Живой проект (СИ) - Еремина Дарья Викторовна. Страница 84

SONY

поставляла охранные системы на станции и в офисы

LPI

. Красочные и захватывающие корпоративные войны между гигантами индустрии не имели ничего общего с реалиями, в которых велось многолетнее плотное сотрудничество. – Михаил Юрьевич, на верхней части спины вы несете сканер, химико-биологический состав материала которого не соответствует нормам допуска на этот этаж, – сказал вкрадчивый голос из потолка. Перед президентом построилась голубоватая решетка стены. – Ах, да... – вспомнил Михаил и развернулся к лифту. В этот момент из боковой двери выбежал молодой парень и негодующе воскликнул: – Эй, что вы творите?! Кто разрешил вам сюда спуститься? Да еще в таком виде! – Эмм... – Михаил не нашел, что на это ответить. – Мы наденем халаты в шлюзе перед третьим отсеком. – Он закрыт, вы ни хрена там не наденете! – Мальчик, – вмешалась Юлия Владимировна, – ты разговариваешь с президентом холдинга. – Да хоть с Иисусом, епт! Снимите с себя все гаджеты, выньте все, что можно вынуть, и пройдите сюда для обработки. У проводников сейчас никто не работает и электроника выключена. Михаил встретился взглядом с юристом и пошел за сотрудником. – У меня все стандартное, – растерянно призналась Юлия Владимировна, – паспортный, голосовой, слуховой, сигнальный, медицинский, глазная матрица. С этим нельзя? – Можно, – успокоил Михаил. – Охрана на меня среагировала, не беспокойтесь. Григорий настоял на внешнем сканере. Я так привык к нему, что совершенно забыл. – Рудольф Викторович, ну что это такое? Вы хоть предупреждайте об экскурсиях офисного планктона... – негодовал парень, увидев вошедшего в отсек директора станции. – Ты... помолчи лучше, – приструнил директор и остановил взгляд на раздевающемся президенте. – Иди сюда, парень, – позвал Михаил. – Снимай. – Какая классная штука! – Снимай, я не собираюсь стоять тут вечно. – Я можно я ее... – Павел! – негодующе воскликнул директор. – Ну, хотя бы поковыряю... – Ковыряй. Рудольф Викторович, почему операторская перед проводниками не функционирует? – Там нестабильна электроника. – В смысле? – Да, после аварии парни блокируют всю электронику. Жизнедеятельность поддерживается на запасных установках, там не все роботизировано и парой кнопок для управления не обойтись, – пояснил Павел. – Парни? – не понял Михаил. – Проводники. Те, что остались от уничтоженной партии. Туда никого не загонишь, все боятся. Я один с ними общаюсь. – Вы хотите сказать, что за их состоянием никто не следит? – изумился Михаил, оборачиваясь к директору. – Паша и следит. – За несколькими тысячами танков? – Да все нормально, не дрейфьте... я их в обиду не дам... – обнадежил Павел, но под изумленным взглядом Михаила примирительно добавил: – жизнеобеспечение подключено, питание подается, релаксанты и стабилизаторы включил вручную. Через несколько минут, избавившись от сканера и надев халаты, президент, директор станции и юрист подходили к шлюзу в отсек проводников. – Кто этот Павел? – спросил Михаил. – Младший техник. – Сколько ему лет? – Двадцать... девятнадцать, по-моему. – И как он оказался на станции? Да еще на нижнем ярусе? – По протекции и под личную ответственность... – в голосе директора послышалось напряжение. – Чью? – Марка. – Я так и подумал... – успокоился Михаил. – Я тоже, – усмехнулась Юлия Владимировна и замерла, открыв рот. Они вошли в отсек. – Я никогда прежде не видела... это... Михаил замер тоже, но по причине иной. Он почувствовал десятки взглядов, и украдкой огляделся. От него что-то ждали, но он не понимал чего. Это неличностное внимание пугало и настораживало. Президент сделал несколько нерешительных шагов вперед и неожиданно улыбнулся. Каждый раз, входя в эти огромные помещения с двойными рядами инкубаторов или танков для клонов, прошедших инкубационный период, его охватывал восторг и благоговение. Он смотрел вдаль и верх, где третий, последний этаж стеклянных колб почти подпирал потолок, и чувствовал, что смотрит в будущее. Будущее, принадлежащее ему. Его радость и дружелюбие тут же нашли отклик. Атмосфера разрядилась, Михаил почувствовал умиротворение и обернулся к директору станции: – Это потрясающе! – Тебе виднее, Миша. – Сколько таких? Все выжившие? – Нет, не все. Несколько десятков или сотен, но не все... – Вы определили кто именно? – Мы не знаем как. – Да что вы... это не должно вызвать трудностей. Что они могут? Что они делают? – Миша, твой энтузиазм радует, но ты не чувствуешь опасности? Михаил хотел ответить, но осек себя и вместо этого улыбнулся: – Я поднимусь к вам позже, Рудольф Викторович. Буду благодарен, если позовете Павла. – Хорошо, Миша, – вздохнул директор, – не