Красная книга (СИ) - Нинсон Ингвар. Страница 38

Ингвар понимал, что мог не выиграть аукциона Доли, даже с этим рубиновым шипом. Но можно было хоть попытаться. А сигнум это ведь и силы, и бодрость, и быстрая голова, и ещё много лет продолжения всей этой карусели.

Или идти дорогой колдовства?

Повстречаться с мудрейшими Колдуньями Лалангамены?

Получить лучших учителей?

Превратить своё поместье в логово собственного Ковена?

Достичь вершин того, о чём с ним говорила Тульпа?

Что точно нужно будет сделать, так это понять, как разыскать Тульпу.

Именно сейчас, именно сегодня это знание стало понятным и простым.

Все титулы и парусники имели какой-то смысл, если было кому их преподнести.

Ингвар просмотрел множество картинок в воображении и во всех застал Тульпу.

Вот здесь она в усыпанном каменьями платье под руку с ним выходит на балкон перед восторженной толпой почитателей его творчества.

Вот здесь она в белой полумаске и алой накидке на голое тело участвует в меняющем судьбу мира ритуале.

Вот здесь она, босая, в промокшей моряцкой одежде, с пьяной улыбкой разбивает винную бутылку о сходящий со стапелей корабль.

Так или иначе, везде была она.

Женщина была сама собой.

А он был колдун.

Воплотитель невозможного.

Клять! Давно пора браться за дело.

Ингвар решительно поднялся, поставил фьяску с дрянным вином на стол, отодвинул драгоценные камни, и пошёл искать Эшера. Срочно требовались ответы, хотя бы на ряд насущных вопросов.

Уголёк отскочил в сторону. Призрак фамильяра вороном расхаживал по столу и иногда рассеяно клевал диэмы. Но когда Ингвар поднялся, он спрыгнул, превратившись в чернильно-дымное облачко, из которого выскочил чёрный кот.

Стоило только повернуться к пологу, как за тонкой стенкой послышались звонкие приветствия, кто-то рысцой пробежал ко входу. Откашлялся на пороге и высоким голосом спросил:

— Гэлхэф, милорд! Можно?

— Да, — отозвался Ингвар.

Полог откинулся, и в шатёр вошла девушка в броне, похожей на ту, что была на Жуках Рутерсварда. Простое, круглое личико, правильные черты, над насупленным носиком складочка, отчего казалось, что девушка постоянно хмурится. Как и у всех остальных в лагере, кто носил шлем, волосы были острижены коротко. Оставалась только соломенная чёлка и две тоненьких, не толще мизинца косички.

Её энергия и её наряд отличались от вида вчерашних воинов. А чистая розовая — даже ярко-розовая, едва ли не как у поросёнка — кожа наводила на мысль о том, что она явилась к нему прямиком из бани, а не из лесного лагеря.

У воинов, виденных Ингваром у костра и на параде, где он раздавал таланты, не было никаких знаков различия. Только лисий хвост на наплечнике Рутерсварда. А эта красотка тренькала монетками медалек по матовым нагрудным пластинам. Доспехи наёмников были запылёнными и обцарапанными. Там ремешок был новым, там штанина ещё не обзавелась наколенником. А её доспех не имел ни одной боевой отметины.

Она была надраена до блеска.

Шлем на сгибе руки. Топорик прижат к бедру. Чеканным шагом девушка вышла на средину шатра, встав едва ли не вплотную к Великану. Ингвар с интересом смотрел на чистые кавалерийские сапожки. Такие ведь и не снимешь самостоятельно, пожалуй.

«Хотя, это я бы не снял, из-за живота. Она наверняка может согнуться, как хочет».

— К вашим услугам! — прозвенела девушка.

«Согнуться, как хочет», — подумал Ингвар ещё раз, уже пристальнее.

— К каким таким услугам?

— Готова к любым!

С той же напряженностью, и даже с ещё большей решимостью, заявила девушка.

Румянец, которым пылали щёки отроковицы, был как документ о том, что девица подошла к ответственной миссии со всей серьёзностью. Везде, где полагалось, она была выщипана и умащена, а душистый запах фиалкового мыла, размашисто подписывал этот документ.

Эшер ничего не говорил о том, что должна будет появиться помощница.

