Академия егерей (СИ) - Лерой Анна \"Hisuiiro\". Страница 90

— Еще один залп, Лиах! — я услышал голос мастера Рольва и обернулся. В стороне стоял, покачиваясь, директор гран Дари. Вид у него был изможденный, грудь ходила ходуном, а руки висели плетьми и дрожали.

— К-какой еще залп? — возмутился он, покачав головой. Я с трудом удержался чтобы не присвистнуть: гран Дари оказался способен на боевые заклинания. Пусть и давались они ему очень тяжело.

— Еще один, поменьше, с меня пара кружек браги, — уговаривал директора Рольв. — Тела лучше сжечь, ты ж понимаешь.

Директор действительно понимал, смог поднять руки и принялся формировать еще один конструкт из инженерной магии. А я, наконец, слегка расслабился — без меня все закончат — и мог обдумать то, что произошло. Картина вырисовывалась отвратительная: пока все мы следили за состоянием работника зверинца, отвратительная зараза появилась в совершенно других людях. И не ясно теперь, сколько заражено и когда появятся новые жертвы.

63. Астер

Эгиль не вернулся, и я осталась в одиночестве. Я даже немного разозлилась на себя: прежде чем что-то говорить о процедурах и своих подозрениях, нужно было узнать, что происходит в Академии. Да и вообще стоило подготовить Эгиля к новостям и желательно влить в него пару мерок успокоительного. Или даже снотворного, чтобы точно не сбежал.

Гнаться за ним я не стала: во-первых, это было невозможно из-за травмы, а во-вторых, он вряд ли бы услышал то, что я скажу.

Что сделано, то сделано. Не у всех такой же рациональный подход к знаниям, как у меня. Эгилю нужно время на принятие.

Я попыталась удобнее устроиться на кушетке. Руки пришлось положить на грудь, шевелить пальцами было больно. Я так сильно схватилась за одежду убегающего Эгиля, что травмировала тонкую, только наросшую кожицу. Теперь придется ждать, когда все зарастет заново.

Лежать было скучно. Как назло, я почувствовала необходимость полистать дневники, которые передал мне Эгиль. А если не заняться ими, то зайти в библиотеку Академии, она, кстати, была неплохой, хотя некоторые книги разваливались. Или хотя бы выпить чаю с госпожой Эльсой. Было даже все равно, что она в этот чай добавляет, главное — не лежать на месте. К тому же ноги чесались все больше, а трогать их было нельзя.

Я наскоро припомнила все свои травмы, наверное, эта была самая серьезная. До нее был почти выбитый глаз на охоте на вирсаков, тогда клюв только чудом не уткнулся мне в глазницу. Ожог гортани и слизистых на практикуме по охлаждающим зельям, тогда сосед попался невнимательный и обварил наш стол и окружающие облаком горючего пара. Вывихи, порезы, ушибы, ожоги — это все были мелочи, которые решались или заклинаниями, или зельями.

Я, конечно, не лекарь, но грех не воспользоваться своими же возможностями!

Хорошего алхимика ноги кормят, а умный алхимик еще и пользуется всеми наработками на свое благо и не экономит на собственном здоровье. Об этом нам говорили преподаватели в Микарском колледже, но из моих сокурсников мало кто слушал.

Одна только проблема была — не перейти грань между просто использованием своих зелий и экспериментами на себе. Ведь действительно, почему бы не выпить новую модификацию обезболивающего или тонизирующего? Не нужно искать подопытного и платить ему деньги, а еще результат заметен сразу, данные, так сказать, из первых рук. Очень привлекательная, но и опасная дорожка. Я старалась ею часто не ходить.

Как издевательство, в голове тут же зашевелились мысли о том, как увеличить срок сгущения крови мантикоры. Тогда, возможно, и мазь будет действовать долгосрочно. Хотя плащ защитил меня от пламени, я была уверена, что это действие скоро пройдет. Слишком мощным был огонь Эгиля. В следующий раз защита могла не сработать или отказать не вовремя.

