Виолончелист (СИ) - Монакова Юлия. Страница 10

— Ну просто Вивьен Ли! — всплеснула руками Дворжецкая, завидев Лерку рядом с Максимом. — Красавица! Настоящая красавица!

Ему и самому было странно видеть свою китаёзу такой. Он, конечно, давно уже перестал обзывать её уродиной, да в глубине души никогда и не считал ею Лерку, но вот только предположить, что одноклассница может быть настолько привлекательной, он тоже не мог. Никак не мог…

А она действительно была дивно хороша. Немногочисленные парни, выпускающиеся вместе с ним из музыкалки в этот торжественный день, невольно сделали охотничью стойку в сторону нежной, как ранняя весна, девушки и распустили слюни. Она охотно принимала приглашения на танец во время дискотеки, и Максим понимал, что самым идиотским образом почему-то ревнует её ко всем этим долговязым прыщавым недоумкам, которые вообразили себе, что имеют право на косоглазую. На его косоглазую…

В конце концов, он успел перехватить девушку между двумя “медляками”, буквально выхватив её, уведя из-под носа у очередного соперника.

- “Спляшем, Пегги, спляшем?” — пробормотал он, пряча за ироничной усмешкой и строчками старинной шотландской песенки своё невероятное смущение, даже внезапную робость.

А Лерка, такая бойкая, радостно оживлённая и раскованная с другими мальчишками, вдруг робко опустила ресницы, тоже смутившись.

— Спляшем… — тихо отозвалась она, и в тот же миг он почувствовал, как две тонкие девичьи руки легли ему на плечи. Почувствовал — и едва не задохнулся от волнения, возбуждения, её пьянящего весенне-цветочного аромата, от близости этих сумасшедших раскосых глаз, самых красивых, самых притягательных, самых восхитительных глаз в целом мире…

Весь июль они вчетвером (Максим, Лерка, её лучшая подруга Наденька и, конечно же, Эдик Скворцов, который таскался за Наденькой, как приклеенный) проторчали на пляже Петропавловской крепости.

Нежились на золотистом песочке, загорали, иногда даже купались, хотя Наденька ворчала, что вода в Неве грязная и окунаться в неё — всё равно, что совершать самоубийство, обязательно подцепишь какую-нибудь заразу. Сама она ограничивалась лишь тем, что заходила в воду по щиколотки и мыла перепачканные песком ноги. Однако Максим и Лерка лишь посмеивались над её страхами, уверяя, что у невской водицы — особая энергетика, да и лень было тащиться в душном общественном транспорте далеко за город. Не ехать же, в самом деле, в Зеленогорск или Сестрорецк, умирая от жары. А Петропавловка — самый центр, из дома рукой подать, и какой роскошный вид открывается с пляжа…

В то время как Наденька со Скорцовым валялись на расстеленном на песке покрывале и обжимались, не стесняясь остальных отдыхающих, Максим с Леркой плескались в воде и посмеивались про себя над этой нежной парочкой, которая боялась даже ножки лишний раз замочить.

Когда они выползали на берег, чтобы немного обсохнуть и перекусить прихваченными из дома бутербродами или фруктами, Максим принимался беззлобно подкалывать Наденьку.

— Эй, принцесса! — говорил он ей. — Воды бояться — на пляж не ходить. И, между прочим, торчать на открытом солнце несколько часов без перерыва — куда вреднее и опаснее. Смотри, сгоришь…

— Ай, Макс, — морщилась Наденька, зябко поёживаясь от летящих на неё ледяных брызг, — отвали, встань куда-нибудь подальше, с тебя капает.

— Боишься, заражу чем-нибудь? — смеялся он и принимался нарочно трясти мокрой головой, что ещё больше выводило Наденьку из себя. Лерка в такие моменты лишь закусывала губу и напряжённо улыбалась: она понимала, что у друга ещё не окончательно пропал интерес к этой златокудрой фарфоровой кукле, и он сейчас просто выделывается, по-пацански пытаясь привлечь внимание своими глупыми выходками.

— Макс, ты правда достал, как в ясельной группе, честное слово, — Эдик сделал козырёк из ладони и лениво приоткрыл один глаз. Он был на два года старше их всех и не мог удержаться, чтобы лишний раз не ткнуть этим в Максима. — Надо было тебе совочек, лейку и ведёрко принести с собой из дома. Строил бы куличики, поливал всех водичкой из леечки… — и он по-хозяйски закинул руку Наденьке на плечо, всем своим видом демонстрируя, что сам-то давно вырос из подобных ребячьих забав.

