Нулевой портал (СИ) - Ракшина Наталья. Страница 48

— Что? — вздрогнула Морозова.

Черную шубу?!

В сумочке неожиданно зазвенел смартфон. Кто же сейчас?!

Из динамика в ухо мягко полился знакомый радостный баритон Лозинского:

— Анастасия! Я тут не зря по музеям шляюсь, с умными людьми разговариваю! Я же говорил, слышал я где-то про черную шубу? Так вот, вряд ли это был бред вашей соседки или совпадение! Согласно мифологии манси, черную шубу носит Куль-oтыр, властитель загробного мира и повелитель злых духов, кулей, приносящих болезни! Кто тронет его черную шубу — того ждет болезнь или смерть…

ГЛАВА 18.

Куль oтыр aги

Настя и Игорь покинули квартиру гостеприимной Ольги Яковлевны. Четвертая приятельница Евгении Викторовны на звонок так и не ответила, а посему решили не тратить на нее время — и так узнали больше, чем рассчитывали.

— Сейчас выдернем Лозинского из его музейных изысканий, пусть побудет с тобой, пока я езжу по делам. — Куратор вывел машину на «Пять минут Америки». — Я-то пытался искать человека с фотографии среди врачей, но мне в голову не пришла идея о летчиках!

— А я, я не могу пригодиться в этих делах? — спросила Настя, рассматривая длиннющие дымные хвосты из труб ГРЭС, видимые издалека.

Судя по хвостам, ветер повернул на чистый северный — значит, завтра столбик термометра поползет вниз. В холода территория обеих Сургутских ГРЭС превращается в кружевную зимнюю сказку! Влажный теплый пар оседает в виде морозных кристаллов на всем — деревьях, проводах, строениях, заборах, образуя причудливые наросты и наплывы. Любоваться этой красотой Настю как раз возил Кирилл Олегович, о котором сейчас даже думать не хотелось совершенно.

Игорь ответил отрицательно:

— Мне нужно в несколько мест, куда смогу пройти только без тебя.

Пора опять пренебречь законами физики… С фамилией вот не совсем ясно, я думаю, что вполне может оказаться Чудинов. Командир экипажа… Должны быть сведения! Что за приезжий летчик, откуда, куда пропал и так далее. Хотя бы круг поисков сузился до санитарной авиации, это очень и очень хорошо! — мужчина бросил на Морозову быстрый беспокойный взгляд светло-карих глаз. — На самом деле мне не очень хочется оставлять тебя одну, Настя. Поэтому-то и нужен Лозинский. Пусть присмотрит, и, я думаю, также сможет удержать от каких-то бесконтрольных действий, отвлечет в нужный момент.

В душе девушка готова была согласиться: что и когда спровоцирует голубоглазую квартирантку на проявление своей буйной изменчивой сущности, угадать невозможно. Каким будет очередное проявление — и вовсе загадка! Настроение голубоглазой особы меняется легко, как направление ветра. Между шаловливыми снежными зайцами на катке и лопнувшим тросом подъемника — огромное расстояние, настоящая пропасть…

— Мне кажется, сейчас она в такой же неуверенности, как и ты сама. — Добавил хрипловатый голос, и вот тут-то Морозовой возразить было нечего. — Не знаю, почему так. Если бы она была в силах — уже завладела бы твоим телом полностью, но не может. Значит, что-то ее сдерживает.

Сказать — не сказать?! А как же упоминание маленькой хантыйки о беде, грозившей прийти раньше времени?

Но есть что-то гораздо худшее, нежели упоминание о беде. Желание утаить что-то от человека, приоткрывшего покров над раной своей души.

Значит, надо сказать.

— После инсульта баба Лида бормотала что-то о Ловце теней. Почему-то она связала его определение именно с тобой, но без четкой уверенности. Она говорила, что мне нужно поберечься. Сначала я подумала, что им может оказаться профессор-ковбой…

Как и в недавней ситуации с Лозинским, когда поехали по трассе смотреть на менква, бродящего по обочине, Настя со страхом приготовилась к громам и молниям, но ничего так и не дождалась, к немалому своему облегчению.

— Значит, не зря Лидия Михайловна смотрела на меня, как старый опер! — рассмеялся куратор и тут же серьезно прибавил: — Даже предположить не могу, что она такое заподозрила, и кто такой Ловец теней. Но вряд ли это я, да и должности такой в ОМВО точно нет! Вечером должен приехать брат Чудиновой, и мы с ним побеседуем, но что-то мне подсказывает — в вопросах, связанных с паранормальными явлениями, он нам слабый помощник. В вопросах родни — да, можно хотя бы рассчитывать, что имя родственника по отцовской линии известно и ему тоже. Если я не вернусь до вечера, то это придется сделать вам с Лозинским… Список вопросов быстро накидаем.