Лекарь появился в кабинете, когда я мысленно уже провела несколько экспериментов. Пальцы чесались взять выпариватель — тот стоял на столе всего-то в пяти шагах от кушетки, подключить толковую горелку, а не то недоразумение, которое было у лекаря, подготовить остатки крови, развести ее с половиной мерки выжимки из ягод горни и греть в три этапа с разным температурным режимом. Выжимка создаст пленку на поверхности, будет меньше испарений. Если не ноги, я давно бы вскочила и принялась за дело.

Выглядел Лойи неважно настолько, что я жестом предложила воспользоваться восстанавливающим зельем. В дополнении к своему странному состоянию он устал и был растерян.

— Еще одна смерть. Повар. Просто шел и упал. Насекомые вылезли через нос. Место заражения — мозг. Директор сжег тело. Ждем помощь, — выдохнул он. — Диагностика. Анализы. Я взял пробы, но мало. Нужен образец. Если бы вскрыть…

— Нельзя вскрывать! — как только Лойи рассказал, что, собственно, произошло, мне резко стало холодно. Такое противное чувство, не страх, но беспомощность. Мне и первых двух встреч с неизвестной магической тварью хватило. — В Академии нет оборудованного помещения. Хищный, предположительно паразитический организм с гипнотическим воздействием… Еще и быстро размножается, убивая носителя. Нужна защищенная среда.

— Ты видела их, да? Насекомых?

Я только кивнула. И видела, и ощутила воздействие. После произошедшего в лаборатории я могла еще думать, что насекомые — это всего лишь паразит фроскуров. Но столкновение уже в окрестностях Академии расставило все по местам. Заманить, размножиться и сожрать, когда новый рой будет готов к вылету. Простой механизм.

К сожалению, вероятность того, что все в Академии заражены, была не маленькая, так же, как некоторые люди в Мирийке и окрестностях. Эгиль, я и другие приезжие могли избежать этой чести. Но я предполагала, что количество зараженных все-таки гораздо меньше. Не все паразиты могли выжить, некоторые просто оставили в организме человека высохшую капсулу и не развились. Паразитам явно были нужны определенные условия как проникновения, так и роста. На фроскурах это было видно хорошо.

— Должны быть какие-то следы, человеческое тело хорошо изучено, нужно просто увидеть несоответствия, — я нахмурилась, глядя на то, как Лойи расставлял пробирки с кровью. — Невозможно развиваться в другом организме и не оставлять следов. Токсины, изменения гормонального фона или поведения — что-то должно быть.

— Повышенная температура еще и у десятка человек. Трое — курсанты.

То, что подростки под угрозой, было совсем невесело.

— А тот — самый первый заболевший — как его состояние?

— Жив. Слабость. Температура, озноб, — нервно пожал плечами Лойи.

— Но у тех, кто умер, никаких признаков не было? Температуры? Никто не жаловался?

— Это не точно. Особых видимых следов болезни или утомленности не было. Директор расспросил их соседей, — отрапортовал Лойи и скрылся в наборе с индикаторами токсинов. Он настолько долго выбирал бумажку, что я не выдержала.

— Начни с маркировки холодных цветов и продвигайся к самому теплому — красному, — подсказала я то, что, наверное, учат еще на самом первом курсе лекарской школы, если не раньше. — Это вообще-то самое простое. Даже стишок есть детский.

— Я знаю! — взорвался он и схватился за первую индикаторную бумажку голыми пальцами. — Просто забыл.

— Куда?! — теперь рявкнула я. — А технику безопасности тоже забыл? Пусть кровь не кислота, но она может быть заразной. И что тогда?

— Ничего! — выглядел Лойи обиженно как ребенок или мелкая птичка — изможденный, посеревший от усталости. Как его только такого из лекарской школы выпустили?

Свой вопрос я, сама того не ожидая, задала вслух. Лойи тут же напрягся, нахмурился, потянул на голову капюшон теплой мантии, которую, казалось, он вообще не снимал. У него были явные проблемы с регуляцией температуры организма. Я попыталась сгладить сложившуюся ситуацию:

— Извини, но странно, когда лекарь не уверен в лечебных заклинаниях или диагностике.

— У меня есть диплом! Я все сдал!

— Не спорю, — хмыкнула я, — но все же как?.. Вряд ли комиссию впечатлили твои навыки.