Радуга над Теокалли (СИ) - Свидерская Маргарита Игоревна. Страница 27

Каноэ коснулось скалистого берега – он прибыл в загородный дом, который купил у одного обедневшего пилли. Тому необходимо было рассчитаться с долгами, а его кредитор не желал обладать столь огромным имением. Богач с трудом нашёл на него охотника, который смог предложить пару десятков рабов и драгоценностей в придачу. Вполне соразмерная оплата.

Очертания белого здания светлели из-за деревьев и многочисленных благоухающих кустов. Стояла тишина, наверное, все уже спали. Сначала Амантлан направился на женскую половину, но потом передумал – слишком устал и к тому же ещё окончательно не успел убедить себя в необходимости жениться. Как ни абсурдно, но в душе он с удовольствием поиздевался над собой, причём весьма едко, напомнив, как часто его хотели женить на самых красивых женщинах Теночтитлана, а теперь он сам вынужден уговаривать какую-то рабыню выйти замуж. Ситуация, достойная насмешки. Что ж, откуда-то взявшаяся жадность поставила его в эти нелепые условия. Кто знает, возможно, женщина действительно родственница правителя Майяпана?! А это сулит некоторые интересные перспективы.

"Что ж, в любом положении, даже наихудшем, всегда можно найти положительные стороны. Ведь я – любимец богов!" – с этой мыслью Амантлан отправился спать, отложив все дела на утро.

Проснулся Амантлан от тихого шороха – слуга принёс завтрак, как всегда в одно и то же время.

День военачальника начинался с физических упражнений на центральном стадионе Теночтитлана, где он проводил почти половину светового дня, затем следовало посещение казарм воинов-ягуаров.

Разминаясь на стадионе, Амантлан никак не мог сосредоточиться на физических упражнениях, мысль об Иш-Чель неотступно сидела в голове. Его раздирало желание сохранить женщину у себя как редкую вещь, но он признавал, что за этим скрываются и другие чувства. Рабыня всё больше нравилась ему, а это само по себе было чем-то новым, раздражало и не устраивало. То, что женщина оказывала сопротивление, не стоило особого внимания; заслуживало внимания другое – она рождала в нем желание защитить, уберечь, да и что там скрывать, он хотел ей нравиться! Чем не нравился самому себе…

Пока она не появилась, в его жизни существовало много женщин, но главное место занимала прекрасная сестра тлатоани – Шочи. Он постарался приложить массу усилий, чтобы привлечь её внимание, постоянно рисковал остаться без головы. Мало ли, как отнесётся Ицкоатль к любовным делам родственницы? Но Амантлану не запрещали оказывать девушке внимание, тем не менеетлатоани не заводил с нимсерьёзных разговоров. Возможно, он хотел выдать сестру за кого-нибудь из многочисленных правителей дружественных городов, а может быть, ждал, когда сами молодые люди обратятся к нему.

Тайные свидания не бросали тень на семью. Амантлан не сомневался, что тлатоани известно обо всех его посещениях Шочи. И вот теперь, если он женится на Иш-Чель, то она станет его главной женой, а ребёнок, который родится – его наследником. Взять Шочи второй значило нанести кровную обиду первому человеку в Анауаке, потому что Амантлан не был хозяином даже самого никчёмного города-государства. Тогда, при некоторых обстоятельствах, его бы не спросили, а просто навязали бы необходимый дипломатический брак.

Он злился, да так злился, что в глазах темнело, но выхода не находил. Оставалось теперь конкретно выяснить свои чувства к Шочи. Она ему нужна, или он стремился к ней только из-за её положения? Это было сделать куда проще, чем понять свои намерения по отношению к новой рабыне. Проще, чем объяснить то тепло, которое растекалось по телу, когда она стояла рядом и смотрела на него своими чистыми глазами… Он действительно боялся увлечься майяской женщиной и, в этом мог себе признаться, никогда не стремился испытывать глубокие чувства. Временами ему казалось, что ведёт она себя не как рабыня! И это ему нравилось… В который раз Амантлан начинал думать о Шочи, но почему-то в его мысли постоянно вторгалась Иш-Чель!

