Адептка в мужской Академии (СИ) - Завгородняя Анна. Страница 55

«Получается, мне все померещилось?» — подумала я, а Горр распрямил спину и почесал уже затылок. Не дождавшись от меня ответа, парень махнул рукой и удалился, а я встала, ощупывая себя на предмет повреждений.

Нет. Вот точно, я упала, ударилась головой и все эти прогулки в зазеркальном мире мне просто померещились. Прав Билли. Надо меньше учиться и больше отдыхать. Иначе ум зайдет за разум.

Встав на ноги, покачнулась и ухватилась за раковину, невольно бросив взгляд в зеркало, висевшее над ней. Собственное отражение показалось бледным и пугающим. Я поспешно отвернулась, но поняла, что никак не могу выбросить из головы эту тень, толкнувшую меня, и цветок, распустившийся на камне мозаичного пола. После чего поняла, что я буду не я, если уже завтра не пойду и не поднимусь на тот балкон. Чтобы посмотреть вниз и успокоить нервы.

И сегодня бы пошла, но вряд ли кто-то ждет адепта в выходной день в административном корпусе. Лишний раз привлекать к себе внимание не хотелось. Вот я и решила. Завтра. Утром. Обязательно поднимусь на балкон и посмотрю вниз. Хотя даже представления не имею, что буду делать, если увижу на мозаике пола черную розу рода Блеквудов.

Приглашение на ужин ректор Академии прислал через Серафима. Дух с важным видом залетел в покои лорда Блеквуда и с поклоном, протянул сложенный вдвое лист пергамента.

Дорнан, сидевший за столом, поднял взгляд и поманил духа к себе.

— Приглашение от профессора Лэнгфорда на вечернюю трапезу в его покоях! — важно сообщил Серафим, когда некромант принял лист. Развернув его и прочитав строки, подтверждающие слова духа, мужчина поднял взгляд и кивнул.

— Благодарю. Передай господину ректору, что я непременно буду.

Серафим снова поклонился и исчез, растворившись в воздухе. А Дорнан перевел взгляд на настенные часы и увидел, что до ужина остается не так много времени.

«Дядя не слишком придерживается церемоний!» — решил он про себя и отложил бумаги, на которых расписал занятия на неделю вперед.

Через полчаса он оделся, сменив камзол простого покроя, на более элегантный, и, прихватив трость, покинул комнаты, запечатав их магией. Путь наверх проделал достаточно быстро, но без спешки. И в кабинет дяди постучался, решив проявить на этот раз учтивость и дождаться ответа хозяина.

— Дорнан! — услышал он. Лэнгфорд не спрашивал. Он просто позвал племянника и Блеквуд толкнув дверь, прошел в кабинет ректора.

— Добрый вечер, дядя Даниэль, — поклонился он поджидавшему его пожилому мужчине. Тот стоял спиной к входу и рассматривал портреты, висевшие на стене. Дорнан мазнул по ним взглядом, не заинтересовавшись на лицах, которые знал давно.

— Чета Атмайер, — проговорил он и ректор обернулся. — Никогда не понимал, зачем здесь находится портрет леди Атмайер, — добавил Дорнан, глядя в лицо дяди. — Я, конечно, понимаю, что в случае Годрика его супруга была шеей и многое зависело от ее взглядов и решений. Но ее портрет слишком неуместен в данной комнате. Лучше бы имя леди Изабеллы упомянули в истории создания Академии. А так ее знают лишь единицы.

— Да. Те, кто бывал в моем кабинете, — кивнул, соглашаясь, старый профессор. — Но не будем о ней. Пройдем в столовую. Нам уже накрыли ужин.

Профессор шагнул вперед, указывая путь, который Блеквуд и так прекрасно знал. Дорнан было поспешил за ним, но на какой-то миг задержался и посмотрел на лицо давно почившей леди, так привлекшее его дядю.

Что и говорить, она всегда казалась ему неприятной. Холодный взгляд в глубине которого проскальзывало нечто жестокое. Что сумел уловить художник, писавший портрет. Или что добавил от себя. Но Дорнан был склонен верить в то, что умелая рука передала истинную сущность женщины. Она не нравилась ему, когда он был студентом и приходил в кабинет к дяде. Не нравилась и теперь, по истечении многих лет. Но повинуясь какому-то порыву, глупому и, наверное, неуместному, он поклонился, словно проявляя почтение к той, что когда-то приложила руку к созданию Академии, а затем поспешил за дядей, уже поджидавшим его у дверей в соседнюю с кабинетом комнату, дверь в которую была замаскирована под каменную стену.

