Снежных полей саламандры (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна. Страница 24

Папа сполз по стене безвольной сломанной куклой. Из-под плотно сомкнутых век поползли густые, чёрные в искусственном свете каменного убежища капли. Как слёзы, машинально отметило сознание. Только кровавых слёз не бывает.

— Я успела… — неверным голосом выдохнула Дёмина, оседая на руках у Жарова. — Дамп памяти… успела я…

Её лицо перекосилось в инсультной ухмылке, голова запрокинулась. Но хотя бы не было кровавых слёз…

Ане не очень поняла, что произошло, слишком в малый отрезок времени уложилось слишком много странных, страшных и непонятных событий. Сознание замерло, притворяясь мёртвым, и всё затем только, чтобы окончательно не спятить.

— Ко мне, — коротко приказал Игорь, поднимая безжизненную Дёмину на плечо. — У меня — струна, до базы всех не вытянет, но на поверхность выбросит. Тут сейчас станет жарко. Аня! Шевелись!

Ане шагнула, потом обернулась:

— Γордей Павлович, что же вы…

Баранников подобрал брошенную им же самим «точку». И теперь смотрел сквозь прицел. Лицо у него странно дёргалось, взгляд провалился внутрь.

— Я не хочу, — тоненьким, детским каким-то голосом сообщил он вдруг. — Не надо…

— Он под психокодом! — мгновенно понял Жаров. — Аня, ко мне, сейчас же!

— Не убивай! — крикнула Ане Жарову.

«Ментосканера я уже отведал», — вспомнились слова заведующего. — «Поганая машинка!»

— Он же борется, ты же видишь, Игорь! Ему надо помочь!

— Психокод непреодолим, — отрезал Жаров, хватая женщину за руку. — Ему уже не поможешь. Пошли.

— Пусти! — завизжала Ане, выворачиваясь из железных клещей, которые Жаров ошибочно называл своими пальцами. — Пусти!

Он отпустил. Неизвестно, что помогло — акустическая атака или серьёзное опасение лишить любимую руки.

— Его надо убедить бросить пушку и взять за руку, — с отчаянием сказал Жаров. — У нас минуты две, не больше. Может, три…

— Гордей Павлович! — крикнула Ане. — Очнитесь! Это же я…

А что, собственно, я? Кто, собственно, ты? Дочь преступника, финансировавшего самое страшное зло Ласточки — «мирумирников». Как убедить человека, исполняющего заложенный извне приказ? Перед чем способен отступить наведённый ментосканером морок?

Перед любовью.

— Гордей Павлович, Катерина умирает, — выдохнула Ане. — Нам надо спасти её. Помогите нам!

Баранников задумчиво перевёл взгляд на Дёмину, так и не пришедшую в себя. Но пальцы на рукояти «точки» окаменели и не дрожали… А как он стреляет, Ане уже видела. Не промахнётся!

— Помогите, — прошептала Ане, протягивая руку.

Вторую руку крепко держал Игорь.

Заведующий моргнул, медленно разжал пальцы. «Точка» коротко стукнула о пол. Ане тут же схватила Баранникова за жилистое запястье. И её вывернуло наизнанку, протаскивая сквозь игольное ушко струнного гипертуннеля…

Она очнулась почти сразу. Очнулась от холода, полосующего тело ледяным северным ветром вперемешку с дождём и мокрым снегом. Над головой низко неслись лохматые тучи, слегка подсвеченные серым жемчугом на востоке. Что это восток, было ясно по световым переливам у горизонта. Небо на закате, даже сквозь тучи, светит не так…

Дрогнула под ногами земля, словно сквозь неё прошла волна, одна, вторая…

— Подземный атомный взрыв, — сумрачно пояснил над головой Игорь.

Ане обнаружила, что сидит на ледяном камне, перед камнем теплится костерок, — когда Игорь успел развести его?.. На куртке Игоря лежит Дёмина, так и не вернувшаяся в себя. А Баранников стоит на коленях, обхватив себя руками за плечи, и смотрит на пламя бездумным взглядом.

Холод становился невыносимым. Ане пожалела сто раз уже, что бросила залитый кровью того «мирумирника» свитер. Ну, кровь, ну и что, а то мало она крови за свою жизнь видела. Зато сейчас зубы так не стучали бы!

Игорь обнял её со спины, сразу же стало теплее. Сказал, потёршись носом о её волосы:

— Струна — удовольствие очень дорогое. Мгновенного спасения поэтому не будет. Придётся как-то потерпеть ближайшие час-полтора… О нас знают, нам помогут. И если в всё-таки замёрзнете, Мерси спасёт.