Отчаявшись разобраться самостоятельно, мешик решительно направился к женщине, которая его уже давно ждала – там он надеялся отвлечься от рабыни. Присутствие прекрасной Шочи обязательно укажет правильную дорогу! Но как же он ошибался…

Шочи встретила военачальника в покоях, которые выходили прямо в сад, что было удобно для тайных встреч. Стройная, высокая, гибкая, как тонкий прутик, она обвилась вокруг него, едва он вошёл, прижавшись к нему упругим телом, от чего Амантлан вынуждено обнял её.

– Ты так долго не шёл, мой Храбрый Ягуар… – голос был приятно мелодичен, его не портили лёгкие хриплые нотки, они лишь придавали некоторую сексуальность.

Шочи не скрывала своей любви, её глаза горели страстью и откровенно говорили о желании обладать мужчиной. Она любила в нем всё: его статную фигуру, покрытую шрамами, длинные густые волосы, резкие черты крупного лица и эти чёрные глаза под тяжёлыми веками, которые могли одновременно приласкать, заставить дрожать от желания и окутать невидимым покрывалом…

Руки женщины пробежались по его напряжённой спине, даря негу и ласку, запутались в волосах, поднявшись к лицу, строгому и сосредоточенному. Ее нежностьсделала своёдело, глаза Амантлана зажглись и утонули в тёмном омуте по имени Шочи… Однако через мгновение пронзило иное желание, ему страстно захотелось, чтобы другие руки, те, которые он никогда не знал, были на его плечах… Горячие губы слились с его губами и были желанны, но… хотелось других. Шочи почувствовала непонятное напряжениеи приложила все силы, чтобы он не смог её оттолкнуть, вновь стал прежним. Она увлекла его на ложе и, не позволив ни на секунду отвлечься, отдалась своим неукротимым желаниям, которые так восхищали мужчину.

Только насытившись сполна, она позволила Амантлану отстраниться и спросила:

– Ты больше меня не любишь?

Горькая усмешка пробежала по губам Амантлана, он тоже спросил себя:

"Неужели я так быстро и так сильно увлёкся рабыней, что это даже Шочи поняла?"

Женщина напряжённо ждала, обеспокоено вглядываясь в черты, хорошо ей известные, но которые теперь приобрели таинственность. Амантлан молчал, не зная, что ответить, а Шочи поняла, догадалась. Первым желанием было выгнать любовника прочь. Ревность оглушила женщину. Но она не могла позволить выиграть сопернице.

– Зачем же ты пришёл?

"И, правда, зачем?"

– Разве так прощаются? Или ты меня решил помучить?

– Нет.

– Что же тебя гнетёт? Надоели тайные встречи? Ты хочешь меня взять в жены, но думаешь, Ицкоатль не отдаст?

– Я действительно думаю, что Ицкоатль собирается выдать тебя за какого-нибудь правителя союзных городов, Шочи.

– Почему же ты сам его не спросишь? Боишься получить отказ? Может быть, мне самой поговорить с тлатоани?

– Нет. В моей жизни произошли изменения, которые не устроят ни тлатоани, ни тебя, ни даже меня.

– Что?

– Есть женщина очень редкой красоты. Я захватил её в походе, она ждёт ребёнка и мне дорога… – Амантлан не мог заставлять Шочи мучиться догадками, поэтому выложил всё, опять скрыв, что ребёнок Иш-Чель не от него.

Результатом был бурный гнев любовницы.

– Твоя жадность не имеет предела, Амантлан! Ты на всё хочешь наложить свою лапу! Ты нарушил закон! Разрушил наше будущее!.. И всё это из-за неумного, беспредельного желания обладать тем, чего не имеет правитель! Это измена, дорогой мой Ягуар!

– Кому я изменил? Тебе?

– Я – сестра тлатоани!

– И что дальше? Во всеуслышание объявишь, что была моей женщиной? А теперь из ревности раскрываешь измену?

– Два года ты морочил мне голову!

– Ну, нет, мои намерения были ясны с самого начала, дорогая! Да, я стремился приблизиться к тлатоани, и если бы он разрешил наш брак, с удовольствием стал бы твоим мужем! Но тебе хотелось, чтобы я сам поднялся с низов… Скажи, я лгу? Ты все время ждала, когда же простой ягуар станет тем, кем он стал сейчас.

– Да, я хотела достойного положения!

– Хвала богам, что я не обязан тебе ничем!