Мама, я демона люблю! (СИ) - Тараторина Даха. Страница 48

— Это всё? — как бы он хотел растянуть этот миг! Порвать на мелкие кусочки, сложить в новый узор, переписать, как формулу с ошибкой…

Она единственный раз отвела глаза. Прикрыла веки совсем ненадолго. И выдохнула:

— Всё, Лаин. Любовь не может длиться вечно. Уходи.

Дверь родного дома захлопнулась перед ним с глухим стуком.

По рассохшейся дверной доске полз маленький жучок. Он был совсем небольшим и очень хотел спрятаться от уличной сырости, переночевать в тепле. Он тыкался то в одну, то в другую щель, раз за разом пробовал тонкой лапкой царапины на двери, чтобы проверить, не станет ли она лазом в уютный дом. Но старая рассохшаяся дверь была ещё достаточно крепкой, сидела плотно и не оставляла ни единого шанса вернуться.

Сколько он простоял так? Наверное, не так уж долго. Ведь маленькие рыжие девочки тоже не желают мёрзнуть ночью на улице.

— Папа?

Она не решилась схватить его. Лишь стала посередине садовой дорожки. С вытянутыми по швам руками, отчаянными глазёнками и такая сильная. Как мать.

— Мне придётся уйти, милая.

А что ещё он мог сказать? Оправдаться? Разве оправдаешь остывшие чувства? Извиниться? Разве можно простить того, у кого нет власти остаться?

— Папа, — её голос дрогнул и лишь глазёнки сверкали в темноте всё тем же больным отчаянным блеском. — Папа, пожалуйста, не уходи.

Наверняка по её щекам текли слёзы. Он был уверен, что да. Но посмотреть, обнять, утешить не мог. Потому что сам нуждался в этом куда сильнее.

— Мне придётся, милая.

— Пожалуйста, — она сделала к нему четыре быстрых шага, вытянула ручонки, но так и не вцепилась в отцовский сюртук. — Ты нужен нам! Прости меня, пожалуйста! — затараторила она. — Я больше не стану отвлекать тебя от работы! Честно-честно! Больше не буду мешаться! Я всё что угодно сделаю, клянусь, только вернись!

— Мне бы очень хотелось верить, что ты можешь. Обещаю, что найду способ вернуться, — он никогда не был заботлив. Не умел, не знал, как. Но в последние слова вложил всю нежность, на которую только был способен: — До свидания, милая.

Он и правда собирался вернуться.

Лаин всегда работал допоздна. Засиделся он и сегодня.

Укус недовольной книги-артефакта вырвал его из полусонного забытья мгновением раньше, чем кто-то торопливо заколотил во входную дверь.

Макклот недовольно проморгался: спать он не собирался совершенно. В плане сегодняшнего дня значилось ещё два эксперимента и восьмой с десятым тома «Легенд об исчезнувшей магии».

На ходу проверив, все ли пуговицы рубашки застёгнуты, он с неудовольствием нащупал прилипший к щеке листок бумаги. Расплывшиеся, не до конца высохшие чернила уверенно складывались в слова. Слова, которые он повторял про себя снова и снова, выцеживал сквозь стиснутые в безнадёжном отчаянии зубы. Слова, которые заставляли его совершить задуманное, как бы тяжело это ни было.

«Любовь не может длиться вечно».

Он знает. Но ещё он знает, что на свете есть сила, способная это изменить.

Стук повторился. На этот раз он метнулся к окну, встревожил стекло, поддержал себя коротким вскриком и снова вернулся к двери.

Лаин узнал голос. Он был достаточно умён, чтобы понимать, что его обладатель явится сам. Нет нужды ни нанимать беспринципных бугаев, ни устраивать поиски самому. Впрочем, учёный изрядно удивился, что крикун вообще ещё жив. Судя по лицу заглянувшего на днях демона, шансов на это оставалось ничтожно мало.

Не изменяя себе, Макклот покинул кабинет и спустился подчёркнуто неспешно. Сборник заклинаний, отрастив крохотные крылышки, неуклюже метнулся следом, но застрял в закрывающейся двери. Недовольно пискнул, но не дождавшись помощи от хозяина, принялся высвобождаться сам. Сначала вытянулся в длинную гусеницу со страницами-лапками, потом надулся от усердия и громогласно чихнул.

Но Лаин не наблюдал за артефактом. Книга вызывала неуёмное любопытство лишь первые несколько недель после того, как он выменял её на бочонок вина у спивающегося колдунишки.

