И оживут слова (СИ) - Способина Наталья "Ledi Fiona". Страница 58

Я огляделась по сторонам и еле сдержала дрожь. Как бы банально это ни звучало, но вокруг было темно и страшно. Едва различимые грядки уходили вдаль, исчезая в чернильных очертаниях леса. Я знала, что лес далеко, но сейчас, в темноте, все сливалось, и мой мозг не мог мыслить рационально. Ночью все выглядело иным и враждебным. Не давая себе возможности окончательно испугаться и вообразить в красках то, что может таиться в темноте, я быстро пошла вдоль забора по утоптанной тропинке.

Обойдя двор, я оказалась на улице и удивилась тому, что здесь гораздо темнее, чем мне казалось раньше. Фонари на улицах, видимо, уже погасили, да еще, когда мы возвращались домой, у воинов Миролюба были факелы. У меня же не было ничего. И в первую очередь мозгов. Ведь даже если я захочу сейчас вернуться в дом, мне придется колотить в ворота, пока я не разбужу Добронегу, а завтра вся Свирь будет об этом знать. Как бы странно это ни звучало, но в Свири был только один человек, к которому я могла сейчас пойти. И это был явно не брат Всемилы.

Улицу, на которой стоял дом Добронеги, я прошла просто быстрым шагом, не давая себе сорваться на бег, потому что мне было очень страшно и я знала, что если побегу, мне станет еще страшнее. К тому же моя уверенность в том, что я помню путь к дому Велены, заметно ослабла в темноте.

Свернув на соседнюю улицу, я оказалась в тусклом пятне света от болтавшегося на ветру фонаря. Странно… почему же тогда на улице Добронеги фонари не горели? Здесь же у каждых ворот темноту вспарывало тусклое желтое пятно. Мои нервы предсказуемо не выдержали, и я побежала. Стоило мне сорваться с места, как тут же стали слышаться топот, шорохи, мелькать тени. Как будто за мной гнались все фольклорные чудовища вместе взятые. Пожалуй, с такой скоростью я не бегала никогда. Я едва не промчалась мимо дома Велены, лишь в последний миг заметив резьбу над воротами. Резко развернувшись, я прижалась спиной к холодным доскам забора, в панике оглядывая пустую улицу. Конечно, никого там не оказалось, но я не верила своим глазам. Сердце колотилось в горле, а ладони были липкими от пота. Я едва перевела дыхание и только тут поняла, что ничем не спасла ситуацию. Чем лучше будет Радиму, если завтра вся Свирь узнает, что его сестра ломилась ночью в дом его побратима?

Я еще раз посмотрела на пустынную улицу и сглотнула. Пойти назад? Одной?

Внезапно раздался резкий стук, и я едва не вскрикнула, в последний миг зажав рот ладонью. Удар повторился, и ворота чуть покачнулись. Собака. Точно так же, без лая, бился Серый, когда я вышла за калитку. Внезапно из-за ворот раздалось приглушенное рычание, и мой желудок сжался. А если кто-нибудь из этих псов выскочит на улицу? Чем я только думала?!

Я огляделась в поисках колокольчика. Ну, это же Альгидрас «со своей ученостью». Вдруг тут у него что-то вроде звонка есть? Звонка не было… надежды на будущее тоже. Я в отчаянии хлопнула ладонью по забору, и это словно послужило сигналом для пса. Глухое рычание превратилось в злобный лай. Я отскочила от забора и вздрогнула, услышав ответный лай за соседним забором, а потом еще один и еще. Прижавшись к стволу большого дуба, росшего у забора, я внезапно поняла, что пока я бежала по улице, ни она собака не лаяла. Зато сейчас они наверстывали упущенное.

За лаем я не услышала, как распахнулась калитка. Лишь увидела какое-то движение и успела подумать, что сейчас выскочит собака. Но собаки не было. На улице появился встревоженный Альгидрас, и, что самое смешное, меня он не заметил, потому что поначалу лихорадочно оглядывал улицу, словно ожидая кого-то на ней увидеть. Он негромко произнес что-то по-хвански — слов я не поняла, но это явно было ругательство, — потом резко прикрыл калитку за своей спиной и только тут заметил меня. Сюрприз удался. Альгидрас вздрогнул и сделал шаг назад, почти так же, как Ярослав этим вечером.

Я открыла было рот, чтобы что-то сказать, как-то объяснить, но не смогла выдавить из себя ни звука. То ли от ужаса, то ли от быстрого бега.

