Живой проект (СИ) - Еремина Дарья Викторовна. Страница 85

LPC

. – Я научил роботов Toshiba говорить по-русски лучше, чем говорят русские. Ты же наверняка в курсе, что Гото все восемь лет пытается перекупить меня обратно, потому что его роботы отличаются “русским менталитетом”. – Я читал об этом. – Стоит включить в предустановки мои разработки, и ты хоть тресни, AI выбирает русский основном языком для обработки лингвистических конструкций. Знаешь почему? – Ну? – Потому что по-русски они могут думать как люди. Ты понимаешь? Я научил их думать, как человек. Зная язык, идеально зная язык, любое существо может понять другое. – Марк, я понимаю, но к чему это сейчас? – Так ты не понимаешь, почему я ушел от Гото? – Понимая человека, его мотивы и потребности, можно им управлять. – Да, Миша. Ты хотел бы такого будущего для своих детей? – Но ты не вернешься к Гото. – Ни я, ни один из ребят, которых я нахожу и вытаскиваю из Toshiba Robotics, вроде того же Пашки. Но рано или поздно он расширит то, что сделал я, благо талантливых цифровых лингвистов достаточно. Время Гото не ограничено и он из тех, чья арена превосходит твою в разы, но знак чьих помыслов я не могу определить. – Что ты хочешь сказать, Марк? – Я был для Гото красной кнопкой, способной уничтожить человечество в его сегодняшнем виде, Миша. Сейчас для тебя подобной кнопкой станут эти телепаты. Пашка сказал, что их больше сотни. Ты не можешь отдать их на откуп людям, которых я для тебя найду. Их нужно воспитать. Им необходимо вложить понятия добра и зла, морали и ответственности. Им нужен отец, на которого они смогут ориентироваться. И если его не будет, я сам их уничтожу. Если ты собираешься оставить их там и наблюдать за подготовкой как будто они обычные спецы, лучше спиши их сейчас же. – Марк, не усложняй. На Земле сейчас тысячи разных телепатов и провидцев, кого только нет! Мне постоянно звонят и пишут. Я иногда чувствую себя героем фильма, который они уже посмотрели. Ныне это просто бизнес. – Когда я писал лингвистические обработчики для Гото, это тоже был просто бизнес. – Ты найдешь мне людей? – Если ты не осознаешь всю ответственность и опасность, если ты не собираешься стать им родным отцом, присутствовать в их жизни и воспитывать своим примером, то я не буду принимать в этом участие. Извини. – Я не собираюсь оставлять их без внимания, Марк! Я прекрасно понимаю их ценность. Не представляю, правда, как мы их применим, какую программу подготовки им придумать, но ценность я определенно понимаю. Это мои телепаты, Марк! Ты же знаешь, как я отношусь к своим проектам. Неужели у тебя остается повод для тревоги? Не в любви же мне им признаваться, ей-богу! Я не оставлю их на произвол судьбы, – Михаил щелкнул зажигалкой и жадно затянулся. – А теперь найди и пришли мне специалистов, я планирую открыть танки на этой неделе. 7 В такси, везущем Петра и Ольгу из аэропорта, играла умиротворяющая, изумительно красивая музыка. Ольга смотрела в окно. Переплетя свои пальцы с пальцами подруги, Петр ласкал нежную кожу ее руки и беспокоился, не захочет ли Ольга уехать домой. Подумав, что дома после отпуска нечего есть, он спроецировал перед собой продовольственный интернет-магазин и принялся неторопливо отправлять товары в корзину. Безразлично взглянув на занятие друга, Ольга связалась с матерью и сообщила, что они благополучно приземлились, сейчас едут к Петру, а к родителям она заглянет “на днях”. Они подъехали к воротам сразу за машиной доставки из магазина. – Открой дверь, Оль, – попросил Петр, – оставь сумку, я все отнесу. После любой дальней поездки Ольга стремилась как можно скорее отмыться от дороги. Занеся багаж в дом и отпустив машину, Петр не дозвался Ольгу и обнаружил дверь своей ванной запертой. Привалившись к стене рядом с запертой дверью, Петр снял очки и потер глаза. Пережив минуту слабости, он принялся разбирать вещи. Ольга пробыла в душе не дольше десяти минут и вышла, когда Петр как раз запихивал свой чемодан вглубь шкафа. – Что ты здесь делаешь? Не скрывая насмешливого удивления, Петр поднялся: – Это мой дом и моя спальня, Оль. – Я... в смысле... – И ты прекрасно знаешь этот дом, милая... Сняв очки, Петр подошел к женщине и запустил пальцы во влажные волосы, запрокидывая ей голову. Ольга инстинктивно ухватилась за полотенце на груди. – Но мучая меня, ты ловишь кайф, не так ли? – Петя... Она не смогла договорить: Петр закрыл ее рот поцелуем. – Не смей! – прошипела она, пытаясь вывернуться из жадных хватких рук. – Петя! Он не замечал сопротивления Ольги. Их силы были несоизмеримы и ее прикосновения распаляли еще сильнее. – Петя! – закричала Ольга, с силой отталкивая его лицо. На нее посмотрели потемневшие глаза на смутно знакомом, напряженном лице доведенного до предела мужчины. – Ты такой же, как он... – выдохнула она, собирая на груди сдернутое полотенце. – Он тоже не реагирует на просьбы... на сопротивление... на крики... ему на все наплевать, важно лишь его желание! Здесь и сейчас! Ее голос стал тихим и злым. Петр тряхнул головой и отступил на шаг. – Ты намекаешь на то, что Миха насиловал тебя? Ольга опустила взгляд и попыталась отстранить мужчину, но он ухватил ее за плечо и вернул к стене. – Миха насиловал тебя? – с нажимом повторил вопрос Петр, сжимая ее плечи. – Посмотри на меня! Попытавшись отвернуть лицо от впившихся в подбородок пальцев, Ольге все же пришлось поднять голову. – Ну?! – Оставь меня в покое! Езжай “На холм”, сними себе кого-нибудь. Ты меня достал. – Хоть раз он сделал это? Ольга знала Петра всю сознательную жизнь, знала прекрасно и видела разным. Но никогда этот устрашающий пристальный взгляд не был обращен на нее. Интеллигентный и утонченный Петр в модернизированных по последнему слову техники иночах остался за дверью. Ольга никогда не задавалась вопросом, как ее друг детства мог избить кого-то до полусмерти, общаться с людьми, от которых ее тошнило, решать для Михаила и холдинга вопросы, до которых сам президент никогда не опустился бы. Теперь этот заведенный беспредельщик, напичканный имплантатами амбал-наркоман прижимал ее к стене, требуя честного ответа. – Нет... – выдохнула она и опустила лицо, почувствовав свободу. – И ты по-прежнему любишь и хочешь только его... – это не было вопросом. Петр помолчал, отступая и отворачиваясь. – Отвезти тебя домой? – Нет! – Ты хочешь остаться со мной? Ольга подняла затравленный взгляд, и Петр не сдержался, чтобы снова не приблизиться к ней. – Хочешь остаться здесь? – перефразировал он. – Да... – Со мной? Когда взгляд Ольги снова ускользнул, Петр отошел и поискал сдернутые в порыве страсти очки. Нацепив их, он стремительно покинул комнату. Через пару минут Ольга наблюдала в окно, как Петр выводит из калитки свой старый мотоцикл с бензиновым двигателем. Она не задавалась вопросом, почему друг детства выбрал для прогулки это ревущее на всю округу смрадное чудовище вместо одного из двух модных и бесшумных железных коней. Только статус зама и друга главы

