Эликсир Ариадны (СИ) - Волкова Татьяна. Страница 19

После ее слов барон Руже стал расстегивать пиджак, а потом и рубашку.

— Что вы делаете? — переполошились мы с подругой, мысленно продумывая, куда бежать в случае чего.

Леонард фыркнул:

— Хвастаться будет.

— Чем, стесняюсь спросить? — с ноткой испуга поинтересовалась я.

— Вот! — заявил барон, придерживая края рубашки так, чтобы было видно его татуировку. — Такой знак ставят каждому, кто прошел обряд посвящения. Он означает, что его обладатель искусный боец и является членом братства меча и дракона.

— Это братство является легендарным, и только лучшие получают такую метку, — продолжил Леонард. — Считается, что в честном бою победить члена братства невозможно, потому что в экстремальный момент татуировка дракона с пронзенным сердцем придает своему обладателю сверхсилу и сверхспособности.

— А почему у вас ее нет? — осмелилась задать вопрос я. — Не допустили к обряду?

— Почему нет? — удивился барон Руже. — Все у него есть, просто Леонард предпочитает не афишировать принадлежность к братству, эдакий козырь в рукаве.

— Она у вас на каком-то другом месте? — попыталась угадать Сол.

Виконт не стал отвечать, а лишь проделал тот же трюк с одеждой, что и его друг, оголяя совершенно чистую кожу, а потом сказал:

— Смотрите!

В мгновение ока на груди Леонарда проступила такая же татуировка дракона, пронзенного мечом, а потом снова исчезла, будто ее и не было.

— Усилием воли мы можем заставить знак пропасть или появиться снова. Такое свойство татуировка приобрела в те времена, когда на мастеров боевых искусств была объявлена охота. Это было очень давно, и уже трудно понять, кто и зачем устроил отлов и истребление членов братства, но защиту решили оставить.

Я слушала виконта и понимала, что претендентов на звание моего жениха уже не один, а целых двое, если не считать множества других мужчин, получивших это знак.

— А как так случилось, что выпускник Военной академии и обладатель такого незаурядного знака стал развивать телефонию? — спросила Сол.

Виконт улыбнулся, показывая, что она не первая, кто задает ему такой вопрос, а потом ответил:

— Я всегда интересовался физикой и техникой. У моего отца очень много книг по этой тематике, и я не ленился их изучать параллельно с учебой в академии, а потом экстерном закончил университет и получил квалификацию инженера.

— А чем занимаетесь вы, месье Руже? — подруга перевела взгляд на Нила.

Мужчина приосанился, поправил прическу и с улыбкой на лице, выдающую его шуточный настрой, торжественно проговорил:

— Норбергский пес к вашим услугам.

— Не может быть! — воскликнула Соландж, едва не подпрыгнув на месте. — Это вы раскрыли то громкое дело об ограблении банка в Норберге?

Нил величественно кивнул.

— Я все газетные заметки об этом деле читала. Журналисты писали, что не было никаких улик, а полиция зашла в тупик, — с горящими глазами рассказывала блондинка. — Как вам удалось вычислить грабителей, найти их логово, а главное — вернуть украденное?

— Моя работа — находить следы там, где их никто не видит. Отчасти я должен благодарить за это свой врожденный дар, но в большей степени это внимание к деталям, хорошая память и опыт, — уже без усмешки поведал барон.

У меня тут же возникла мысль о том, что Леонард пригласил Нила вовсе не чаи распивать, а расследовать дело об его отравлении. В этом свете стало ясно, что пронзительные взгляды друга-весельчака были профессиональной особенностью, а вовсе не игрой или желанием придать своей личности загадочности.

После ужина мужчины, поклонившись, поцеловали нам ручки, поблагодарили за приятную компанию и удалились в кабинет виконта. А мы с подругой поднялись в ее комнату и до позднего вечера обсуждали произошедшее за день.

— Тебе ведь понравился Нил, не так ли? — спросила я у Соландж, удобно устроившись в кресле.

Подруга замялась:

— Скорее да, чем нет, но эти его внезапные порывы вежливости и учтивости несколько коробили.

— Может, он нервничал? — предположила я.