— Я справлюсь! — с жаром заверила Настя.

— Другой вопрос, обязательно ли этот Ловец — мужчина? — вполголоса проговорил куратор. — Остается надеяться, что он или она не нагрянет, пока у нас не будет полной уверенности. Или не удастся узнать это от бабы Лиды…

Да, такая идея как-то Насте в голову не приходила. К тому же, причем тут должность в ОМВО, если баба Лида не имела отношения к «Жизненному долгу»? А если имела… Или имела отношение не она, а Евгения Викторовна?!

Расставаться с Игорем не хотелось. И не потому, что Настя боялась экву (хотя некий абстрактный страх присутствовал теперь в душе постоянно), и даже не потому, что придется сидеть с ханты-мансийским Индианой Джонсом, с ним весело… Просто не хотелось, чтобы Игорь куда-то уходил.

— Я приеду вечером. Если не вернусь к восьми, поговорите с Чудиновыми. — Сказал Насте куратор, когда прощался с ней и Лозинским, пристраивающим на вешалке в прихожей свою куртку и неизменную шляпу.

— Хорошо. Будем ждать.

Может быть, в этом ответе Морозовой было больше, чем просто констатация факта. Она хотела бы поговорить с Нефедовым по душам, но с чего начать? Захочет ли Игорь возвращаться к щекотливой теме собственного долга, так стихийно всплывшей после совместного падения на катке? Или слова подопечной будут расценены как психологическое давление? Да и прав-то никаких нет у Морозовой развивать тему дальше — куратор же не ее пациент, в самом деле!

Размышления девушки были прерваны Лозинским, водружающим на кухонный стол ноутбук и пытающимся отыскать розетку там, где ее не было. Когда попытка увенчалась успехом с помощью хозяйки дома, профессор раскрыл гаджет и указал на экран:

— Я тут много чего успел накачать по вопросам, связанным с черной шубой. Баба Лида у нас кто?.. Правильно, наполовину манси. Значит, мифологическими ассоциациями и понятиями она пользуется своими, а не хантыйскими. Значит, искать надо в мансийских легендах. Тем более, про шубу я уже где-то слышал. Так вот, напомню, кто такой Куль-oтыр. То ли сын, то ли младший брат Нуми-Торума. По одной из версий мифа, землю-то со дна моря не гагара достала, а он.

Настя встрепенулась: на роднике холодная змейка как раз возмущалась тем, что для человека достали землю со дна океана, а человек все изгадил в своем Среднем мире. Сейчас же холодная змейка не откликнулась, разве только раздраженно шевельнула хвостиком. Если бы она и хотела добраться до профессора и как-то ему навредить, то, похоже, сил на это не имелось. Или желание не было таким уж явным.

— Листаем дальше… — продолжал Лозинский, одной рукой водя по столу компьютерной «мышью», второй — приглаживая свои непослушные кудри. — Ну, в пользу гипотезы о доставании земли говорит прозвище «oтыр» — то бишь, богатырь. Кому еще за землей на дно нырять? Либо крутой птице, либо крутому богатырю, все правильно. С небес парня выставили за какие-то проступки, между родней бывает, и стал он править Нижним миром. Отношение у манси к нему неоднозначное: вроде как болезни насылает, мор, а с другой стороны — если его задобрить своевременно, так и защитит от тех самых болезней! Нуми-Торуму белого оленя в жертву, Куль-oтыру — черного, естественно. Этот богатырь ходит по земле в черных одеждах, в той самой шубе. Трогать ее — ни-ни, иначе смерть! Но есть еще важный момент — Куль-oтыр не сам по себе работает, у него начальство имеется, вроде моего ректората. Все действия должны быть проверены и одобрены высшим богом, Нуми-Торумом. И с милостивого позволения высшего бога Куль прореживает, так сказать, человеческую популяцию, чтоб не размножились избыточно и не мешали друг другу жить на земле. Чтобы всем всего хватало. Ректорат… тьфу, верховный бог, выдает Куль-oтыру списки тех, кто на этом свете зажился. Так что в черной шубе своей он порой приходит вполне законно. Правда, ханты вот уверены, что иногда Куль-oтыр (хантыйский Кынь-лунг) является слишком рано, когда срок земной жизни человека еще не завершен. Самоуправствует.