Помещение оказалось скромных размеров. В два узких окна смотрела ночь, а в камине танцевало пламя. Здесь находился только стол и несколько резных стульев с высокими спинками, да буфет в котором стояли бутылки из темного стекла. Ни слуг, ни духов внутри не оказалось. На столе уже стояли блюда, простые, как и предпочитал Лэнгфорд, и красовалась откупоренная бутылка красного вина.

— Присаживайся, — произнес ректор и сам опустился на один из стульев. — Я рад, что ты принял мое приглашение. Ужинать одному не всегда приятно. А насколько я знаю, ты предпочитаешь есть в своих покоях, хотя в столовой отведен зал для преподавателей. И уж поверь мне, кормят там сытно и справно.

— Справно? — повторил Дорнан, присаживаясь и поднимая с края стола белую салфетку. — Словно достойное простолюдина, дядя.

— О, у меня еще много подобных в запасе, — улыбнулся ректор. — Могу, кстати, поделиться.

— Нет, уж. Благодарю, — некромант ответил на улыбку улыбкой, но его вышла более натянутой и лишенной приязни. — Мне хватает того, что я вижу на лекциях и слышу на переменах, пока наши господа адепты общаются.

Лэнгфорд улыбнулся.

— Они все еще дети, Дорнан. Когда у тебя появятся свои, ты поймешь.

— Мне кажется, я и так все понимаю, — лорд Блеквуд протянул руку и подцепил широкой длинной вилкой с блюда кусок сочного мяса с корочкой. Взглянул на дядю и получив одобрительный кивок, положил мясо на его тарелку. А себе взял второй.

— Непривычно без прислуги, — посетовал он, вызвав смешок ректора.

— А я уже привык. Сам не желаю, чтобы мне прислуживали, — дядя добавил к мясу салат из свежих овощей и как гостеприимный хозяин, собственноручно разлил вино.

Некоторое время они молча ели. Затем профессор Лэнгфорд промокнул губы салфеткой и произнес:

— Ну и как этот мальчик? Оливер Миллиган? Ты заметил у него потенциал?

Дорнан встретил взгляд дяди и отложил вилку в сторону, взяв двумя пальцами бокал за тонкую хрустальную ножку.

— Да. У меня была возможность проверить его способности и, хочу сказать, — он сделал глоток, чем выдал собственное волнение, — что мальчик одарен. Очень одарен. Признаться, со всего курса я бы оставил только его одного и еще нескольких подающих надежды адептов, а остальных выставил бы вон…

— У нас итак недобор на курс некромантии, — ответил Лэнгфорд. — Но расскажи мне, как прошли первые две недели. Как ты себя чувствуешь в роли преподавателя?

Дорнан едва не рассмеялся. Вот уж кем он себя не желал бы чувствовать, так это профессором Академии. И если бы не приказ короля, ноги его бы не было здесь. Но всегда существует пресловутое «но». И он сидит за столом ректора, делит с ним трапезу и вместо того, чтобы рассказать то, что желает услышать дядя, вспоминает мальчишку адепта, явившего ему свои способности на пустынной дороге от столицы до Академии.

Мальчишка был одарен сверх меры и Блеквуд чувствовал это каждой частичкой своего сердца, своей магии. А ведь по нему так сразу бы никто и не сказал, что у парнишки талант. На первый взгляд, Оливер Миллаган был таким же, как и сотни других адептов. И его сила, словно спала. Будто кто-то прятал ее от посторонних глаз. И тем не менее, Дорнан был свидетелем того, как адепт, не проучившийся и месяца, собственноручно поднял мертвого, вернув его к жизни.

Знал бы мальчишка, как удивил тогда своего преподавателя. Там, на дороге, Дорнану едва хватило выдержки не сорваться и не проявить эмоции. Что это было? Радость? Зависть к тому, кто возможно, станет сильнее в будущем, или что-то еще? Особенное?

Надежда?

Он и прежде поймал себя на мысли, что попытается взять от Миллигана то, что ему не дала невеста. И, что самое удивительное, дар леди Оливии и этого мальчика был так похож, что в первую минуту Блеквуд заподозрил, что Оливер и девчонка являются родственниками.