Моя-чужая (СИ) - Черная Лана. Страница 47

Игнат появился из-за поворота. Остановился за спиной охранника. Он тяжело дышал, как после пробежки, взгляд хищный, настороженный, а в руках пистолет. Но он не целился. Не сводил взгляда с Артема. Настена прекратила брыкаться.

— Ей же неудобно, — проговорил Игнат, кивнув на висящую на плече Настену. Положил руку на плечо охранника. Тот пистолет опустил. Артем выдохнул.

— Езжай, — устало произнес Игнат. — Увози ее отсюда.

Артем кивнул. Усадил Настену на заднее сидение. А она все время смотрела через его плечо. Он проследил ее взгляд — на Игната смотрела. И в рыжих глазах стояли слезы.

— Что? — спросил, замерев напротив, придерживая дверцу. Холодный дождь молотил по спине, скатывался за шиворот.

Настена всхлипнула.

— Я тебя ненавижу, — повторила, наверное, в сотый раз. Теперь Артем слышал. И на душе становилось хреново, словно бочку кислоты залили. — Ты жестокий и циничный ублюдок. Ты убил моего отца. Ты использовал меня! И ради чего? — она криво усмехнулась. — Ради этого? — она кивнула в сторону Гуринского поместья. — Так подавись, — она плюнула ему под ноги.

— Настена, ты же ничего не знаешь, — хрипло возразил Артем. Не думал, что станет так больно говорить. — Гурин убить тебя хотел. Ему плевать на людей, понимаешь? Ему же только деньги нужны. Он и мать твою…

— Не смей! Ты ничем не лучше. А он мой отец. И он…

— Продал тебя! — не выдержал Крутов. Надоело. Хоть самому в могилу ложись. — За три целковых продал…

Настена дернулась, как от удара, лицо исказилось и во взгляде появилось что-то муторное и опасное. Для нее самой.

— Он продал, а ты купил, значит? — по щекам скатились слезы. — Вот только я не вещь. И я лучше умру, чем буду твоей. Уходи. Убирайся из моей жизни!

Она попыталась оттолкнуть его, но Артем захлопнул дверцу. Плюхнулся на водительское сидение и рванул с места. Он не знал, как далеко уехал от особняка, но все это время Настена смотрела назад и заламывала пальцы. Неужели она так ненавидит его? Так любит Игната? Он ударил по тормозам. Машина вильнула в сторону, развернулась и замерла посреди пустого шоссе. Настена качнулась в сторону, чуть не завалилась набок и метнула в него злой взгляд.

— Ладно. Твоя взяла, — он тяжело выдохнул. — Хочешь остаться с ним, валяй. Я не мальчик, чтобы бегать за тобой и выпрашивать твою любовь. Я не понимаю, чего ты хочешь. Ненавидишь меня за отца? — он достал сигарету, закурил. Пальцы почему-то дрожали и хотелось напиться.

— Ты меня использовал, — а у Настены дрожал голос и она обнимала себя за плечи, словно пыталась согреться. Хотя печка в салоне жарила на полную. — Тогда, в «Домино», ты ведь не просто…

— Не просто. Пожалел тебя, дуру, — усмехнулся Артем. — Видел, как твой дружок дряни какой-то в бутылку подсыпал. И ребята мои видели.

— Благодетель, значит? В сияющих рыцарских доспехах, — съязвила.

— Я далеко не рыцарь, — затянулся, выдохнул клубок дыма. Окно открыл. Запахло дождем и скошенной травой. — Думал, с твоей помощью к Гурину будет легче подобраться. Кто же знал…

— Что моему отцу плевать на меня, — насмешливо перебила Настена.

— Что ты станешь важнее мести, — устало возразил Артем.

