Звезда Гаада (СИ) - Свительская Елена Юрьевна. Страница 131

— Ты верил в меня. Вот даже этот гадкий план придумал, рассчитывая, что смогу.

— Зная твою слабость, учёл так же, как велика возможность, что ты меня убьёшь, а потом будешь лить слёзы над моим мёртвым телом и терзаться от мук совести, — печальная усмешка.

— И у тебя мечта очень красивая. То ли меня сюда заманил Страж Небес, чтобы использовать, то ли я пришла следом за твоей мечтой. Не знаю, как смогла я увидеть её?.. Но мне захотелось хотя бы пообщаться с тобой. С тем, у кого была красивая и необычная мечта.

Парень шумно выдохнул, как-то резко.

Тихо добавила:

— А вообще, ты, кажется, очень добрый.

— Люди десятками или сотнями тысяч скончались б на месте, услышав твои слова. От потрясения, — фыркнул Гаад, — И вообще, как ты можешь это говорить, после того, как я столько тебя мучил?

— Так ты ж не со зла.

Он долго растерянно смотрел на меня, я на него — со смущением.

— Мне приятно, что ты меня любишь, хотя и никак не могу понять, отчего… — наконец произнёс парень, вздохнул: — Это была просто мечта. Просто глупая детская мечта о звезде.

В детстве казалось, что это возможно. Просто потому, красиво. Просто потому, что хотелось.

— А если это возможно?..

Гаад горько усмехнулся.

— Ты, кажется, веришь в меня больше, чем я сам в себя.

— Всё началось с твоей веры в мечту.

Парень какое-то время смотрел в землю.

— Я рад, что моя детская мечта кажется тебе красивой, — произнёс он чуть погодя, горько улыбнулся, снова взгляд подняв на меня, — Но, послушай, Вера…

Ступил вдруг ко мне, осторожно предплечья сжал:

— Ты ведь должна будешь вернуться в свой мир. Все Посланники уходили. Все покидали наш. Несколько месяцев, недель, дней… Да, ты только хранительница. Но мой мир для тебя чужой. А ты — чужая для моего. Нет ничего, что могло бы связать тебя и меня. И… даже если ты меня любишь… это странно! Это похоже на чудо. Чудо, которого я не заслужил… Но чем больше ты привяжешься ко мне, тем больнее будет тебе потом уходить. А однажды ты уйдёшь.

Я понимаю, но… не хочу уходить. Особенно, когда ты рядом со мной! Когда сегодня мы стоим так рядом! Когда наши души так рядом, что мы честно обо всём говорим.

Он осторожно держал меня. Но приблизиться больше не осмелился. Потом будет вредничать опять. Чтобы я совсем в него не влюбилась.

Вдруг потянувшись к нему, прикоснулась к его губам своим. Он замер растерянно. Потом осторожно меня обнял.

Миг как целая вечность. Неужели, он никогда не повторится?.. Неужели нет ничего, что могло бы связать нас? Что протянуло бы мост от его мира к моему?.. Хотя бы нить! Хотя бы тонкая нить!

Он первый отстранился и грустно спросил, опять напомнив, всколыхнув в душе океан боли:

— Ты ведь помнишь, что Эррия и Камилл расстались навечно?..

Мне стало больно от его слов. От этой памяти. Но, может, Эррия и Камилл могли бы хотя бы мечтать? А мы к несчастью уже знали, чем всё закончилось у них.

Кажется, я была слишком грустной. Гаад сам вдруг рванул меня к себе, крепко обнял. Пылко поцеловал. Жадно. Словно хотел забрать часть моей души для себя. Словно это могло что-то изменить.

Мне не хотелось, чтобы его поцелуи заканчивались. Мне хотелось, чтобы вечно могла стоять рядом с ним, а он — снова бы гладил меня по спине и по волосам.

Но когда он снова отстранился, смущённо, я увидела небо за его спиной. Над опушкой у горы. Гора и небо. Светлое дневное небо. Ближе к вечернему. И на светло-голубом небе была тусклая луна.

— Чудо иногда случается, — я указала на неё.

— Но повторится ли?.. — Гаад притянул меня рукой за спину, лбом прижался к моему.

— Почему всё так?.. — спросила я грустно, — Почему мы должны были встретиться, чтобы расстаться?.. Почему мы должны всё время помнить, что однажды нам придётся расстаться?!

Он осторожно погладил меня по щеке.

— Может, потому что ты — моя звезда?..

— Звезда Гаада?.. — невольно улыбнулась.