— Эй! Киро Макклот! Киро Макклот!!! — крики у входной двери приобретали отчётливые панические нотки.

Лаин подышал на стёклышко и тщательно протёр пенсне, уместил его на подобающее место, поправил воротничок и манжеты и только после этого соизволил впустить припозднившегося гостя.

— Не припомню, чтобы мы договаривались о встрече, Антуан, — холодно проговорил он.

Неисправимый ловелас, самый привлекательный и обаятельный, завидный холостяк и первый красавец Ниволи выглядел… унизительно.

Избитый, подволакивающий левую ногу, с кровоподтёками, начинающимися на лице и уходящими в разорванный ворот пожелтевшей и безмерно вонючей рубашки с печально обвисшими рюшами. В некогда льняных кудрях отчётливо просматривались две здоровенные проплешины и продолговатая шишка.

Антуан ввалился в дом, поспешил захлопнуть и запереть дверь, добежал до окна, проверил, нет ли слежки, и плотно задёрнул занавески.

Лаин выразил интерес лишь слегка приподнятыми бровями: большего этот подхалим не стоил.

Убедившись, что опасность миновала, припозднившийся гость по-свойски отправился на кухню, изучил содержимое всех доступных росту полок. Неудовлетворённый найденным, он схватил подсохший пирог с луком и вцепился в него зубами прежде, чем плюхнулся на стул.

Макклот не произнёс ни слова, позволив мальчишке закончить трапезу и самому начать разговор.

— Еле унёс ноги! Думал — всё! Конец! — сообщил он, вычищая остатки пищи из зубов и слизывая их с пальцев.

— Ожидаемый исход, — брезгливо поморщился Лаин.

— И в мыслях не держал, что она на такое способна!

А вот тут учёный не смог сдержать эмоций. Он нащупал второй стул, опустился на него не глядя:

— Она?! А как же демон?

Ещё немного поискав и не найдя съестного, Антуан замотал головой, а потом с тем же энтузиазмом закивал:

— Демон — чудовище! Вы, киро Макклот, говорили, что у фамильяров почти нет собственной магии. Ну так она им и не нужна! Он меня голыми руками, — Антуан потряс грязными ладонями над столом, от рукава оторвался и шлёпнулся вниз ошмёток грязи, — едва не отправил к Лунной жрице!

Не сумев отвести взгляда от мусора посреди стола, Лаин не поленился встать за тряпочкой и протереть мебель. Только после этого подвёл итог:

— В таком случае, вам очень повезло, молодой человек. Если бы демон хотел вас убить, он бы вас убил. С магией или без. И я ума не приложу, почему он этого не сделал.

— Он пытался! — обиженно вскинулся пострадавший. — Вы посмотрите на меня!

— Зрелище не слишком приятное. Но ответственно заявляю: если это результат стычки с демоном, вам очень повезло. Если же нет… Кто такая «она»? — он очень хорошо умел скрывать беспокойство и ещё лучше стоически выслушивать плохие новости. Но тут лицо Лаина предательски дрогнуло: — Триста пыталась убить тебя? Она… Она сломалась? Я ошибся?

В глазах мальчишки мелькнул ужас. Настоящий, ничем не разбавленный. Он приманил мужчину к себе и закончил шёпотом, словно их могли подслушать и закончить начатое:

— Они чудовища! Все трое! Они все хотели убить меня! Они не отстанут, — Антуан сорвался на крик и подскочил с места, нарезая круги у стола. — Я едва унёс ноги! Нельзя верить никому из них! Смотрите, киро, смотрите, что они сделали по вашей милости! Ваша дорогая жена готовилась раскроить мне голову скалкой!

Вздох облегчения Лаин всё же сдержал. Негоже показывать тревогу всякому сброду. Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Мысленно довольно хмыкнул: да, Брид именно такая! Придурку повезло, что ей под руку попалась скалка, а не топор.

— Простите, уважаемый, — учёный изобразил лёгкое недоумение. — По моей милости? Вы ничего не путаете? Вероятно, вы пережили удар не так легко, как думали…

— По вашей, киро! По вашей! — мальчишка дёрнулся вперёд, как если бы решил схватить за грудки и потрясти виновника несчастий, но не решился и сделал ещё один круг, попутно постукивая ладонью с обгрызенными грязными ногтями по столу. — Ваша дочурка пыталась разорвать меня на части! Демон, якобы не способный причинить никому вреда, — придушить, а жёнушка избила до полусмерти! Не знаю даже, сколько я провалялся у выгребной ямы без воды и еды! Не дай жрица меня видел кто-то из друзей!