LPI

оберегал его от преследований по закону, запрещающему использование двигателя внутреннего сгорания, в принципе использование транспорта, нарушающего общественный покой, и тем более – средства передвижения без управляющей электроники. На что он рассчитывал теперь, распрощавшись с Мишкой и

LPI

, Ольга не знала. Хотя, возможно, именно за неприятностями он и отправлялся. Когда за забором раздался рев, Ольга отошла от окна. Он вернулся домой через пару часов, ближе к полуночи. Надеясь, что Ольга устала после перелета и уже спит, Петр ополоснулся и спустился на кухню. С замороженных продуктов на пол накапало лужицу воды. – Мэй, почему срач на кухне? – спросил Петр и принялся убирать продукты в холодильник. Хозяйка из Ольги всегда была аховая, злиться из-за этого было глупо. – Уборщик придавлен креслом в гостиной, – ответил поисковик. На юге у него была масса времени для размышлений, но Петр гнал мысли о том, что делать дальше. Теперь же нужно было срочно искать работу, накоплений у него не было. Все что он имел, всегда покупалось в кредит, по-другому он оплачивать покупки не умел, как не был способен к накоплению в принципе. И теперь, внезапно оставшись без высокооплачиваемой работы, Петр чувствовал подступы паники. Конечно, найти новое место с его образованием и опытом работы не составит труда, но это будет уже не то. Он думал о работе, пытаясь не переходить к мыслям о Михаиле, с которым ассоциировал и работу, и будущее и всю жизнь. Он был зол на него и безумно скучал. Если бы Ольга вечером призналась, что Миха изнасиловал ее, Петр поехал бы к нему чтобы избить или убить к черту... и такой повод сгодился бы, чтобы встретиться с другом и, может быть, потом помириться. Он хотел верить, что справится и привыкнет, но сейчас, две недели спустя, легче не становилось. Засовывая последнюю упаковку мороженого мяса в холодильную камеру, Петр вспомнил о рассылке Марка. Нужно будет завтра же съездить в клинику