Проданная (СИ) - Ратникова Дарья Владимировна. Страница 33

— Простите Ваше Высочество, но я лишь недавно прибыл в столицу и не знаю местных порядков. А теперь, простите нас, — Алистер поклонился и отошёл в сторону. Диара двинулась за ним, когда за руку её схватил Граций.

— Думаешь, уйдёшь от меня? — зашипел он. — Мы ещё встретимся, вот увидишь.

И он выпустил её руку. Диара поспешила к новоиспечённому мужу, гадая, как и когда приведёт в исполнение свою угрозу Граций.

— Что он от тебя хотел? — Вместо приветствия спросил Алистер, нахмурившись.

— Сказал, что всё равно достанет меня, — вздрогнула Диара. Ей вдруг стало неуютно в таком открытом и слишком откровенном бальном платье.

— Я не отдам тебя ему, не бойся. — Диара подняла голову. Лёд в его глазах сменился пламенем. Она стояла, как завороженная глядя на него. — Жаль что не в моей воле закончить этот бал сейчас же. — Он улыбнулся и перед глазами снова возник тот прежний растрёпанный травник. А потом снял свой парадный сюртук и накинул ей на плечи. Диара благодарно посмотрела на него. И какая разница, что они стояли посреди бального зала на глазах у десятков пар любопытных глаз. Вот сейчас их было только двое. И никого больше.

— Спасибо тебе, Алистер, — тихо сказала она. Он вздрогнул и взяв её за руку, поднёс к губам.

— Тебе не за что меня благодарить. Но я думаю, что продолжить наш разговор лучше будет после бала.

Диара вздохнула и поплотнее закуталась в сюртук. Окончание бала пролетело как один большой сон. Что-то говорила принцесса, объявляли танцы. Наплевав на все условности, Алистер танцевал только с ней или не танцевал вообще. Диара кружилась с ним в танце, чувствуя себя бабочкой, которой влечёт к огню всё сильнее и сильнее. Она ровным счётом ничего не знала об Эурелиусе, но то что он сделал и то, как он говорил с ней, заставляло глупое сердце биться всё сильнее и сильнее.

Вся диальская знать внезапно заинтересовалась ей и подходила знакомиться, а Граций всё время ходил где-то рядом, не давая расслабиться и вздохнуть спокойно. Когда наконец бал закончился, Диара почувствовала, как она устала. Хотелось только одного — лечь и уснуть.

— Вот твоя комната, — Алистер был краток. Проводил её до двери и оставил свечу. Заставив перед сном сомневаться — а не приснилось ли ей сегодня всё что произошло? Вдруг она заснёт, а проснётся снова дома и рядом будет отец, а за окном в саду ждёт Эдмон. Вспомнив бывшего жениха, Диара содрогнулась. Лучше уж пребывать в этом блаженном сне, чем вернуться в ту старую реальность. Пусть там и был жив отец, но она никогда не знала и не узнала бы Алистера. И с этими мыслями она уснула.

Глава 20

Проснулась она, когда солнце уже было высоко. Никто не будил её и не тревожил. И в первые несколько минут, Диара даже не сразу вспомнила где она находится. И мебель и шторы и кровать и даже сама комната были ей незнакомы. Не похожи ни на обстановку во дворце ни на комнатушку в доме Эурелиуса. Эурелиус… Она вспомнила вчерашний сумасшедший день и тут же вскочила. Может ли такое быть, что она действительно за ним замужем? И если это правда, то для чего ему это было нужно?

«Я не отдам тебя ему» — Вспомнив эти слова, Диара поняла, что краснеет. Что он хотел сказать? Ей обязательно надо это узнать. Иначе она не сможет с этим жить. Она встала. На стуле нашлось новое повседневное платье, не то громоздкое бальное, которое вчера она с удовольствием скинула. Одевшись, Диара выглянула в коридор. В коридоре было необыкновенно тихо после вчерашнего вечера. Даже непривычно.

Она сделала несколько шагов и застыла в замешательстве — куда идти. Дом был просто огромен. И почему Алистер бросил его, бросил столицу и уехал в никому неизвестный провинциальный Римс? Хотя она ведь знала ответ, просто не хотела себе в нём признаваться. Во всём виновата Сюзан, его Сюзан. И она никогда не займет в его сердце её место. Если он столько лет не мог её забыть…

— Вы кого-то ищете, госпожа? — Пожилая служанка смотрела на неё выжидающе.