Максима это отношение “сверху вниз” уязвляло и унижало, хоть он и старался не выдавать своих чувств. А вот не выдавать до сих пор иногда прорывающейся симпатии к Наденьке получалось у него не всегда… Трудно было удержаться, видя вблизи это роскошное, вполне уже созревшее, совершенно не девичье тело, едва прикрытое купальником. Налитое, как сочное спелое яблоко, это было тело настоящей молодой женщины. Худенькая изящная Лерка на фоне подруги смотрелась дистрофиком: у Наденьки были упругие бёдра, чей крутой изгиб сводил Максима с ума, и пышная аппетитная грудь. Этому зазнайке Скворцову невероятно повезло… Когда Наденька шла по пляжу, мужики сворачивали шеи ей вслед.

В один из тех июльских дней на пляже к их компании и подошёл модельный агент.

Первым обратил на него внимание Эдик.

— Макс, — привычно застонал он, не открывая глаз, — отойди, ты опять мне солнце загораживаешь.

— Чего? — возмутился Максим, который в это время преспокойно развалился на покрывале, тоже принимая солнечную ванну. — Я-то тут при чём?

Эдик повернул голову и обнаружил, что над их лежбищем возвышается какой-то посторонний мужчина и беззастенчиво всех разглядывает. Особенно пристально — девчонок.

— Тебе чего, дяденька? — поинтересовался Скворцов дурашливо, хотя в глубине души был взбешён подобной бесцеремонностью.

— Царь Нептун тебе дяденька, — добродушно откликнулся незнакомец, не отрывая внимательных глаз от Леры. — А к старшим нужно обращаться на “вы”.

Тут уж встрепенулись и все остальные: Макс, Лерка и Наденька, наконец, тоже заметили незваного гостя и обеспокоенно приподнялись, бросая в его сторону тревожные взгляды. Взрослый посторонний мужик, мало ли, что у него на уме, может, маньяк какой-нибудь.

— Вам сколько лет, юная леди? — обратился чужак к Лерке. — Четырнадцать уже исполнилось?

— А вам-то что? — хмуро буркнула она, невольно поджимая под себя длинные стройные ноги и набрасывая на плечи полотенце.

— Ну надо, раз спрашиваю. Не бойтесь, это исключительно профессиональный интерес.

— Какой ещё “профессиональный”? — вскинулся и Максим, закипая от этого оценивающего наглого взгляда. — Вы кто такой, вообще?

— Я работаю в агентстве “Neva Models”, зовут меня Валентин. Занимаюсь поиском новых лиц и интересных типажей для обучения в школе моделей и последующего трудоустройства в этом бизнесе… — спокойно, даже несколько официально, отозвался тот.

— В модельном? — и у Лерки, и у Наденьки загорелись глаза. В те годы это было пределом мечтаний любой девчонки. Жизнь манекенщиц представлялась им сплошной чередой праздников и развлечений: дорогие фирменные шмотки, съёмки для модных журналов, показы новых коллекций и поездки за границу…

— Именно так, — важно кивнул Валентин. — Впрочем, для сомневающихся… вот моя визитка, — он засунул руку в нагрудный карман своей рубашки и вытащил оттуда маленький картонный прямоугольник, а затем протянул его Лерке. Целенаправленно — именно ей, игнорируя Наденьку.

— Так что там насчёт возраста? — напомнил он Лерке, пока она с жадным, почти благоговейным любопытством изучала визитку. Девчонка с трудом вернулась с небес на землю.

— А-а-а… да, мне уже есть четырнадцать. Через месяц пятнадцать будет.

— Отлично. А рост у тебя какой? — незаметно переходя на “ты”, спросил Валентин, запросто опускаясь рядом с ней на покрывало.

— Метр семьдесят два… — отозвалась она, немного смущаясь. В школе все и так дразнили её дылдой, оглоблей и каланчой.

— Маловато, но каблуки это исправят, — невозмутимо отозвался агент.

— Вы что, всерьёз сейчас мне это всё предлагаете? — спросила Лерка, краснея от удовольствия, и веря, и не веря — таким тоном, будто Валентин уже бросил к её ногам и Париж, и Милан, и Нью-Йорк, пообещав любовь всех самых знаменитых мировых кутюрье.