Наложница тирана (СИ) - Квей Клик. Страница 49

— Алекса, мне нужно кое-что сделать, — призналась она, взяв ещё одну ленту. — Ты только не волнуйся и ничего не бойся. В империи есть один устоявшийся… закон. В домах господ ребенка первым должен увидеть господин. Это делается для того, чтобы малыш получил благословение всех богов. Таков порядок и мне придется завязать тебе глаза.

Алекса была немного шокирована. Но раз её уже привязали к кровати, и они остались с привратницей наедине, пришлось довериться этой женщине и позволить подвязать себе глаза алой шелковой лентой.

— Я приму роды, — продолжала Локмания. — А потом, когда твой малыш появиться на свет, я обрежу пуповину, вымою его и приглашу господина. Как только господин увидит вашего ребеночка, я тебя освобожу, и слуги уложат тебя на кровать. Только потом мы дадим тебе увидеть малыша, положим его рядом и позволим первый раз покормить. Уже завтра господин Дауд найдет вашему ребенку кормилицу и тебе станет намного легче.

***

Роды выдались тяжелыми. Весь день фаворитку Алексу терзали схватки, из-за которых она кричала, изводилась, пыталась вырваться. Это было непросто и все становилось намного хуже. Вечером привратница пошутила, что малыш родиться настойчивым и красивым, как его родители. То-то он не торопиться появиться на свет. Вечером схватки стали постоянными, в определенный момент снова отошли воды, и Алекса была готова родить в любой момент.

***

Когда на небе зажглись первые молодые звезды, Алекса, ощущая, как её выворачивает наизнанку, начала кричать так, что, в конечном счёте, охрипла, потеряла голос, чуть ни упала без сознания, но все же смогла родить. Когда малыш оказался в руках радующейся привратницы, она обмякла, повисла на шелковых лентах, пытаясь удержаться в сознании так долго, насколько это возможно. Сил у неё совершено не было, а ещё эта повязка на глазах, мешающая увидеть своего прекрасного ребенка.

Где-то на подсознательном уровне Алекса слышала слова Локмании, почувствовала, как привратница перерезала пуповину, взяла ребеночка и отнесла его к обеденному столу, где принялась мыть. Но было в том что-то такое, отчего Алекса одернулась, быстро пришла в себя и стала вырываться.

— Локмания, где мой ребенок?! — крикнула резко она, как-то неожиданно сильно раздражаясь. — Где мой ребенок, Локмания?!

Сейчас Алексу не волновал никто и ничто кроме её малыша. Она переборола усталость, невыносимую боль и все это ради своего ребенка, которого она родила. И этот ребенок только её. Никто не посмеет его забрать, какие бы глупые обычаи не были в этой клятой империи.

— Успокойся, Алекса, — так же неожиданно спокойно отозвалась Локмания. — С твоим ребенком все хорошо.

— Да? Тогда почему он молчит? — недоверчиво спросила Алекса, крутя головой, чтобы стянуть эту повязку с глаз. Руки были связаны так неудобно, что она никак не могла её стянуть с глаз.

— Успокойся, пожалуйста, — вздохнула привратница. — С малышом все хорошо. Я и сама не знаю, почему… так тихо. Однако он жив и здоров.

— Так это мальчик?

— Я этого не говорила.

— Локмания! — закричала Алекса. — Немедленно покажи мне малыша, иначе я тебя убью!

Привратница была слегка шокирована, но не отошла от намеченного плана и пригласила в дом несколько слуг. С ними вошел главный евнух Ыксан, которого отправили за господином Даудом. Алекса, все ещё пытаясь вырваться, никак не могла понять, что происходит вокруг. Рядом были слышны шаги многих людей, все чем-то занимались, сновали рядом с кроватью, но было так тихо, что она слышала своё тяжелое дыхание.

Это продолжалось вечно. Алекса начала изводить себя сильнее, но вдруг услышала до боли знакомые шаги господина, вошедшего в дом наложниц. Потом ему что-то сказала шепотом привратница, а вскоре она заговорила обычным голосом, который могла услышать фаворитка.

— Она прекрасна, не правда ли? — улыбаясь, спросила Локмания. — Господин, может быть, вы хотите подержать?

— А можно? — уточнил он.

— Да, конечно. Возьмите её вот так, а эту руку вот сюда. Обязательно придерживайте голову.

