ВИЧ-положительная - Гарретт Кэмрин. Страница 33

Я думала, что она меня отловит и выскажет, какая я ужасная подруга и все такое, но нет. Она просто перестала со мной разговаривать. Время от времени Лидия на нее поглядывает, будто подначивает со мной заговорить, но безрезультатно.

Не может же она вечно меня игнорить. Да ведь?

— Просто я не думаю, что это хорошая идея. После всех этих записок… — говорит Лидия. — Как-то это неправильно. Как будто ты идешь прямо в ловушку.

— Да все нормально. — Я вытаскиваю куртку из шкафчика. Никаких записок внутри я не вижу. И вздыхаю с облегчением. — Правда. Тут ничего нет.

Лидии не о шкафчике нужно переживать, раз последняя записка объявилась у меня дома. Но она-то об этом не знает. Никто не знает. Если я ей скажу, она пойдет к директору, и тогда все секретари будут в курсе. Кто знает, как быстро разлетятся слухи в учительской…

— Серьезно. Все под контролем.

По крайней мере, я себе это твержу.

— А что насчет Майлза?

Я перевожу глаза на Клавдию. Впервые за долгое время она смотрит на меня в упор.

— Э-э… — Я тереблю лямки рюкзака. — Что насчет него?

— Он знает про записки?

— Нет.

— Может, ему стоит узнать.

— Зачем? — спрашиваю я, прищуриваясь.

— Ты их из-за него получаешь! — выпаливает она. Затем произносит тише: — И на нас забила тоже из-за него.

— Что?

Она вызывающе вздергивает бровь, будто ожидает, что я начну спорить. Я сдерживаю вздох.

Майлз не виноват, что я тогда сбежала, — это было мое решение. Еще не хватало, чтобы она его винила. Я хочу рассказать ей, как мы теперь по-настоящему встречаемся с Майлзом, как переглядываемся на уроке истории, стараясь, чтобы нас не заметили. Хочу рассказать о том, как мы по очереди передаем друг другу счастливую толстовку, как я притворяюсь, что не ношу ее дома и не смотрю в ней телевизор, вся окутанная запахом Майлза. Но я знаю, что Клавдия не захочет ничего из этого слушать.

— Господи, да ты втюрилась в него без памяти, — говорит она. Мы идем по коридору: слева — Лидия, справа — я, всё как и всегда, кроме, конечно, этого напряжения между нами. — Ты вообще о чем-нибудь другом думаешь?

— Ты сама о нем спросила! — возмущаюсь я, удерживая книги одной рукой и куртку — другой. — И вообще, знаешь, думаю я не только о нем.

— О чем же еще, например?

— Ну… о мюзиклах, — говорю я. — И о еде. Я всегда думаю о еде.

— Так вот почему ты с ним тусуешься? — Лидия насмешливо изгибает бровь. — Он тебе еду покупает?

Я недовольно вздрагиваю от звука ее голоса. Они с Клавдией дружили еще до меня. Если кто и может заставить Клавдию от меня отстать, так это Лидия. Но она никак не комментирует нашу странную перепалку. И ничего не сказала про собрание Альянса.

Она вдруг выхватывает одну из моих книг.

— Я за свое плачу, — протестую я. — И сегодня тоже заплачу.

— Да конечно, — усмехается Клавдия. — Уж придется.

— В смысле?

— Да я просто поражаюсь, как это Майлз еще не обанкротился, — говорит Клавдия, избегая моего взгляда. — Вы так часто обедаете в кафе. Он поди уже целое состояние спустил.

— Слушай, в чем проблема? — Я останавливаюсь. — Ты все еще злишься из-за пятницы? Давай наори на меня, и забудем.

Клавдия хмурится:

— Это не из-за…

— Э-э, девчонки?

В одной руке Лидия держит моего «Гамлета», а в другой — квадратный лист белой бумаги. Черт. Я спотыкаюсь, и учебники валятся из рук.

Клавдия хватает листок и читает вслух:

«До Дня благодарения уже меньше двух недель. Завязывай».

— Да кто это нахрен такой?

Живот сводит. Я начинаю судорожно сглатывать, чтобы меня не стошнило.

— Симона, какой ужас. — Лидия наклоняется, чтобы помочь. — Я думала, ты перестала получать записки.

