мне, но я едва заметила это. Взгляд еще издалека выхватил среди других фигуру Стаса. Высокий и широкоплечий с отливающими золотом волосами он двинулся ко мне со своей особой ленивой и величественной грацией льва. Его рука была холодной, но я едва замечала это, поскольку моя была, кажется, еще холоднее. Мы медленно прошли меж рядами гостей. Крепимир и Веда благословили нас, затем пришел черед церемонии.

Я вслушивалась в слова жреца, пытаясь разобрать хоть что-то.

— Под взором Солнца, в объятиях ветра, пред водами Славутича, — тихо перевел для меня Стас, — Сии жизни теперь едины.

Затем мы стали напротив. Хотен поднял клинок и он засиял, отразив на миг солнечные лучи. Глубокий поре на ладони, но я не чувствую боли. Возможно от того, что миг спустя рука Стаса нежно сжала мою. Хотен повязал наши переплетенные руки алой тканью и принялся не спеша произносить слова клятвы. Сперва Стас, а после я, причем практически похоже, повторили их. Затем мы слились в поцелуе.

— Теперь ты моя, — лишь слегка отстранившись от моих губ, прошептал Стас.

Внезапно в толпе произошло какое-то движение. Несколько человек позади нас подбежали к кому-то, с моего места было не разглядеть.

— Что случилось? – спросил Крепимир.

— Великий Сокол, — раздался сиплый детский голос, — Берсерки….

Глава 6.

Кошмарный сон. Как много всего можно описать подобным определением. Как мало событий реально под него подходят. Раньше я никогда не смотрела на дорогу – ту, что уходит в лес, ту самую, по которой вез меня Стас всего-то три месяца назад. Изнутри городища ее вообще видно только с голубятни, чердака терема Главы и, конечно с башен часовых. Часовые…. Забавные краснощекие дядьки, подшучивающие над нами при каждой просьбе открыть ворота, сменились пятнадцатилетними, похожими издали на юные деревца мальчишками. В обиде за то, что их не взяли «в дружину» ребята устроили форменно детскую истерику, за что Стас пригрозил – с таким поведением, им места в дружине десяток лет не видать.