Леди Некромант (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна. Страница 50

Я уселась под окном, чтобы нанести руны на нижнюю поверхность подоконника. К сожалению, забыла лампу. Пришлось вставать. От слабости мутило, тело не слушалось, подняться с пола с первой попытки не получилось.

— Я бы с удовольствием помог, Кэйтлин, — послышался совсем близко мужской голос, будто свитый из нескольких, в воздухе замерцали алые искры. — Но боюсь, ты не оценишь.

Откуда он взялся? В комнате нет зеркал, я проверила!

Собрав остаток сил, встала, выпрямилась и даже не поморщилась от боли, прошившей спину. Надо было предвидеть, что старый знакомец объявится. Древняя сущность чувствовала, что я едва стою на ногах от истощения, и не могла упустить такой шанс.

— Я вполне самостоятельна и в помощи не нуждаюсь, — заявила я и, стараясь не показывать удивления, обвела взглядом наполняющуюся зеленоватым сиянием комнату, сжала рукоять кинжала.

— Ты нуждаешься и в помощи, и в наставлении, но не хочешь этого признавать, — в стеклянных дверцах шкафа затрепетал размытый образ. В этот раз сущность решила быть мужчиной.

— Мне не нужны твои помощь и наставления, — холодно заявила я, с ужасом наблюдая за тем, как призрак выходит из стекла. Раньше он себе такого не позволял! Раньше он лишь использовал других духов и зеркала, чтобы общаться со мной.

— Но от доброго совета ты не откажешься, Кэйтлин, ведь так? — в голосе, свитом из нескольких, слышалась усмешка.

— Откажусь, конечно, — хмыкнула я. — Все твои советы сводятся к тому, что нужно сдаться, не дергаться, плыть по течению, а еще лучше войти в зеркало, чтобы мой разум и сила там растворились. Видимо, тебе не хватает для коллекции.

— Ну-ну, зачем так цинично? — сущность приняла вполне четкие очертания. Они обманчиво говорили, что в представшем передо мной призраке не больше тройки по шкале Тайита.

— Зато по сути, — отрезала я.

Комнату заливало необычное зеленовато-бирюзовое сияние, напоминающее северное, которое я видела только на картинах.

— Как обидно! Ты даже не допускаешь мысли, что тебе может у меня понравиться, — покачал головой смутно знакомый мужчина.

— Ты пришел жаловаться мне на меня же? — подчеркнуто удивилась я.

— Нет, Кэйтлин, — улыбка призрака стала на миг такой родной, что я даже пожалела, что он не может воссоздать цвета. Казалось, стоит мне увидеть настоящий цвет глаз и волос, разглядеть одежду, и я тут же вспомню что-то очень важное и, разумеется, пойму, чей образ использует сущность. — Я пришел не жаловаться.

— Тогда зачем?

— Ты поверишь, если я скажу, что скучал? Мы долго не беседовали.

— Жаль огорчать. Я не скучала.

— Неправда, Кэйтлин, — вкрадчиво ответил он и одним неуловимым движением преодолел почти все расстояние до меня.

Я и моргнуть не успела, сердце заколотилось еще быстрей, а призрак остановился в паре шагов и то, потому что я наставила на него кинжал, горящий алым в зеленом мареве, затопившем комнату. С нарастающим ужасом поняла, что даже тройку по шкале Тайита, которой сущность не является, мне не развоплотить. Нет сил. Но показывать это нельзя.

— Я вижу, как ты смотришь в зеркала. Ждешь, надеешься меня встретить. Ты ищешь их повсюду.

— Не думала, что ты так много о себе мнишь, — презрительно хмыкнула я. — Какая самовлюбленность!

— Должны же и у меня быть недостатки. Хоть небольшие, — он снова улыбнулся, и на мгновение стало так же тепло, как в детстве, но я не могла вспомнить, кем приходился мне этот мужчина, папин ровесник.

— Я пока достоинств не нашла, — предупреждающе подняв кинжал чуть выше, чтобы он указывал на сердце призрака, жестко ответила я.

Мужчина, приблизившийся еще на один шаг, примирительно показал раскрытые ладони.

— Мне приятно считать, что ты обо мне думаешь. Хоть изредка, Кэйтлин. Позволь мне так заблуждаться, не будь черствой, — попросил он с прежней улыбкой.

Я нарочито удивилась:

— Ты пытаешься меня разжалобить?