Альгидрас рванулся ко мне и потянул меня в пятно света.

— Цела? — резко спросил он и, не дождавшись моего ответа, начал крутить меня во все стороны. Я никак не ожидала того, что он окажется вдруг таким сильным, а еще не могла понять, почему он так странно себя ведет.

— Я цела, — наконец смогла выдавить я, и Альгидрас разжал руки, а я подумала, что у меня теперь будут синяки.

— Точно не порвали? — прищурился он.

— В каком смысле? — спросила я, окончательно сбитая с толку.

— Так, вижу, цела, — так же невпопад ответил этот милый мальчик и тут же с подозрением уточнил: — А собаки вообще были?

— Где?

Разговор двух умный людей, честное слово.

— Ветка залаяла. Я думал, что собака из общей псарни… А ты что здесь делаешь? — очнулся Альгидрас, и я поняла, что не заготовила речь.

— Мне нужно с тобой поговорить, — произнесла я фразу, с которой обычно начинается большинство неприятностей.

— А до утра это не ждало?

Я внезапно поняла, что на дворе, вообще-то, ночь, и то, что не спится мне, совершенно не означает, что не спится Альгидрасу. Я быстро оглядела его с ног до головы. Нет, он определенно не выглядел как человек, которого подняли с постели. Я, правда, не знала, как тут спят мужчины, но вряд ли все-таки в том же, в чем ходят по улице. На Альгидрасе были темные штаны и серая рубаха того же покроя, что здесь обычно носили. На разбуженного он похож не был, но все же…

— Я тебя разбудила? — все-таки произнесла я в ответ на его выжидающий взгляд.

— Нет, — коротко ответил он и, в свою очередь, осмотрел меня с ног до головы.

Я тоже покосилась на свое платье. Отсутствие пояса было не самой страшной его бедой: по всему подолу виднелись мокрые грязные разводы, оставленные палочкой, с которой играл Серый. Я нервно потерла самое больше пятно, сделав его еще больше. Оказалось, что мои руки были не намного чище платья. Молодец я. Эффектно появилась.

— Эм… — подал голос Альгидрас, уставившись на мои домашние туфли.

Переобуться я, оказывается, тоже забыла.

— А ты откуда? Случилось что?

— Если я скажу, что со встречи с Миролюбом, ты поверишь? — нервно пошутила я и тут же прикусила язык, когда Альгидрас медленно поднял взгляд от моих туфель и совершенно спокойно посмотрел в глаза.

— Если он чем-то тебя обидел, говори. И лучше не мне, а Радиму. Если нет, то я не понимаю, зачем ты…

— Я неудачно пошутила! — перебила я, пока он окончательно не загнал нас в тупик своей фразой. — Я пришла к тебе.

Я еще хотела шутливо извиниться за то, в каком виде пришла, потом поняла, что это может прозвучать двусмысленно, и наконец осознала, как именно смотрит на меня Альгидрас. Как на вредное насекомое, которое не прихлопнут только потому, что связываться не хочется. В этом взгляде было даже не презрение — что-то гораздо сильнее этого.

— Ты пришла из дома? — едва слышно спросил он.

— Да, — кивнула я, лихорадочно пытаясь понять, что же сказать еще, чтобы он перестал так смотреть.

Альгидрас глубоко вздохнул и обреченно спросил:

— Серый где?

— Во дворе. Я вышла, а калитка захлопнулась, и я теперь…

Альгидрас снова вздохнул и что-то сказал по-хвански.

— Между прочим, это некрасиво — говорить так, чтобы тебя не понимали, — на автомате пожаловалась я.

— Это невозможно сказать по-словенски, — в голосе Альгидраса неожиданно прозвучали язвительные нотки. — Серый не бегает по Свири, и на том спасибо! Будь здесь, я сейчас.

— Где здесь? — от ужаса у меня даже горло перехватило, и получился невнятный сип. — А если здесь… собаки? Если…

— А до того, как выходить ночью за ворота, ты об этом не подумала? — жестко произнес он.

— Я… почему ты так со мной разговариваешь? Я, конечно, понимаю, что сейчас ночь и… Да ты сам обещал мне ответить на любой вопрос! — закончила я, почувствовав, что голос предательски дрогнул.

Еще тут разреветься не хватало.

— Собак сегодня на улицах нет. Во двор тебя пустить не могу — Ветка отвязана. Я вернусь сейчас.