Неисправимый грешник - Хантер Мэдлин. Страница 11

– Это означает лишь то, что ей не нравится, когда люди умирают с голоду.

– Это свидетельствует также о том, что она может быть связана с некоторыми радикальными группировками, ко­торые действуют в обход закона. И в этой связи возникает вопрос, не убегала ли она, когда ты ее обнаружил, к ним и не замешана ли она в том, что происходило с усадьбами в ту самую ночь.

– Я в это не верю.

– Это также означает, что у Фартингстоуна есть влия­тельные люди, которые не хотят, чтобы такая финансовая поддержка повторилась.

К последнему замечанию стоило прислушаться. Не бы­ло сомнения, что именно эти облеченные властью люди могли нашептывать судьям в Верховном суде.

– Уменьшение ее состояния было довольно значительным за последние два года. Смерть ее матери, вероятно, каким-то образом связана с ее возросшей щедростью. Фартингстоун может знать все детали. Он считает, что пятьде­сят процентов земель ушло. Она продала их.

Неудивительно, что Фартингстоун объявил ее помешан­ной. Землю копили, наследовали, ее страстно желали.

– У нее и без этого остается богатое состояние.

– Еще один момент. Когда ее спросили, каким обра­зом она решает, какую собственность и когда продать, она заявила, что у нее есть советник. Она не назвала имени это­ го человека. Фартингстоун полагает, что никакого консуль­танта у нее нет, что это чистая фантазия.

– Она заявляет, что слышит голоса? Разговаривает с не­видимыми друзьями? Надеюсь, ты не веришь…

– В настоящее время она планирует продать самый боль­шой участок земли, усадьбу в Дареме. Она унаследовала ее от своей тети Офелии. Я не сказал, что ее тетя была боль­шой оригиналкой. Похоже, это в крови их семейства.—Хэм­птон постарался не выказать своего раздражения, произнося эту фразу.

– Это свойственно моему семейству. Однако я не вижу, чтобы кто-то пытался приклеить моим сестрам ярлык не­ правоспособных.

– Была также еще одна тетя, несколько лет назад умер­шая. Настолько странная, что даже эксцентричная тетя Офелия старалась ее изолировать. – Хэмптон говорил дья­вольски ровным, бесцветным голосом. – Мисс Монли не сказала, кому она планирует продать собственность в Да­реме, и ни я, ни Сент-Джон не смогли выявить имя покупателя. Мы опасаемся, что она может стать жертвой мошен­ничества. В подобных случаях часто требуется секретность, и по завершении сделки она ничего вообще не откроет.

– Возможно, это объясняется тем, что она считает, что ты, как и Фартингстоун, не имеешь права требовать от нее раскрытия подробностей.

– Да, но у тебя будет такое право, несмотря на приват­ность ряда условий вашего брака. Я предложил, чтобы она изложила факты в письменном виде, запечатала это в конверт и позволила бы передать это письмо тебе. Она отказа­лась. «Это не ваше дело», – заявила она.

Ее ответ нисколько не шокировал Данте. Ее столь от­кровенное заявление делало предельно ясным, что она име­ла в виду, когда выдвигала свое предложение. Его раздра­жение отступило, когда он стал анализировать подоплеку.

Жить отдельно, заявила она тогда. Не находиться в ре­альном браке. Она имела в виду именно это.

– Я снова должен посоветовать тебе не соглашаться на этот брак, – сказал Хэмптон. На сей раз он произнес это не бесстрастным голосом адвоката, а придал ему дружеский оттенок.

– Я уже дал согласие на это, Джулиан.

– Ты можешь не связывать себя контрактом. Сент-Джон заплатит Томпсону, а Леклер по возвращении возмес­тит ему сумму.

– Пятнадцать тысяч – слишком большие деньги даже для моего брата.

– Я знаю, что он может себе это позволить. Только до­ход виконта может перекрыть эту сумму.

– Значит, сейчас я буду взят на поруки женой брата?

– Это альтернативное решение твоей нынешней про­блемы. Что касается принятия предложения, я могу взять это под свою опеку.

Хотя Данте не желал, чтобы Хэмптон опекал его брач­ный контракт, еще менее он стремился к тому, чтобы Сент-Джон, а затем Леклер выплачивали его долг. Он не хотел альтернативного решения.

