Товарищ Резак (СИ) - Горшенев Герман. Страница 37

Эта гора была в мельчайших подробностях на рисунках сошедшего с ума человека. Мы так и не смогли её пристроить нормально в нашу карту, и прилепили как могли. Как и говорил главный конструктор, нам многое придётся менять на ходу. Там была приписка, что надо идти на три пальца от солнца к дубу. Я поднял руку с тремя пальцами, смотря на светило. Приложил к горе, повернул с другой стороны. Заметил, что Блохастый делал то-же самое с лапой, но увидев мои действия, подошёл сзади и положив морду мне на плечо, поводил моей рукой как прицелом. Довольно кивнул и немного наклонил мою голову к плечу. Глаз и рука образовали ровную линию, а три пальца подпирали большое странное облако. Рваные клочья тумана образовывали густую крону, через которую пробивались лучи света, а три пальца — толстый ствол лесного исполина. Повинуясь жесту, я замер, а пёс сделал несколько фотографий на прямоугольник с небольшим и ярким экраном.

С первых минут всё стало с ног на голову, но направление на ближайшую пару часов теперь мы знали.

— Ну, с Богом! — сказал Кот и Зайка медленно проехала метров триста вперёд до вбитых в землю колышек с оранжевой ленточной.

Подойдя к ограждению, он, из яркого, полупрозрачного пакета, достал запасные штаны моего прежнего мехвода. Мы только получили сменную форму, и они были всего пару раз одёваны, а затем аккуратно выстираны, выглажены и отложены в закрома танка. Котяра надел их на палку, в которой я узнал запасной черенок к лопате из нашего скраба, привязанного к броне, и засунув за ленточку, яростно замахал. Поманил лапой меня.

— Вот смотрите, — и главный конструктор в кошачьем обличье, совершенно наглым образом, забрал из рук одного из бойцов бутерброд, завёрнутый в бумажку и зашвырнул через ленточку. Предмет разорвало как от гранаты. Кусочки были столь крохотные, как будто их через мясорубку пропустили.

— Вот! Теперь попробуем, — и он показал мне лезть в танк.

Алёша захлопнул люк и дал немного вперёд. Ничего не произошло. Зайка выкатилась за ограждение и сделав круг вернулась назад.

— Одежда и танк имеют временное смещение, просто замечательно! — орал радостно Кот держа древко на плече, на котором как флаг висели штаны. — Но это не относиться к людям, мы живые и постоянно обновляемся, теряя свойства смещения. Мы сами себя строим из новых материалов. Самое главное! О черноте, вам товарищ Командир, расскажут более подробно, но этот вид черноты самый опасный и подлый. Позднее все предметы тут изменят свой облик, и вы сразу поймёте границы опасной территории, но нам ждать некогда, и нормальная местность и аномальная ничем на невооружённый взгляд не отличается. Всё время это держите в голове.

Что-то говорить в ответ смысла не было. Я кивнул и залез в люк. Переглянулся с Блохастым и Доберманом. Алёша сидел с глупым лицом и всё происходящее его не касалось. В последнее мгновение удержался, чтобы по привычке не пнуть его в загривок, а скомандовал:

— Вперёд. Пол километра по малу, если всё нормально, то разгоняйся, но, чтобы машину уверенно держать.

Пару часов мы ехали по пологим холмикам или почти плоской степи. Для Зайки и с прошлым мотором это была лёгкая прогулка, а с теперешним просто поездка по шоссе. Главной проблемой танка всегда был обзор. Мне самому приходилось не раз смертельно рисковать, высовываясь из башни, чтобы посмотреть по сторонам и определиться с обстановкой. Немцы делали тоже самое, и я собственными глазами не раз видел высунувшегося из башни танкиста, хотя у немчуры с самого начала войны почти все танки имели командирские башенки, которые на русских танках появились на год позже. Животные эту проблему решили своими экранами. Алёша видел местность как обычный мехвод, так и с высоты танка, через крохотные камеры, которые были установлены в командирской башенке. Самое сложное, когда ведёшь танк по холмистой местности это понять, что там за пологой вершиной — очередной пологий склон или овраг с пятиметровым обрывом и дном из грязи. Зайка уверенна шла по черноте, словно на прогулке. Блохастый рассказывал, что всё что мы видим потом станет чёрным и превратиться в графит, но пока окружающее было красивым и обычных цветов.

