Снежных полей саламандры (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна. Страница 23

Ане послушно уставилась на идущего по коридору высокого человека. У него было оружие на поясе, мини-плазмоган «точка», очень похожий на табельное оружие Жарова. А может, и не похожий, а такой же. Той же системы. А голова правда немного странноватая.

— На акроцефала похож, — выдала Ане наконец-то диагноз. — Вот только…

Она запнулась, не умея выразить странное впечатление, возникшее при виде этого парня.

— Слишком умный для акроцефала, — кивнул Баранников. — И обратите внимание так же на кисти рук. Видите? Другая пластика. Он не с Ласточки. И этих ребят здесь непритворно уважают, что бы не сказать, боятся.

Решётчатая дверь поползла в сторону. Человек остался в коридоре, в прочем. Сказал резко:

— Ты. Иди сюда.

Ане стиснула руки. Переспросила:

— Это вы мне?

— Тебе.

— Не злите его! — предупредил Баранников.

Вовремя предупредил. Ане уже собиралась брякнуть непоправимое, вроде: «вы забыли сказать пожалуйста!» Но это было бы глупостью. Вряд ли этот мирумирник страдал благородством. Мог ударить, мог и убить. Они людей на тот свет пачками отправляют, как в Барсучанске, как в Ярсеневске. Что им какая-то женщина?

Ане встала, сунула руки в карманы. Страх полз по спине липкими мурашками. Она боялась смертельно этого жуткого человека и боялась себя.

— Помоги вам Бог, Анна Жановна, — сказал Баранников в спину.

Она кивнула, не оглядываясь.

Шаг за дверь. В коридоре больше никого. Стылый сквозняк на лице, запах камня и пыли. Нога внезапно провалилась в пустоту: пол оказался неровным, с ямками. Чуть не упала. «Мирумирник» подхватил под локоть, пальцы его сомкнулись на руке как клещи. Ане завизжала, выворачиваясь и пуская в ход всё, что только можно было выдать одновременно. В виски толкнуло тёмным, глаза задёрнуло багровой пеленой. Баранников, неизвестно как оказавшийся рядом, оттащил её от тела, крепко встряхнул, а когда это не помогло, влепил правильную пощёчину:

— Простите, — сказал. — Так было надо.

Ане часто закивала, машинально отирая руки о свитер. А заведующий внезапно пал на колено, выдирая у врага «точку». Несколько выстрелов — шширх, шширх, запах озона, палёной плоти, смерти, — и два мирумирника, заглянувшие на шум, упали на пол. У них тоже оказалось при себе оружие, армейские «точки», с золотой «альфой» в круге.

— Держите, — Баранников сунул ей в руку одну такую.

Ане вздрогнула, и вдруг увидела, что свитер её весь в крови. Она содрала его, скомкала и швырнула на пол, только после этого взяла у заведующего «точку», и тут же её обругали бестолочью:

— Дуло от себя! Да! Именно так. Пойдёмте…

— Как вы их, — сказала Ане, когда трупы остались позади.

— Служил в юности в планетарной полиции, — объяснил Баранников. — Сначала срочную, потом пять лет по контракту, где только не был… Пригодилось, как видите.

Да уж. Пригодилось.

— А… куда мы идём?

— Тут был ангар с машинами, — объяснил он. — Надо выбраться на поверхность, как-то подать сигнал. Перед тем, как меня… оглушили и притащили в это милое место, я успел переговорить с Катериной и вашим женихом. Они наверняка нас ищут! Может быть, уже нашли, как знать!

— С Игорем? — изумилась она. — Игорь мне только вчера говорил, что он сейчас на базе «Минас», а «Минас», это же бог знает где…

— Не знаю, — пожал плечами Баранников. — Когда я с ним говорил, он собирался навестить вас в вашем доме, в Цветочном. Я думаю, будь он на базе «Минас», с такой лёгкостью о визите не говорил бы.

— А откуда у вас его контакт? — спросила Ане.

— Катерина дала.

Коридор уходил влево, всё время влево. В нём стояла неправильная, пугающая тишина. Ведь по схрону «мирумирнкиов» уже должна была пожаром катиться тревога: ценные пленники сбежали, прикончив сразу троих! Но тревоги не было.

— Анна Жановна… — внезапно окликнул её Баранников.

— Да? — она всё не могла стряхнуть с рук кровь убитого ею.

