Во власти бури - Хармон Данелла. Страница 38

Мэг стояла, опираясь обеими руками на стол. Тристан накрыл ладонью ее руку.

— Интересно, — заметил он, притворяясь не слишком заинтересованным. — Чисто гнедой, говоришь?

— Да нет, не то чтобы чисто гнедой, но так даже лучше, помяните мое слово. На морде у него белая полоса, и вид такой умный, не поверите!

— Что мне кажется странным — так это коляска. Не может быть, чтобы такую лошадь запрягли. Не припомнишь, какого цвета была у него грива? — выпытывал Тристан. — Сивая? Или, может, каурая?

— Ну, красавчик, ты многого хочешь! Когда эти двое сюда явились, на дворе ночь стояла, много не разглядишь, а когда уезжали, всем было не до того. Поутру, может, я бы и приметила, а только больше меня занимало, что этот жеребчик летит что твой ветер… Ох ты, чуть не забыла! Самое-то смешное было как раз утром. Парнишка расседлал лошадь, накрыл ее попоной и угостил — чем бы ты думал? Ни за что не догадаетесь! Пирожком, да не одним. А потом еще вынес ему кружку эля. И эта животина все проглотила. А больше я вам ничего сказать не могу…

Тристану большего и не требовалось. Он вскочил, бросил на стол монету и устремился к дверям, чуть не сбив с ног встречного.

— Куда они поехали? — крикнул он на бегу.

— В сторону Норфолка.

Глава 12

Восемь миль, проведенные в полном одиночестве в коляске (в то время как Ариадна то ехала чуть позади, то обгоняла его), не были самыми занимательными в жизни Колина. Кроме того, разделявшее их расстояние было слишком ничтожным, чтобы изгнать леди Сент-Обин из его мыслей. На горизонте собрались грозовые тучи, послышался отдаленный гром, и это удивительно совпало с чувствами, бушевавшими в его душе.

Правда, теперь ему не приходилось выносить пытку ее обществом, прикосновением округлого бедра к его бедру, дерзкими комплиментами, но свято место пусто не бывает, и на смену всему этому пришли мучения другого рода. Время от времени перед ним маячила Ариадна верхом на своей строптивой лошади, и волей-неволей приходилось смотреть на округлости ее ягодиц, ноги, туго обтянутые жокейскими ботинками, и залихватский залом ее шапочки.

Время от времени она подъезжала перекинуться с ним парой слов, но не углублялась в беседу, а вскоре отъезжала, и было это как крохотный глоток воды в пустыне. Однажды она упомянула ненавистного Колину Максвелла — правда, опустив «мой дорогой», но все равно он испытал вспышку ревности и настроение от этого не улучшилось.

— Я пропал, — бормотал он, снова и снова заставляя себя отвести взгляд на круп и хвост Грома. — Пропал и еще раз пропал!

Добряк мерин сочувственно прижимал уши, а Штурвал, слыша в голосе хозяина нотку отчаяния, лизал ему руку. Шареб тоже косился на Колина, и тот мог бы поклясться, что он наслаждался его смятением.

— Колин! — окликнула Ариадна, ехавшая в этот момент впереди, и придержала жеребца, чтобы коляска могла с ним поравняться. — Нельзя ли как-нибудь добавить живости в рысь этой кляче? Такими темпами мы и за год не доберемся до Норфолка!

— Эта, с вашего позволения, кляча еще не оправилась от ран.

— Ну конечно! Давайте лелеять его и холить, а в результате нас схватят и вы лишитесь двух тысяч фунтов!

Грозовые тучи между тем надвигались, и вечернее солнце озаряло их темные контуры зловещим светом. Порыв ветра промчался сквозь кроны ближайших деревьев. Грохот грома приближался.

Ариадна ждала ответа, надув губы. Колин с укоризной посмотрел на нее.

— Простите, ради Бога! Я снова зловредная, не так ли?

Все это нервы. Такого рода приключения не часто случаются в моей жизни.

— Понимаю.

— Ни к чему торопить Грома, раз все равно надвигается гроза. Надо где-то переждать ее и, может быть, там же и переночевать.

Нога Колина начала ныть еще час назад, предупреждая о грозящем ненастье. Теперь боль усилилась. Он нагнулся и потер больное место.

— Вы меня слышите?