— Ни в коем случае! — так же притворно возмутился он. — Я просто указываю тебе на твой явный недостаток. Ты слишком закрываешься, будто не ждешь ничего хорошего.

— А от тебя можно ждать добра? — я скептически подняла бровь.

— Вы, люди, слишком однозначно трактуете это понятие, — он пожал плечами. — Смерть тоже может быть благом. Ты еще слишком юна, чтобы осознать. И не спорь, — попросил он, заметив выражение моего лица. — Только, пожалуйста, носи с собой зеркальце. Мне будет приятно.

— Ты издеваешься?

— Почему ты не допускаешь мысли, что я могу тебе понадобиться? Вдруг тебе станет одиноко? Или страшно? — он подошел так близко, что кончик кинжала почти касался груди, а одежда полупрозрачного мужчины в этом месте начала темнеть и слегка обшелушиваться, будто пепел.

— Я некромант. Меня не так-то просто напугать, — с вызовом ответила я.

— Не спорю. Но десятки перевоплощений справятся, — глядя мне в глаза, серьезно заявила сущность. — Не будь черствой, Кэйтлин. Носи с собой зеркальце.

И призрак со звоном рассыпался на множество зависших в воздухе крупных осколков. Каждый сиял мертвенной бирюзой и отливал изумрудом. Каждый, будто кусок льда, отражал животное. Лиса, баран, ворон, сова, кабан, крыса… Все пятнадцать животных-защитников, силу и основные качества которых я год из года призывала в помощь, в этих осколках проживали свои жизни. Но их жизни не заканчивались смертью. Их жизни будто вливались в новых детенышей.

Вглядываясь в образы, судорожно хватаясь за подоконник, чтобы не упасть, я не сразу сообразила, что все осколки вместе формировали узор — оленью голову. Голова, становившаяся постепенно осязаемей за счет зеленого марева, повернулась ко мне и, пусть и лишенная глаз, окинула взглядом.

— Ты сильней, чем сейчас, — мужской голос был мне незнаком. Хрипловатый, низкий, гулкий.

Я знала, не могла объяснить, но знала, что он не принадлежит знакомцу. Это было что-то другое.

— Занятно, — сказал он, а я могла поклясться, что на губах не обретшего лица призрака играла бы презрительная ухмылка. Рога наклонились, будто носивший их склонил голову набок, оценивающе разглядывая меня.

— Кто ты? — крепче сжав рукоять кинжала, требовательно спросила я.

Он не соизволил ответить. Осколки с животными друг за другом взорвались изумрудным сиянием. В ставшем вязким воздухе каждый взрыв бил волной, и я не устояла на ногах. Отчаянно цепляясь за подоконник, упала на пол.

Опасность миновала, астральный след постепенно рассеивался, хоть комната еще была залита зеленым пульсирующим светом. Несколько долгих минут я выдыхала, подняв лицо к небу и благодаря Триединую за то, что сущности меня сегодня не убили. Обе были значительно сильней меня, но если старый знакомец не показался в этот раз угрозой, то хищное внимание оленя меня очень напугало.

Открыв глаза, увидела все еще девственно чистый подоконник и, собрав последние крупицы сил, нанесла защитные руны. Осоловело глядя перед собой, даже не пыталась встать. Наверное, не будь необходимости дождаться появления елки и украсить ее, я бы уснула прямо на полу в кабинете командира.

В коридоре послышались голоса. Мужские, тихие, но создавалось ощущение, что рыси друг друга подбадривали. В дверь постучали. Вначале тихо, потом требовательней. Потом к стуку добавилось потрясающе вежливое обращение «леди ведьма». В столице хоть некромантом называли.

Когда начали ковырять замок, пришлось вставать и ползти открывать. По опыту знала, что в таких случаях доводить до взломанных дверей нельзя. Тогда людям кажется, что они прижали меня, вынудили держать ответ. Это не добавляет моим словам убедительности, а мне самой народной любви. А с рысями придется сосуществовать три года.

Они не были настроены слушать объяснения. Их вообще не интересовали мои слова. Благо, капрал осадил их, а то угрозы поквитаться со мной, если с головы Фонсо хоть волосок упадет, если я что-нибудь сделаю Тэйке, были бы произнесены до конца, а не ограничивались одними «если». Надо же, как солдаты ценят командира, как пекутся о нем и его дочери. Как странно это после бойни в Хомлене. Как странно.