Он понимал, что отвергает его по одной простой при­чине: он не намерен оставлять Флер в беде.

Она, нуждаясь в помощи, пришла к нему, и он согла­сился с ее планом. Может, она в какой-то степени помеша­на, но и не исключено, что Флер рациональна, как часы. В любом случае он обещал ей защиту.

– Многое из того, о чем ты рассказал, – всего лишь поступки женщины с добрым сердцем, которая слегка экс­центрична или излишне щедра, Хэмптон. Если она говорит, что у нее есть советник, я уверен, что он есть. Если он злоупотребляет ее доверием, я это выясню и буду иметь с ним дело.

– Что, если она не пожелает быть откровенной с то­бой? Она может потребовать твоей подписи на документах, о которых ты ничего не знаешь либо их не одобряешь. По этому соглашению в один прекрасный день ты вынужден будешь поспособствовать плану, который призван ее разо­рить.

– Я не подпишу ничего без объяснений, которые мне покажутся здравыми в финансовом отношении. В иерар­хии благородных поступков мой долг защитить ее стоит на первом месте. Независимо от нашего договора она останет­ся моей женой, и я буду нести ответственность за нее.

– Стало быть, ты преисполнен решимости? Коли так, то я, как твой друг и адвокат, намерен помочь тебе, даже несмотря на то что считаю это неразумным. Леклер мо­жет потребовать моей головы, но это уже проблема будущего.

Данте рассмеялся:

– Когда мой брат вернется, я объясню ему, что ты де­лал все возможное для моего спасения и что я, как всегда, жертва собственного безрассудства.

Глава 5

Фартингстоун узнал о предстоящей свадьбе поразитель­но быстро, настолько, что успел убедить архиепископа за­держать выдачу разрешения на венчание без церковного ог­лашения.

Он попросил аудиенции у лорд-канцлера – лорда Бро-ума, чтобы заявить, что в силу своего эмоционального со­стояния мисс Монли не способна вступить в брак.

Спустя три дня после того, как Данте вышел из тюрь­мы, Флер оказалась с ним и Джулианом Хэмптоном в саду дома Сент-Джона, где и услышала дурную весть.

– Это не будет официальным допросом, – пояснил Хэмптон, когда они прогуливались среди пробуждающихся под весенним солнцем растений. – Однако Броум был настолько обеспокоен, что намерен посоветовать архиепископу отказать в выдаче разрешения на венчание до улаживания дела. Он уверен, что вы изъявите готовность не же­ниться, пока Верховный суд не рассмотрит заявление Фартингстоуна.

– Я с этим совершенно не согласна, – сказала Флер.

– Дело не только в вашем согласии, мисс Монли, но и в том, чтобы Дюклерк ничего не имел против. Броум уве­рен, что ни один мужчина не захочет, чтобы свет думал, будто он воспользовался болезненным состоянием женщины.

– Не существует никакого болезненного состояния.

Она не была убеждена, что мистер Хэмптон верит это­му. Он выглядел таким загадочным, что никогда нельзя было понять, каково его истинное мнение. К тому же она сомневалась, что он давал серьезный отпор Грегори в этом плане. Он не одобрял полюбовного соглашения и задавал слишком много неуместных вопросов касательно ее дел.

Данте, похоже, не смутил подобный оборот дела. Флер даже подумала, уж не приветствует ли он это.

– Когда у Фартингстоуна будет эта встреча? – спросил он.

– Он должен высказать свои соображения в палате лорд-канцлера через две недели. Мисс Монли будет приглашена для разговора. Я порекомендовал бы, чтобы ее сопровож­дал адвокат.

Данте в упор посмотрел на мистера Хэмптона:

– Фартингстоун выиграет?

– Возможно. Должен заметить, что среди прочих пре­тензий в ее адрес он поставит ей в вину выбор мужа как до­казательство того, что она не в состоянии принимать здравых решений.

–Я полагаю, муж должен устранять проблемы, а не усу­гублять их, – сказала Флер.

– Фартингстоун говорит, что здравомыслящая женщина не станет вступать в союз с мужчиной, который отлича­ется репутацией Дюклерка. Он считает, что ни одна ответственная особа не отдаст состояние тому, кого она вызво­лила из долговой тюрьмы. Разумеется, ему не известно о частном соглашении. Но если бы он знал о нем, это еще больше усугубило бы дело.