Блондинка недоверчиво распахнула глаза:

— Кто? Нил? Что-то я очень сомневаюсь. Скорее пытался выбить меня из колеи и проследить за реакцией. Я слышала, что сыщики любят ставить такие маленькие «эксперименты» на окружающих. А вот виконт действительно нервничал, особенно после слов барона о его влюбленности.

— Не думаешь же ты, что он мог в меня влюбиться?

Сол загадочно улыбнулась.

— Мне один уже пудрил мозги романтикой, а потом оказалось, что ему только наркотики выкрасть и на меня все свалить нужно было. Если бы Леонард тогда не проявил бдительность и не явился в аптеку, не знаю, что бы со мной было.

— Если бы Леонард тогда не проявил бдительность! — акцентировала мое внимание подруга. — А он, насколько я знаю, уже не в первый раз тебя выручает. Сомневаюсь, что виконт преследует какие-то корыстные цели.

Я разозлилась:

— И что теперь? Мне броситься к его ногам просто потому, что я ему нравлюсь?

— А разве он тебе не нравится?

— Он меня иногда раздражает, — поведала я. — А иногда кажется таким милым, что хочется зацеловать его до смерти.

— Значит, еще не все потеряно! — засмеялась Сол.

— Да ну тебя, сводница! — я бросила в нее декоративную подушку. — Я посмотрю, как ты будешь от Нила во время бала отбиваться. Уверена, проходу он тебе не даст.

Подушка полетела в мою сторону.

Всю следующую неделю перед балом мы с Сол учились, регулярно засиживались в лаборатории и ходили на примерки нарядов. Нил за это время был в доме виконта всего несколько раз и надолго не задерживался. Сам же Леонард постоянно куда-то ездил, а по вечерам запирался у себя в кабинете.

За несколько часов до королевского бала мы с подругой отправились в салон, где нам помогли навести красоту и облачиться в вечерние платья. Серебристое кружево покрывало подол моей юбки из полупрозрачного изумрудного тюля, корсет и переходило на плечи и спину. Волосы были завиты в крупные локоны и собраны в высокую прическу. Из украшений на мне были серьги и браслет из белого золота и изумрудов, которые я пообещала вернуть виконту сразу после бала.

Соландж предстала предо мной в умопомрачительном платье насыщенного красного цвета с кружевными рукавами три четверти и абсолютно обнаженными плечами. Высокая прическа и выпущенный локон подчеркивали красивую длинную шею девушки и изящные ключицы. Из украшений на ней тоже были только крупные серьги и браслет, но с россыпью бриллиантов и рубинов.

— Сол, ты такая красивая! — не смогла удержаться от комплимента я. — У Нила будет сердечный приступ от восторга, когда он тебя увидит.

— Не знаю, что там будет у Нила, но Леонарда точно придется откачивать, потому что ты сегодня выглядишь просто потрясающе!

— Девочки, не переживайте, у нас всегда под рукой нюхательная соль, — улыбнувшись, уверила нас хозяйка салона. — Вашим мужчинам ничто не угрожает. О! А вот и они подъехали!

Через несколько минут в комнату, где мы стояли с Сол, вошел виконт и замер в дверях. Из-за его спины послышался недовольный голос барона:

— Лео! Нельзя же так резко тормозить! Я едва не врезался в тебя! Почему ты стоишь? Дай мне пройти!

Он толкнул все еще изумленного Леонарда в спину и вошел в комнату.

— Мать честная! — не сдержался Нил, жадно разглядывая блондинку. — Еще никогда я не был так близок к тому, чтобы сделать предложение руки и сердца.

— А вы сделайте, не сдерживайтесь, — хохотнула мадам Готье. — У нас для такого случая даже дежурные колечки имеются. Принести?

— А? — опомнился Нил.

— Колечко нести? Предложение делать будете? — переспросила его хозяйка салона.

— Такая шикарная девушка достойна украшений, выполненных по индивидуальному заказу, — выкрутился он. — Соландж, вы ослепительны! Ариадна, примите мое восхищение.

— Спасибо, — синхронно проговорили мы с подругой.

— Я присоединяюсь к словам барона Руже, — к виконту вернулся дар речи. — Вы будете самыми красивыми девушками на балу.