позволяй им... лишнего... Юлия Владимировна, вы куда? – А? – женщина шла к подъемнику и в замешательстве обернулась. – Я сейчас, не волнуйтесь, – улыбнулась она просто и продолжила путь. Глядя на ее уверенную походку, сложно было поверить, что женщина находилась в подобном месте впервые. – Постойте, Рудольф Викторович, – окликнул Михаил, наблюдая за юристом. – Вы не знали, как определить кто именно из партии телепат. Рудольф Викторович перевел взгляд на Юлию Владимировну. – Биологически им... четырнадцать где-то? – уточнил Михаил, наблюдая за тем, как юрист поднимается к третьему уровню и сходит с подъемника на подвесную трассу. – Да, где-то так сейчас, – ответил вместо директора Павел. – И вы правильно сделали, приведя им девочку. – Эта девочка на двадцать с лишним лет старше тебя и управляет юридическим департаментом “Живого проекта”, малыш, – беззлобно ответил Михаил. Этот мальчишка ему определенно нравился. Рудольф Викторович не скрывал, что чувствует себя здесь неуютно и ретировался сразу, как вниманием Михаила завладел техник. – Круто, да? – ощерился Павел тем временем. – Отмечай номера танков. Мы выведем их досрочно. – Ну, слава богу! Я предложил это Рудольфу Викторовичу, но он отмахнулся от меня как от сыпи. – Почему ты не написал в “два шага”, не сказал Марку? – Я сказал Марку и он ответил, что решать будет глава “Живого проекта” и нужно донести до него важность приехать сюда и увидеть все лично. – Ему бы в политики. – Я пригрозил, что уйду, если Рудольф Викторович не решит вопрос с ними в ближайшие недели. Еще немного, и они начнут сходить с ума в танках, как было с основной частью партии. Им нужен мир, нужен социум, они должны познавать и общаться, им нужно... жить. Михаил смотрел на техника с недоумением и гордостью, практически влюбленным взглядом, но когда наверху послышался стук каблучков Юлии Владимировны о металл трассы, опомнился и поднял взгляд. – Запиши номера танков. – Бегу! – с готовностью засмеялся Павел, направляясь к подъемнику. – Юлия Владимировна, вам придется познакомить нашего младшего коллегу со всеми телепатами, – предупредил Михаил тихо. – Я уже поняла, Мишенька. Они этому... более чем рады. Несмотря на уникальность ситуации, Михаила ждала обычная рутинная работа. Досрочное выведение клонов в жизнь применялось только для частных проектов и мастер-образов. Эта процедура требовала подготовки персонала, помещений и составление планов на обучение. Если вопрос с медицинским персоналом и помещениями решался в обычном порядке, то специалистов для этой неожиданной партии нужно было искать очень быстро и вовне. Доверить кому-либо информацию о том, что часть растущих проводников оказалась телепатами, и быть уверенным, что это не уйдет за пределы компании, было сложно. Несмотря на то, что на Марка в связи с трагедией на складе свалилась куча забот, Михаил не нашел, кто еще мог бы быстро и конфиденциально найти для проводников нужных специалистов. – Почему ты не сказал мне сам? – пожурил Михаил коллегу. – Во-первых, не был уверен, что Павел не преувеличивает, а во-вторых не до этого было. – Марк, у нас будут свои телепаты, – тихо сказал президент и смутился, заметив в своем голосе торжественные нотки. – Причем оптом. – С набором проводника это когда-нибудь должно было случиться... – пробормотал Марк, зевая. – Ну, учителей я поищу в школах для одаренных подобным образом детей, а психологи... да и психологов там же. Какой у них возраст? – Четырнадцать лет где-то. Но ты же понимаешь, что их придется учить говорить и мыслить, как младенцев. Они общаются образами, чувствами и эмоциями. Я не уловил ни единой мысли, ни слова. Они чисты как... – ... ангелы, – кивнул Марк и усмехнулся в ответ на удивленный взгляд президента. – Пашка мне уже все уши прожужжал. – Знаешь, сейчас их появление так... закономерно... – Миш, ты подожди радоваться, они представляют собой немыслимую угрозу. Мы не можем предугадать последствия их выведения и если хорошо подумать, я не уверен, что это верный шаг. Но это твое решение и ты берешь их под свою ответственность. Я хочу лишь надеяться, что ты понимаешь всю меру этой ответственности. – Марк, я и так отвечаю за полтора миллиона клонов, – напомнил Михаил. – И какая их часть уже разбежалась? Михаил опустил взгляд и согласился: – Ты прав. Надеюсь, принятие закона выровняет ситуацию и им станет... легче. – Миша, ты знаешь, я считаю, что нет неверных решений, есть неверные помыслы. – Знаю. – Каждая душа – это арена для борьбы добра и зла. – Марк, не надо этого, ладно? Спустись на землю и найди мне специалистов. – Ты знаешь, почему я ушел из Toshiba Robotics? – Тебя недооценили. – Не совсем, – уклончиво улыбнулся директор