Вот и я надеялась, что перестала. Не могу заставить себя дотронуться до учебников на полу. Как она вообще туда попала? Одно дело подбрасывать записки через щель шкафчика, другое — подсунуть в книгу…

Я думала, что если я расскажу Майлзу про ВИЧ, то меня нечем будет шантажировать, но автор записки ведь может рассказать мой секрет остальным. И все может обернуться даже хуже, чем в прошлой школе. На этот раз достанут не только меня, но и моих подруг, и Майлза.

По спине бежит холодок. Я не видела Эрика даже близко от своего шкафчика.

— Почему ты не скажешь директору? — спрашивает Лидия. — Ничем хорошим это не закончится. Я знаю, что ты не хочешь, но я не думаю, что это прямо так ужасно, если еще один человек узнает, особенно если тебе помогут во всем разобраться.

— Нет. — Я вздыхаю, хватаю книги и поднимаюсь на ноги. — Не скажу, пока у меня не будет другого выхода.

— Ну, — говорит Клавдия, — и что же ты тогда будешь делать?

— Я не знаю, — признаюсь я. — Просто без понятия.

Лидия и Клавдия переглядываются. Я не знаю никого умнее, но даже они не понимают, что делать. Сказать директору — не такая уж плохая идея, но заставить я себя не могу.

— Что тут у вас случилось?

При звуке его голоса я быстро прячу записку в кулак. Уж Майлзу это точно видеть нельзя.

— Ничего не случилось. Вот, просто учебники уронила. — Я указываю подбородком на стопку книг. — Ты же знаком с Лидией и Клавдией, да?

— Ага. — Майлз хмурится. Наверняка по нам сразу видно, что что-то не так, но это не значит, что я должна сознаться. — Как дела? Хотите с нами на обед?

— Спасибо, но нет, — говорит Клавдия. Каким-то непостижимым образом она ведет себя как ни в чем не бывало. Она это умеет. — У нас собрание Альянса геев и гетеросексуалов.

Я поднимаю глаза. Она улыбается, но я не могу ей ответить тем же.

— Я совсем забыла, — говорю я глухо. — Пойдемте с нами, раз Майлз не против.

Клавдия поджимает губы, но не произносит ни слова. Мы обе знаем, что на самом-то деле я не думаю, что она пойдет с нами обедать. Я вижу, как у нее дергается глаз и как Лидия нервно на нее поглядывает. Но разве я виновата? Не секрет, что мы теперь тусуемся не так часто, но я же их не игнорю. Блин, мне уже нельзя сходить на обед с кем-то, кроме Клавдии? Это совсем другое. И дело тут не в том, что у меня теперь есть парень.

— Можно ко мне домой, — нерешительно предлагает Майлз, словно понимает, что вмешивается в разборку. — Это недалеко, сделаем бутерброды.

— Мы пас. Нам нужно на собрание Альянса. — Лидия пихает Клавдию в бок. — Да, Клав?

— Угу, — кивает она, не сводя глаз с моего лица. Я не поняла, когда это началось и зачем надо делать это именно сейчас. — Вы идите. Отличненько вам провести время.

Я закатываю глаза и начинаю надевать куртку.

Лидия хмурится. Клавдия, не оборачиваясь, уходит по коридору прочь.

23

— Не дашь мне подсказку?

— Не-а. — На другом конце линии — Майлз. — Ты просто доверься. Встречаемся через час в парке «Долорес». Только стулья с собой не бери!

— Я и не собиралась.

— Хорошо, — говорит он. — Ну, тогда до встречи.

У меня закрадываются подозрения, в основном потому, что он вчера весь день слал мне странные эсэмэски («Какой твой любимый перекус?» «По шкале от 1 до 10, насколько тебе нравится Хью Джекман?») и сегодня с утра улыбался на репетиции. В смысле, он и так мне всегда улыбается, но обычно не так загадочно.

— Скинь эсэмэску, когда доберешься, — наказывает мне папа. — По субботам там полно народу, и мне не нравится вся эта секретность.

— Ну это же просто парк. — Я хватаю свой рюкзак.

— Ага. — Он щурит глаза. — «Парк» — это эвфемизм такой?

— Блин, — говорю я. — Пап, пока.

Нет ничего необычного в том, что парк «Долорес» забит под завязку, там всегда толпы. А вот что действительно необычно, так это куча народа с пледами и корзинками. Они все что, сообща решили устроить гигантский пикник? В Сан-Франциско я уже ничему не удивлюсь.

Майлз ждет меня прямо у входа. С корзинкой в руках. Я закусываю губу, чтобы скрыть улыбку.

— Тут общий пикник на весь парк, что ли?