— Да, ты — моя звезда. Далёкая. И мерцающая так загадочно. Так необъяснимо. Красиво…

Сама потянулась его поцеловать. Ведь можно же целоваться и думать, что этот миг никогда не закончится?.. Хотя бы на миг!

Часть 3.27

Он осторожно оттолкнул меня. Нежно моё лицо ладонями сжал:

— Давай всё закончим сейчас. Я снова буду злым. Жестоким. Ядовитым. Насмешливым.

— Но разве ты такой?!

— Я такой, — чернокрылый грустно улыбнулся, — Я стал с тобой другим. Только на миг, — не удержавшись, снова погладил меня по щеке, будто сегодня мы прощались в последний раз, — Просто ты моя звезда. Красивая звезда. Ведь когда светит звезда — красивая звезда — можно на миг стать иным?..

— А может… может, ты останешься таким до конца?..

— Чтобы ты ещё дольше плакала потом из-за меня?!

— Но… — начала возмущённо я.

И снова пространство сжалось. Нет, просто стены дома сошлись, надавили на нас. Его дома. Он переместил нас обратно в дом. Свой дом. Который никогда не сможет навечно стать моим. Так поспешно, словно боялся, что если ещё немного будет со мной там — и не удержится. Не сможет вернуться обратно.

Он объятия разжал. Шумно выдохнув, на кровать сел. Миг подумав, вообще лёг, натянул одеяло до подбородка, развернулся ко мне спиной и проворчал:

— Кстати, штаны, которые на мне надеты, старые и грязные. Вели Тараю, чтоб он сшил для меня новые! И ещё бельё постирай, а то это от моих штанов запачкалось: мне теперь неприятно на нём спать. И попроси Карста, чтоб он приготовил мне поесть. А принесёшь мне одежду, чистое постельное бельё и еду, и выметайся. А то ещё вздумаешь реветь, будешь громко шмыгать носом и сморкаться, мешая мне спать!

Меня злит и обижает его поведение, однако Гаад сам же признался, что просто хочет, чтобы я и поэтому меньше мучалась, когда вернусь к себе домой. Чтобы я его именно гадом запомнила. Или вообще успела разлюбить, пока ещё буду тут. Когда я вернусь… Нет, пожалуй, я всё-таки не могу на него обижаться.

Подкралась к его постели. Хранитель подозрительно затих, хотя у меня было стойкое ощущение, что не спит, а за моей реакцией наблюдает, слушая пространство и моё состояние. Нагнувшись над ним, осторожно поцеловала. Правда он дёрнулся, поэтому я промазала и вместо щеки попала в ухо. И испуганно отпрянула. Гаад перевернулся на спину, меня цапнул, обнял. Сказал тихо:

— Иди, отдохни. Наверное, долго сидела возле меня, пока не очнулся?

Я не ответила. Да он и так понял. Осторожно меня погладил по щеке. Сейчас, будучи рядом, когда опасность миновала, мы, кажется, немного расслабились. И Гаад всё-таки был рад, что услышал моё признание. Иначе с чего вдруг нежность опять решился проявить?

На кухне ощутимо стукнули о столешницу. Сразу две кружки. Понятно, белокрылые партизанят: Карст втихую дал Таю поесть, на случай, если вскоре Гаад потащится на кухню — и велит пленника больше не кормить. Ох, как я могла забыть?! Меня же это мучало не меньше, чем состояние Гаада!

Мрачно спросила:

— А Тайаелл?..

— Что с ним? — Гаад насмешливо поднял бровь, — Его ещё не прикончили?

Сердито выдыхаю:

— Все ждут твоего решения. А ты, между прочим, обещал его не трогать, если…

Злыдень сердито махнул рукой:

— Ну, если он не скончается от побоев или от голода, когда мне станет лучше, тогда вышвырну его из Чёрной земли. Раз уж он старался меня исцелить, мне его убивать как-то неприлично. Но и смерти, и увечий моих друзей я ему простить не могу.

Долго молчала, сердито смотря на неблагодарного мерзавца.

— На этом всё, — добавил он, — Иди, сама поешь.

— Но в мире людей его наверняка ждут Благ и остальные!

— Я уже предупреждал, что мне всё равно, растерзают ли они своего предателя или нет! — завопил чернокрылый и вдруг швырнул в меня подушкой.

Подхватила оружие почти у самого своего лица, переместилась, и треснула ею по голове не ожидавшего такой подлости парня. И быстро растворилась в пространстве, выскользнула у моего любимого озера. Теперь, когда научилась пользоваться своими способностями, им всем придётся считаться с моим мнением!