Мы увидели огромного заражённого одновременно и синхронно заматерились. Я пнул Алёшу ногой в загривок, и Зайка рванула вперёд, ускорившись словно заяц русак, переходящий со своего обычного бега на бешеные, виляющие скачки, которыми он убегает от хищников. А ещё я заметил, что танк ускорился на мгновение раньше, чем я пнул Алёшу. Он тоже отреагировал на появление громадного заражённого и сделал всё правильно, хотя тварь появилась сзади и немного сбоку. Всё это я думал, вращая башню. Теперь танк имел электроприводы, и ствол поворачивался раза в три быстрее чем раньше. Поймал чудовище, несущееся на нас в прицел. Оно было больше Зайки, а из разинутой пасти виднелись несколько рядов клыков.

— Короткая! — заорал я.

Танк замер. Выстрел. Болванка стукнулась об шкуру твари ушла в сторону, словно передо мной было не живое существо, а отлитая из чугуна статуя. С пятисот метров мы в лоб, почти всегда, немецкий танк пробивали. Новейшее длинноствольное орудие 76 миллиметров. Зайка рванулась. Блохастый заорал:

— Кого? Ни каких коротких! — ткнул на одном из экранов в изображение твари и сказал — взять цель!

Резиновый голос ответил:

— Цель захвачена, — и башня начала поворачиваться и орудие следило за чудовищем, само поворачиваясь в такт качающемуся корпусу танка, удерживая цель.

Заражённого на экране подкрасило красным квадратом, и какие бы трюки не вытворяла Зайка, ведомая Алёшей, а он её сейчас вёл как-будто цирковой велосипед, дуло смотрело на цель. Мы перепрыгивали овраги, под совершенно невероятными углами съезжала на склоны и форсировали ручейки, а затем выезжали обратно, ломая молодые деревья и кусты. Огромное чудовище нас догоняло.

В казённик полетел ещё один бронебойный. Выстрел! Снаряд попал в переднюю лапу, и животное, споткнувшись, полетело через голову. Словно кот в воздухе, страшный зверь вывернул спину, упал на все лапы и продолжил погоню. Метров сто мы выиграли. Ещё один бронебойный полетел в ствол. Выстрел! Попали в заднюю лапу и ужасное создание покатилось по земле, чтобы через мгновение снова стать на лапы. Мы выиграли ещё метров триста, но порождение стикса отставать или уставать не собиралось. Расстояние сокращалось.

Блохастый зашвырнул ещё один снаряд и не спрашивая сделал выстрел. Болванка довольно ощутимо долбанула по твари и отлетела в сторону от её шкуры.

— Бронебойный, блин! — зашипел он и зарядил еще один снаряд и ещё один выстрел, — Прости Командир, о системах наведения не рассказал, без них танков не бывает, кроме твоего. В голову не пришло.

Оснащённая чудной механикой животных, моя Заячка теперь сама умела следить за целью и стрелять без промаха. Она стреляла на этом полном, бешеном ходу. Только это мало помогало, нас догоняли.

Доберман в наушниках радостно заорал: «Конец черноте!»

Блохастый разрядил, уже сунутый в казённик бронебойный и взвизгнул: «Бетонобойный-термобарический!» — и швырнул в ствол один из новых снарядов, которые бережно, поштучно, выдавал Кот и ими нельзя было стрелять в черноте.

Выстрел! Я смотрел одним глазом на экран и одним в прицел. Небольшая вспышка на груди твари, и задняя часть животного вздулась и разлетелась в куски. Вот это снаряд! Это тот заражённый, от которого отлетали бронебойные болванки 76 миллиметров закалённой стали.

«Готов.» — констатировал факт Доберман и вылез из танка, прихватив с собой короткую прямую шпагу.

Алёша заложил дугу и стал около твари. Задняя часть животного была разорвана в куски, а передняя продолжала преследовать танк. Пользуясь двумя передними, измятыми взрывам лапами, чудовище упорно гналось за танком, волоча по земле остатки внутренностей. Передняя часть ещё жила и охотилась, но это совершенно не смущало нашего бойца. Со своей короткой шпагой, он бесстрашно прыгнул на тварь, увернулся от лап, и одним ударом добил. Мой глаз не успел заметить это движение, слишком быстро. Туша замерла, рухнув всеми поднятыми частями тела на землю.