— Конечно. Я просто задумался.

— О чем?

— О сегодняшней ночи. Надеюсь, комнат на сей раз будет две.

— Ах, это!

Щеки Ариадны слегка зарделись, но глаза знакомо и опасно сверкнули. Она легко коснулась хлыстом плеча Колина.

— Это надо понимать так, что вы не позволите мне играть с вашими чудесными волосами?

— Мы уже обсуждали это. Никаких вольностей.

— Не очень-то и хотелось! — хмыкнула девушка и взъерошила ему волосы кончиком хлыста.

— А это как называть?

Колин отвел хлыст и нахмурился.

— Как хотите, но только не вольность. Я держу руки подальше от вас, разве не так?

Он только покачал головой, разрываясь между досадой и желанием.

— И это тоже не вольность, — продолжала Ариадна, вынимая ногу из стремени и ставя ему на плечо.

— Прекратите флиртовать!

— Я и не думала!

— Довольно!

Со вздохом она вновь вдела ногу в стремя, потом обратила к Колину негодующий взгляд.

— Будь вы истинный джентльмен, вам бы не пришло в голову обвинять леди за то, что она с вами флиртует. Это моя вторая натура, я просто не могу иначе и скорее всего попаду за это в ад.

Словно в подтверждение, раздался оглушительный раскат грома.

Ариадна тотчас опомнилась и замолчала, скользя взглядом по зеленым пастбищам вокруг дороги. Между тем ветер совершенно стих, наступило то особенное оцепенение, что предшествует грозе. Некоторое время спустя ветер поднялся снова и посвежел. Сверкнула молния.

Штурвал заскулил и спрятал морду как можно дальше под бедро хозяина. Он боялся грозы. Колин перекинул вожжи в одну руку, подхватил песика и устроил у себя на коленях, почесывая за ушком, чтобы успокоить.

— Да, пожалуй, надо где-то укрыться, пока не разразилась буря.

— Боже мой, я надеюсь, не на очередном постоялом дворе! — воскликнула Ариадна. — Ненавижу их! Там слишком много народу и повсюду висят эти гадкие объявления!

Рано или поздно кто-нибудь нас опознает, и тогда этот негодяй, этот мот и транжир, этот мой никчемный брат… Господи, Колин, он где-то там… он охотится за мной! — Она сделала жест хлыстом в сторону потемневших холмов, словно молодой лорд Уэйбурн мог рыскать там, как голодный волк. — Он ни перед чем не остановится!

Новый раскат грома перебил ее.

— Я много размышлял о том, как бы получше замаскировать Шареба. Попона, повязки и колпак хороши, конечно, но они примелькались на этой дороге и к тому же сами по себе привлекают внимание. Надо придумать что-то новое.

— Но что?

— Снять все эти украшения. Белую полоску на морде замазать глиной, замешанной на сале, чтобы дольше держалась…

— Глина? Сало? Выпачкать это благородное животное?! — В смехе Ариадны послышалась истерическая нотка. — Колин, да когда же настанет конец унижениям Шареба?

— От унижения еще никто не умер, а ноги ему покрасим.

— Но…

Очередной раскат грома был так продолжителен, словно собирался длиться вечно. Резкий порыв холодного ветра забросил гриву жеребца сначала на одну сторону, потом на другую. Шареб издал встревоженное фырканье. Гроза не нравилась и ему.

— У вас такой вид, словно я предлагаю обрить вашего любимца наголо! — усмехнулся Колин. — Это всего лишь краска, и притом временно. Никто бы не стал без крайней нужды попирать его достоинство, а маскировка нам просто необходима.

Девушка медленно кивнула, признавая его правоту.

— Что ж… надо так надо.

Показались первые дома очередной деревни, к счастью довольно большой. Лавочник нередко печатал объявления о продаже скота, так что у него нашлась типографская краска. Он был настолько любезен, что продал ее Колину вместе с ведерком, в котором разводил. Ариадна в тревоге ожидала снаружи. Ветеринар появился с известием, что в кабачке на другом конце деревни проезжим сдают комнаты на одну ночь, а часть амбара приспособлена под стойло. Девушка немного успокоилась.

На месте Колин решил приступить к процедуре не откладывая. В загоне за амбаром Ариадна осталась ждать со встревоженным Шаребом, пока не будет оплачен постой.