Красная книга (СИ) - Нинсон Ингвар. Страница 54
— Иггуль. Послушай. Развяжи меня. Я вылечу её. Я смогу. Я лечил. За восьмой дверью. Я знаю как. Это как паутинка. Я наложу паутинку. Это не сложно. Пусти.
— Воды...
— Ну не знаю... Вдруг правда вылечишь...
— Правда.
— Воды...
— Но сейчас она моя суженая. А когда вылечится? Будет ли меня так же любить? Давай её спросим. Как её звать?
— Я не знаю.
— Воды...
— Я спрашиваю, как её звать? — Иггуль прокричал вопрос, чтобы перекрыть бушующий ветер.
Утробно застонал Рутерсвард.
— Заткнись! Я не с тобой разговариваю! Ты своё там уже сказанул, дед!
Иггуль ударил Рутерсварда по лицу. Волосы старика оставались привязанными к спинке кровати. Белые клочья повисли на перекладинах. Недавние раны открылись. В следующем отсвете молнии бурая маска на лице Рутерсварда снова блестела свежей кровью.
— Колдун, отвечай. Как зовут эту мокрощёлку?!
— Клянусь, я не знаю, как её зовут!
— Воды...
— О. Она в твоём отряде. А ты не знаешь, как её зовут? Интересная история получается... Какое же между нами будет доверие? Никакого.
Иггуль повернулся к Ингвару спиной. Достал нож и отрезал веревку, которой были привязаны ноги девушки.
— Посмотрим, насколько ты хочешь пить! Злой дядя Тайрэн не хочет говорить, как тебя зовут...
— Я не знаю, как её зовут, суть ты поганая!
— Воды...
Иггуль без спешки положил ладони на острые девичьи коленки.
Медленно развёл в стороны, оставив стопы связанными мокрыми штанами.
— Смотри, какая тут у нас красотка. Да она прямо везде-везде красотка.
Иггуль провёл пальцами по бёдрам от коленки к коленке, размазывая чёткий рунический узор кровавых дорожек по мраморной коже.
— Нет. Пальцем ещё можно, а самому никак не подступиться к инь. Стрела мешается. Вот скажи, Великан, вынуть ли стрелу?
— Не вынимай стрелу. Она может сразу умереть. Клять! Просто отвяжи меня! Дай я вылечу её! Делай с ней потом, что хочешь!
— Воды...
— Ты можешь её вылечить? Но не можешь меня остановить? Надо же, какое у тебя доброе избирательное колдовство! Что ж ты ничего не сделаешь, раз такой добрый?
Иггуль наклонился к девушке и похлопал её по лобку.
От каждого удара стрела дёргалась в ране, девчонку била крупная дрожь.
— Смотри, как ноги дёргаются! Она не больная часом? Ты же лекарь у нас? Ты же не колдун, иначе бы уже колдовал давно. Но можешь лечить. Значит, лекарь.
Ингвар не понимал, какие можно было сказать слова, чтобы Иггуль остановился.
— Не знаешь, что мне сказать? Может быть, что-то из Сейда? Или Гальдра? Нет? Не будешь галдеть? А может просто имя моей возлюбленной? А может быть, чтобы я оставил её, достаточно самого главного, самого колдовского слова? Ну же! Умоляй!
— Пожалуйста, Иггуль. Умоляю!
Иггуль выглядел разочарованным.
— И всё? У тя была пожёстче ремпутация...
Он почмокал губами, явно стараясь придумать что-то ещё.
— Иггуль, выслушай меня, пожалуйста. Послушай!
— Нет, это было слишком легко... Как-то я ожидал большего от такого гордеца, как ты... Ну всё... Теперь у меня и не встанет...
Налётчик понуро опустил плечи, поправил пряжку ремня и вышел в бурю.
Ингвар откинулся на кровати, не в силах перевести дыхание.
Крикнул, надеясь, что девочка услышит его сквозь грозу:
— Он ушёл. Держись, я что-нибудь придумаю. Немножко только продержись, да?
В палатку вернулся Иггуль.
— Ой! Я тут кое-что забыл.
Подошёл к девушке и рывком выдернул стрелу с зазубренным наконечником.
Девушка не закричала. Шумно вздохнула и легла обратно.
Ноги в красных змеиных узорах ещё двигались какое-то время, тёрлись каблуками.
А потом замерли.
Она так и не закричала.
Закричал Ингвар Нинсон.
< 39 Опасный Сумасшедший 41 Красные Руны >
41 Красные Руны 41
Красные Руны
Ингвар пытался воспользоваться Сейдом.