— Ого… — растерялся Дауд. — Какая красота.

— Вся в маму, да? — захихикала Локмания.

Алекса снова одернулась, привлекая к себе внимание. Но это, похоже, никого не волновало. Только спустя какое-то время господин Дауд приказал слугам освободить фаворитку. Когда Алексу развязали от кровати, она вскочила на ноги, но тут же пошла инерцией в сторону, чуть ни упав на каменный пол. Сил вовсе не осталось. Но глава дома Грёз оказался рядом и подхватил её на руки так ловко, что Алекса немного растерялась. Он уложил её на кровать. Она сняла с глаз повязку и заметила, что вокруг неё собрались абсолютно все. Ближе всех стоял господин Дауд, держащий на руках новорожденного ребенка.

— У нас родилась девочка, Алекса, — улыбаясь от счастья, сказал он вполголоса.

— Покажи… — улыбнулась она, протянув руки.

Держа на руках дочку, Дауд прилег рядом с фавориткой, с крайней осторожностью передал девочку маме, положив её прямо на грудь.

Алекса вскинула брови, даже зарыдала от счастья, глядя, как маленькая девочка смотрит на неё голубенькими глазками, чмокая губками и высовывая язычок. Малютка пускала слюни, издавала странные звуки, характерные для новорожденной девочки, махала сморщенными ручками, словно пыталась сказать что-то очень важное, что вызывало у собравшихся слуг только улыбку. Алекса и сама, держа девочку, больше не могла сдерживать слезы радости, всхлипывала и смеялась, даже не пытаясь совладать с чувствами радости.

— Какая ты красивая, доченька… — промолвила она. — Спасибо тебе, Дауд, она прекрасна…

Он в ответ улыбнулся.

— Алекса, у тебя кровь, — прервала идиллию Локмания. — Отдай девочку господину, а я тебя осмотрю.

— Но… — Алекса вскинула брови, прижимая дочку сильнее. — Со мной…

— Не спорь, — настоял Дауд. — Я буду рядом. А тебе нужно срочное лечение, Алекса. Не волнуйся, хорошо? Я никуда не уйду, и твоя девочка будет всегда рядом с тобой. Нам ведь нужно придумать ей имя…

Алекса с трудом отдала девочку, потому что никак не могла совладать с чувством радости. Эта малышка стала таким счастьем, что фаворитку не волновали ни кровь, ни боль между ног. Девочка стала настоящей радостью, которую она испытывала и готова была смириться со всем остальным.

***

Весь прошлый день был тяжелым. Продолжительные роды, рождение прекрасной девочки, ещё небольшое кровотечение, которое пришлось обрабатывать мазями. В итоге Алекса так устала, что где-то посреди ночи просто уснула и проспала до рассвета.

Утром она с трудом открыла глаза, попыталась подтянуться и поднять голову, но сил совершенно не было. Оказалось, что её перенесли в спальню дома господина Дауда, а сам господин сидел на стуле, точнее дремал, видимо, настолько устав, что заснул прямо перед столом. Алекса ещё немного полежала, ощущая между ног неприятное жжение, но все равно нашла в себе силы и смогла встать. Двигаться было не только тяжело, но и больно. Всё тело, каждая кость и сустав отдавали неприятной болью, которая только усилилась, когда она поставила ноги на холодный пол.

— Дауд, где… — во рту было сухо, поэтому Алекса не сразу смогла нормально заговорить. — Дауд! Где наша девочка?

Он открыл глаза, сонливо осмотрелся, пытаясь прийти в себя, пока не увидел фаворитку, сидящую на краю постели. Видимо, Дауд так крепко спал, что не сразу сообразил, о чём спросила фаворитка, соображая прямо на ходу.

— Что ты спросила? — переспросил он.

— Где моя девочка? — стиснула зубы Алекса.

— А, можешь не волноваться, — спокойно сказал он, поднявшись со стула. — Ты спала, поэтому нам пришлось немного импровизировать. Когда малышка захотела кушать, мы придумали универсальную соску. Проткнули какую-то резиновую соску, надели её на стеклянную бутылку, в которую налили теплого молока и Локмания, взяв на себя обязанности кормилицы, покормила её, отчего малышка крепко заснула. Она в соседней спальне, где раньше жила Шадида. Идем, я тебя провожу.