— Мести? За что? Бизнес не поделили? Так он теперь…

— Помолчи! — отрезал Артем зло. — Не говори того, о чем не знаешь, — перевел дыхание. — Наши родители дружили со школы: твои, мои и Игната. Учились в параллельных классах, но почему-то дружили крепко. Были самой крутой бандой на районе. После школы разошлись по разным институтам. Но все равно остались друзьями. Они даже свадьбы сыграли в один день, — он улыбнулся, вспоминая рассказы матери об их сумасшедшем дне свадьбы. Вспомнил ее теплые глаза, сияющие счастьем, нежные руки и ямочки на щеках. — Помимо дружбы они вместе делали бизнес. Но Гурину стало мало, он влез в криминал. А отец отказался в этом участвовать. Пригрозил, что расскажет Крушинину-старшему, который к тому времени в подполковниках ходил, связи имел в «органах». На следующий день родители сгорели заживо в собственном доме. Практически у меня на глазах. А Юльку много лет я считал мертвой. Винил себя, что не успел. Что вытащил ее слишком поздно. Что не спас сестру. А она все эти годы следила за моей жизнью. И ненавидела меня.

— Как же ты нашел ее? — она положила голову на спинку переднего сидения.

— Она мне позвонила, — он криво усмехнулся. — Так просто: «Привет, братец. Неплохо уживаешься со своей дрянной совестью». Игнат пробил номер и мы приехали по адресу. Нет, тому, с кем она жила, спасибо огромное. Найти бы его, отблагодарить. Но он словно растворился, а Юлька не признается, кто ее обеспечивал много лет. У нее все было: лучшие врачи, лекарства, лучшие тренажеры, сиделка. Только меня не было рядом, — он ударил кулаком по рулю. — Это уже позже выяснилось, что много лет назад родителям Игната сказали, что девочка не выживет, и они не стали брать на себя такую ответственность. Меня хватило. Я после детдома злой стал, замкнутый. Проблем им хватало. Пока живы были. Отец Игната раскопал, кто виновен в гибели моих родителей. А потом так нечаянно в аварию попал. И мы с Игнатом сиротами остались. Мы Гурина вместе искали. По материалу, что его отец накопал. Игнат через ментовку, я по своим каналам. Подбирались к нему много лет. Но появилась ты и все изменилось.

Он повернулся к Настене.

— Я не хочу тебя терять. Но если я тебе не нужен, держать не стану…

Она молчала недолго.

Шепнула: «прости», — и ушла. Артем обещание сдержал, останавливать не стал. А через месяц узнал о скорой свадьбе лучшего друга…

— Тем, — Катрина осторожно тронула его за плечо, вытягивая из воспоминаний. Он все помнил, ни единой минуты не забыл из их прошлого. И жалел лишь об одном — что отпустил ее.

— Ты уверена, что хочешь знать? — заправил за ухо белоснежную прядь ее волос, обвел пальцами контур ее ушка, коснулся пульсирующей жилки, провел по руке, сжал ее ладонь.

Она сосредоточенно кивнула.

— Я же твоя жена. Да, я знаю, ты уже рассказывал, но может стоит снова, а? — она заглянула ему в глаза. — И тогда кошмар уйдет и не сбудется.

— Сбылся уже, — невесело улыбнулся Артем. — Мне сестра снится. Пожар. Нам же тогда с Игнатом по десять лет было всего. А он меня с Юлькой на плечах из горящего дома вынес. Родители там остались. Я помню, как их хоронили. В одном гробу, в одну могилу. У них и памятник один на двоих.

Сердце сжалось в кулак, он потер грудь, сделал глубокий вдох. Выдохнул.

— Таблетку? — Катрина обеспокоенно заглянула ему в лицо.

Артем усмехнулся.

— Вот только не надо. Штучек этих твоих не надо и жалости твоей мне тоже не надо. Я не Игнат.

— Дурак, — хмыкнула она. — Я не жалею тебя. Нет, — и головой покачала для убедительности. — Я просто…

Он посмотрел внимательно, уловил, как напряглась, замешкалась, словно боролась с собой.

— Я просто люблю тебя, — произнесла на одном дыхании.

— Любишь? Но до сих пор считаешь убийцей. Хотя, знаешь, я бы убил Гурина. Но он выкупил свою жизнь тобой. Переписал на тебя свой бизнес. Юридически все грамотно оформил, чтобы не иметь даже лазейки получить все обратно. Меня все устраивало, потому что мне нужна была ты. Так что не убивал я твоего отца. Мне было ради чего жить и что терять. Ты, Юлька…