Колесо рун могло бы крутиться перед внутренним взором колдуна.
Но оно не крутилось. Застопорилось на первой руне.
— Урус!
Ингвар молотился о кровать и кричал её имя.
— Урус!
Кровавая руна Урус сияла красным воспалённым шрамом.
— Урус!
Ингвар рвал верёвки и жилы, слышал хруст собственных костей.
— Урус!
Кровавая руна Урус затопила разум, и он наконец-то перестал быть собой.
— Урус!
Ингвар взрывал выкрученные мышцы плеснувшим из танджонов оргоном.
— Урус!
Кровавая руна Урус очищала его разум, растворяя накипь воспоминаний.
— Игн!
Ингвар смотрел, как фолиант памяти шипел и шелестел обугленными страницами.
— Гигн!
Кровавая руна Урус разогнала сердце, и ржавчина слетела, как со старого замка.
— Агн!
Он стал собой.
— Гагн!
Снова.
< 40 Колдовское Слово 42 Тень Молнии >
42 Тень Молнии 42
Тень Молнии
Ингвар видел молнию.
Яростный всполох поджёг небо.
Тульпа стояла рядом.
Пыталась напоить из высокой стеклянной колбы.
Нинсон отнекивался.
Без слов.
Мотал головой. Улыбался.
Нет, не переживай, ничего они не сломали. Видишь же, улыбаюсь.
Чувствовал, как пролитая из колбы кровь выливается на грудь и обжигает лёгкие, просочившись сквозь солнечное сплетение.
Ингвар видел молнию.
Раскалённое добела ветвистое копьё небесного охотника.
Сквозь каждое из двенадцати отверстий в потолке, просвечивал фрагмент изломанной линии.
Ингвар видел Эшера.
Тот стоял рядом с Тульпой. Он был причёсан и умыт. Чёрная шапочка безупречна.
Брелоки на отглаженной серой рубашке начищены. Руки сложены в жесте терпения. Верный сенешаль сдержанно улыбался, довольный Таро Тайрэном.
— Ну, что? — спросил Эшер. — У нас получилось? Можно тебя поздравлять?
— Рано ещё, — мрачно ответила Тульпа. — Идём.
Нинсон не видел, как они ушли.
Но видел молнию.
< 41 Красные Руны 43 Мортидо Чичероне >
43 Мортидо Чичероне 43
Мортидо Чичероне
Ингвар думал, что слышит треск собственных костей.
Оказалось, трещали доски разломанной койки.
Великан распалил себя руной Урус, чтобы использовать свой огромный вес. Раздвинул кровать вместе со всеми верёвками и деревянными клиньями. Не будь под ним этих клятых ящиков, он справился бы быстрее. Он так стучал спиной по крышкам, что, если бы не оглушающая гроза, на шум обязательно сбежались бы люди.
Развороченный сустав отвратительно выкручивало. Пенька сдирала кожу.
Ингвар трепыхался всем телом, чтобы выбраться из ослабевших верёвок. Полз ногами вперёд, дёргался, как гусеница, на которую льют кипяток, и скоро скинул с себя упряжь разлохмаченных пут.
Кровать Эшера была пуста. Ложе девчонки тоже.
— Где они? — спросил он у Рутерсварда.
— Умерли. Их забрали. Ты метался в бреду. Отвяжи меня.
— Сейчас.
Ингвар гаркнул:
— Урус!
Одним ударом разломал спинку. Вынул освободившуюся балку, и оставил старику спутанные волосы. Помог приподняться и прислонил к уцелевшей койке.
— Попробуй встать. Нам надо уходить.
— Я пока отдохну, милорд. Вы поищите какое-нибудь оружие.
Ингвар разгрёб остатки кровати. Загородил досками уцелевшие светильники.
Тот сундук, где Бёльверк нашла масло, принадлежал повару.
Ингвар посмотрел, осталось ли что-то, что может ему пригодиться.
Нашёл кольчужную рукавицу мелкого плетения. Для чистки моллюсков, чтобы не лишиться пальцев, когда лезвие соскальзывает со створок. А к ней в придачу толстую стёганую прихватку с петелькой.
Половину бутылки того самого масла, тлеющего сейчас в самодельных алладинках.
Баночки с солью, перцем, гвоздикой. Мешочки с сушеными апельсиновыми корками, с орехами.
Единственный человек, чья одежда в лагере могла бы ему подойти, хранил в сундуке только один парадный комплект поварского обмундирования. Алые штаны и двубортный китель, с вышитым у сердца гербом, тремя золотыми саламандрами. Алый шейный платок. Алый колпак.