Явно, что она не лекарь и не писарь.

Её сила заключалась не в умной голове, а в молодом, пышущем здоровьем и желанием жить, юном теле.

На телохранителя она тоже не походила. Даже и с топориком у крутого бедра.

Наложница? Это ближе всего. Что-то такое в ней ощущалось. Она явно должна была доставить и подарить своё тело Нинсону. В той или иной форме отдаться командиру. Обречённая, почти самоотверженная готовность не радовала колдуна, а настораживала.

Ингвар различал желтизну лжи в исходящем от девушки лучике внимания.

Непонятно, что было с ней делать.

Да кого он обманывал?

Конечно, понятно, что с ней делать.

Но вначале надо было выяснить ситуацию с Тульпой, женами и прочим.

— Сколько тебе лет? — подчёркнуто холодно спросил Ингвар.

— Восемнадцать!

Щёки девушки покрылись рваным румянцем смущения, и Ингвар понял, что его тело отзывается на эту уже спелую, но ещё легко смущающуюся юность.

— Ты откуда?

— Прислал господин Эшер!

— Зачем?

— Вдруг что-то понадобится. Что угодно.

— Мы с тобой были знакомы? Я тебя не припоминаю, если честно.

— Никак нет! Ничего о вас не знаю.

Ясно. Зачем спрашивал? Ясно было, что ей не сто лет. На всякий случай? Дурак.

— Но хочу узнать! — набравшись храбрости, стрельнула глазками девушка.

Рано тебе ещё кокетничать, подумал Ингвар, мысленно примеривая на Тульпу роль соблазнительницы, доставшуюся несмышлёной девчушке.

Как бы она справлялась с таким заданием?

Уж наверняка, куда изящнее этой молодки.

Из Тульпы, прекрасно владеющей мимикой и отточено небрежными жестами, получилась бы неотразимая приманка.

Тоска задушила радость от пахнущих тимьяном персиков, от общества красивой девушки, от обладания реликвией.

Захотелось променять Рубиновый Шип на верную Тульпу.

Можно даже без сдачи в виде поместья и верфи.

— Вот чего. Сходи-ка ты лучше за господином Эшером.

Ингвар отвернулся от юной прелестницы и взялся за бутылку.

— Будет сделано! — выпалила девушка и убежала, всколыхнув полог.

Даже не спросил, как зовут, подумала она, с досадой вспоминая, что надо было иначе начать разговор. Не просто «к вашим услугам!», а «такая-то и такая-то, к любым вашим услугам!». Надо было представиться. И обязательно сказать, что «к любым». А теперь придётся придумывать, как показать, что к любым. Вот дура-то! Надо было назвать всё своими именами, что ли? Но непросто всякое такое называть незнакомому мужчине. Первый раз будет самый сложный. Самое главное, не показать себя волочайкой.

Ингвар собирался узнать у Эшера, откуда взялась девица в лагере Жуков, но хитрый сенешаль не дал смущать себя неудобными вопросами, а сходу протянул Нинсону посылку в промасленной бумаге.

Великан разодрал обёртку, и извлёк на свет потёртую кожаную папку с зашитыми переплётами. Ингвар разрезал твёрдые от времени верёвки парадным мечом. В личных вещах не оказалось ни ножей для очинки перьев, ни ножей для вскрытия писем, вообще ничего колюще-режущего.

Отбросив в сторону исчирканную лезвием кожаную папку, Нинсон достал конверт вощёной бумаги. Сломал сургучную печать с изображением угловатых ящериц. Кое-как вскрыл заклеенное рыбьим клеем письмо.

— Дракон! Скорее! Дракон!

Крик застал Великана с оружием в руках.

26 Убежище26 Убежище — Неравный Бой26

Убежище — Неравный Бой

Ингвар смотрел на пробитый деревянными гвоздями листок.

Двенадцать клинышков, помеченных веве одного из Двенадцати Лоа.

«Если я сам придумал это всё, — размышлял он. — То почему такая свежая работа?»

— Смотри. Стихи?

Ингвар читал медленно и громко.

Уголёк заворожено слушал, поблёскивая янтарными бусинками.

Паузы, сделанные опытным декламатором, отливали смысл в подходящую форму.