Пусть врага. Пусть гада проклятого из тех, что массово убивают людей на праздниках. Но ей ещё не приходилось вот так, лицом к лицу, убивать человека. Инструментом, предназначенным для того, чтобы спасать.

— Я не знаю, выберусь ли отсюда живым, — сказал заведующий. — А вы, возможно, спасётесь. Ваша ценность для них выше моей. И я бы хотел, что бы вы… передали Катерине… — он замолчал.

— Что вы влюблены? — догадалась Ане.

Ну да. А с чего бы он звал капитана Дёмину по имени? Сколько он о ней уже рассказал, и везде — Катерина и Катерина. А она, Ане, даже не знала личного имени Дёминой. Не было нужды. Хватало обращения по званию и по фамилии.

— Мальчишки влюбляются, — отрезал заведующий. — А я — восхищён… Её работа… и то, как она справляется с нею… В общем… — он замолчал снова.

— Передам, — пообещала Ане.

— Спасибо.

Дальше шли молча. Коридор извернулся снова, ощутимо пошёл вверх, вверх и вдруг внезапно вывел на широкий перекрёсток, к которому сходилось еще несколько коридоров, навскидку — пять или даже шесть. И здесь беглецов уже ждали. «Мирумирники», кто же ещё. Обычные люди и те, кого Баранников определил как пришлых, чужаков с акроцефальным черепом.

— Приплыли, — с тоской сказал заведующий. — Гады…

А Ане смотрела во все глаза на человека, стоявшего среди прочих, и отказывалась верить. Не может быть! Да этого не может быть просто потому, что не может быть никогда!

— Именно об этом я и не успел вам рассказать там, внизу, — виновато сказал Баранников. — Простите…

— Папа! — прошептала Ане, ощущая, как леденеют руки и подрагивают колени. — Папа, что ты здесь делаешь?! Ты не… Ты ведь…

Но не было никаких признаков того, что Жана Ламеля привели сюда силой. И лицо у него стало очень уж виноватое.

— Бросай, — приказал один из пришлых доктору Баранникову.

Тот послушно выронил из руки оружие. А что еще ему оставалось делать? «Точка» с глухим звуком косо упала чуть в стороне. А из коридора напротив внезапно вышли еще двое. Ане сильно вздрогнула, прижимая к груди руки: отчаянная надежда едва не лишила её разума. Потому что этими двумя оказались капитан Дёмина в серой полевой форме и Жаров в броне, с алым пламенем на кулаках.

— Вы арестованы, — скучным голосом объявила Дёмина. — Ваши права ограничены.

И тут произошло странное. Пришлых было — человек шесть, все с оружием, то есть, правильной реакцией для них было бы — расстрелять нежданную досаду в упор, тем более, что Жаров и Дёмина не прятались, а стояли во весь рост, прямо как мишени в тире. Но пришлые дружно вскинули руки к груди и исчезли практически одновременно. Дохнуло в лицо жарким, нездоровым ветром…

Струна гиперпрокола, догадалась Ане. Она о таком читала только в информе. Энергозатратная вещь, очень сложная в производстве, а потому безумно дорогая. Шестеро пришлых «мирумирников» выкинули сейчас каждый по три приличных состояния, соизмеримых, скажем, с состоянием владельца конного завода. Остальные почему-то не нападали. Стояли как истуканы, и не нападали. Затем начали валиться на пол там, где стояли, бесшумно, без крика, без попытки к сопротивлению или хоть к бегству. Только папа стоял неподвижно, опустив голову.

— Что можете сказать в своё оправдание, господин Ламель? — спросила Дёмина.

— Ничего, — он поднял голову, посмотрел на дочь.

Ане содрогнулась от обречённой черноты в его взгляде. Слова: «Папа, как же ты мог?!» застряли в горле.

— Теперь-то ты точно покинешь планету, солнышко, — устало сказал он. — Будешь в безопасности. Жаров, ты уж её береги, пожалуйста.

— Молчать! — внезапно крикнула Дёмина, подступая ближе.

— Ненавижу, — выдавил папа через кривую, страшную какую-то ухмылку, Ане никогда не видела у него таких ухмылок, никогда, сколько себя помнила.

Удар беззвучного грома прошил насквозь сознание, разделив мысли на два бушующих отдельно одно от другого моря. На какое-то время Ане ослепла и оглохла, все её чувства замкнуло. Когда способность воспринимать реальность вновь вернулась к ней, она поняла, что прошло всего несколько мгновений. Вечность, уложившаяся в четыре удара сердца…