— Да, господина Эурелиуса, — глупо было бы отнекиваться, что она не его ищет.

— Идёмте, я провожу вас.

Через пару пролётов они спустились вниз по лестнице к гостиной. Служанка ушла, а Диара осталась у двери. Раньше в Римсе она не робела перед травником никогда. Возможно, потому что ещё не понимала, какой огонь съедает её. Но сейчас она никак не могла решиться сделать первый шаг, шаг ему навстречу. Боялась что оттолкнёт, снова станет чужим. Но наконец, несколько минут сомнений и Диара шагнула вперёд.

— Доброе утро, Диарлинг, — Алистер шагнул навстречу. — Как спалось?

— Спасибо, хорошо. — Почти ведь не слукавила. Лучше чем во дворце и потом у господина Виткорфа в ожидании погони. Но к чему эти вопросы?

— Располагайся пока здесь как дома.

— Пока? — Диара не удержалась и сказала это вслух. Почему пока?

— Ну да, пока ты не решишь, чем дальше будешь заниматься и где. Я не буду тебя неволить. Госпожа Гаэсс говорила, что ты хочешь поступить гувернанткой в семью. Я могу помочь.

Каждое слово резало как ножом.

— Ты прогоняешь меня? — Сорвалось с губ прежде, чем Диара успела подумать.

— Нет, что ты! — Глаза Алистера снова сияли льдом. — Просто ты, наверное, захочешь подождать того, кто собирался за тобой приехать и кому ты писала письмо.

Письмо? Он знает о письме Эдмона? Но каким образом? Несколько секунд она молчала, изумлённая не зная что ответить. Рассказать ему всё про Эдмона? Но если бы она нужна была Алистеру, он бы не отказался от неё так легко. И этот его ледяной взгляд… Он ведь читает её то ли мысли то ли чувства. И ему всё равно. А раз так, почему она должна унижать себя? Гордость — единственное что у неё ещё не отобрали.

— Он найдёт меня в Гасте, — бесцветно ответила она. Потом отвернулась и отошла к окну. — Вы правы, — она не заметила, как снова перешла на вы, — я немного отдохну здесь и отправлюсь в свой родной город. Была бы очень признательна если бы вы помогли мне. Я всё потом верну.

Она говорила и не узнавала свой голос. Словно они не муж и жена, а чужие друг другу. Да ведь так оно и есть. Это она что то напридумывала себе. А всё что было иного, просто ей приснилось. Эурелиус поступил благородно, женившись на ней, чтобы вырвать её из рук Грация. Через несколько лет он признает брак фиктивным и получит развод. А потом… Что будет потом — это уже не её дело. И она развернулась к двери.

— Постой, — голос Алистера звучал глухо. Она обернулась. Он нагнал её в несколько секунд. — Ты думаешь я так просто отпущу тебя?

Она подняла глаза. И почувствовала как кружится голова. В его глазах снова бушевал ураган, снежная буря, сметая всё на своём пути.

Он хотел отпустить её, но не думал, что это будет так сложно. Сложно притворяться холодным и равнодушным, сложно играть в эту игру. Надо признать — он не справился. Если она хочет идти — пусть идёт. Но если она думает, что он отпустит её просто так, не выяснив что между ними происходит, то она ошибается.

— Ты думаешь, я так просто отпущу тебя? — Алистер поднял голову. Диарлинг стояла напротив. Такая решительная, с гордо поднятой головой и в то же время такая слабая и ранимая. Соблазн прочесть её чувства, окунуться в них с головой, был так велик, что он с трудом удержался.

А она молчала. И это было тяжелее всех слов. Он не мог ничего объяснять, просто не умел. Он слишком долго жил один. Алистер дотронулся до её лица, осторожно, как скульптор до любимого творения, а потом не выдержал и притянул её к себе. Ну и пусть, пусть она будет сопротивляться. Он даже ждал этого. Но она стояла молча.

— Диарлинг?

Она подняла глаза и Алистеру хватило одного взгляда. Он закрывался от неё, но его всё равно смело словно лавиной робкой нежности и недоверия. Бережно прижался губами к её волосам и заставил себя разжать руки. Они дрожали. Поверить невозможно. Неужели она — его, полностью?

— Не уходи, — попросил. Голос звучал глухо. Он с трудом удержался. Хотелось поднять её на руки и кружить. Он никогда не делал так со Сюзан. Но она была и исчезла, осталась светлым миражом в его жизни. А Диарлинг — вот она, настоящая, живая.