Это он о докторе Хименес. Да, маленькая целительница уже доказала, что способна на очень многое. В памяти встал эпизод с несчастной Акишевой. Доктор Хименес возложила руки и страшные шрамы исчезли, как их и не было. Что-то с Акишевой стало теперь. Расстреляли её, или ещё нет… Господи, что за чушь лезет в голову!

— Игорь, ты без брони…

— Пришлось бросить. Там заряд на десять часов всего, на одного бойца. А нас было четверо.

— Почему они сбежали? — спросила Ане, оттягивая главный вопрос об отце. — Почему так испугались всего лишь вас двоих?

— Они испугались не нас.

— Новости! Кого же?

— Инфосферы. Капитан Дёмина — на втором ранге. Первая ступень второго ранга. Это очень серьёзно и очень много. Они испугались, что она проломит их ментальные барьеры и снимет дамп с их памяти; они, очевидно, очень хорошо представляют себе, что это такое, второранговый телепат на боевом марше.

— А остальные… упали…

— Остальным досталось от капитана. Острый невротический шок. Я же говорю, телепат второго ранга — страшная сила. Даже если он один и даже если это женщина.

Тихо шипел снег, накосо врезаясь в землю. Он таял, не долетая до людей, будто над костром и расположившимися вокруг стоял невидимый защитный купол. Но от ветра купол не спасал…

— А вот жаль, нет здесь наших саламандр с Терры, — задумчиво выговорил Игорь. — Одна или две, а лучше четыре, чтобы никому обидно не было. Полезные зверушки, умеют греть…

— Что, тоже с пирокинетической паранормой? — спросила Ане.

— Да. У нас вся биосфера с паранормой. Другие организмы не выжили. Ну, там, на экваторе разве что сохранились реликтовые виды. Или в «горячих» оазисах, возле действующих вулканов…

«Кому ж ты зубы заговариваешь, Жаров…», — с горечью подумала Ане.

Нет, здесь как с холодным омутом на излучине Донной, надо нырять с головой, с разбегу и сразу. Не входить же по сантиметру, визжа и страшась, что какие-нибудь весёлые крендели обрызгают и станут ржать над твоими воплями…

— Извиниться не хочешь, Игорь? — как могла, холодно спросила она.

А у самой сердце оборвалось. Всё. Вот это — всё, прыгнула, летит вниз головой, а впереди — чёрная ледяная вода, бешеное течение и никакой надежды…

— Нет, — сказал он после паузы.

Ну, хотя бы не сделал удивлённые глаза, мол, ты о чём, дорогая… Короткое «нет» обожгло болью, стало трудно дышать

— Пусти! — Ане попыталась вывернуться из его рук.

Бесполезно. Он держал осторожно, но крепко. Камень. Скала!

— Пусти сейчас же! — завизжала она.

— Ш-ш, — подул он ей в макушку, — не будь глупой. Замёрзнешь…

— И пусть… пусть замёрзну… тебе-то что… Пусти!

— Нет.

— А то они не замёрзнут!

— Они — нет. У Рины — полёвка и Альфа-Геспин [7] в анамнезе, а твоё начальство при свитере, штанах и ботинках. В отличие от тебя. У тебя даже обуви нет!

— Игорь… хоть сейчас скажи правду… ты ведь начал со мной спать из-за отца! — задыхаясь, выпалила Ане. — Вы его дружно заподозрили… признаю, не без оснований, но всё же. И вот, понадобилось подобраться поближе…

— Не возводи в абсурд, Аня, — прервал он поток её лихорадочных обвинений.

— А во что? Во что мне возводить все эти факты! Ты явился к ним на базу, очень точно вышел прямо ко мне! Ты навесил на меня маячок, это же очевидно! И на папу тоже! Дождался, когда мы совпадём вместе, вот и… Что, неправду я говорю?! Неправду? Скажи!

— Увлекаешься шпионскими видеодрамами, вот что я тебе скажу, — с неудовольствием отозвался он.

— Жаров!

— Я не считаю себя виноватым, — заявил он. — Да, следил.

— Исполнял свой долг, — язвительно сказала она. — Так? Приказ исполнял… начальства своего…

— Я не исполнял приказ, — терпеливо объяснил он. — Я его нарушил.

— Ты наврал мне про базу «Минас»! — завизжала Ане, не выдержав его спокойного, издевательского, как ей казалось, тона. — И сейчас врёшь!