Боваллет, или Влюбленный корсар - Хейер Джорджетт. Страница 53

— Все это в прошлом. Я верная дочь церкви, вы ничего не сможете доказать. Будьте уверены, церковь примет и меня, и мое состояние.

— Прекратите говорить глупости. — Он осушил очередной бокал. — Хватит, вы просто обманываете меня.

— Перестаньте жить иллюзиями, кузен. Нет преград, которые остановили бы меня, если бы я пожелала разрушить ваши гнусные планы. Разве в этом мире есть что-нибудь, что могло бы заставить меня пожалеть о нем? Я одинока, я окружена врагами… Вы и ваша мать предали меня!

— А Эль Боваллет? — спросил он и наклонился посмотреть на ее реакцию.

Доминика терпеливо ответила.

— Мне нравится ваше воображение, кузен. Если бы шевалье де Гиз был Эль Боваллетом, моим возлюбленным, то что бы мне оставалось делать теперь, когда он в тюрьме! Нет, лучше в монастырь!

Дон Диего презрительно расхохотался.

— Вот как, я-то думал, что этот знаменитый пират разрушит все решетки и засовы.

— Похоже, вы действительно боялись этого, кузен, раз так быстро уехали из Мадрида, — ехидно заметила девушка.

Молодой человек скрипнул зубами.

— Знайте, я хотел обращаться с вами мягко, сеньора, но вы сами обостряете отношения и вынуждаете меня применять силу. Вы сами не понимаете, как ужасно ваше положение. Приближается ночь, о моя кузина, а в доме, кроме нас, только Луис. Предупреждаю, он не услышит ваши крики о помощи.

Доминика была напугана, отчаянно напугана, но ничем не выдавала своих чувств.

— Это ни к чему не приведет, кузен. Так вы только потеряете мое состояние.

Дон Диего вскочил.

— Замолчи, бесстыжая! — яростно вскричал он. — Так вот какой вольный дух воспитывают в Новом Свете! Неужели ваша честь значит для вас так мало? Этого не может быть, говорю вам!

— Вы, кажется, печетесь о моей чести? — презрительно поинтересовалась она. — Может, вы поэтому приволокли меня сюда?

Кузен вскочил и отшвырнул стул, попавшийся ему под руку. Доминика сидела неподвижно, смелость понемногу вернулась к ней. Дон Диего явно трусил. Девушка была сильнее и верила, что сумеет удержать его.

Мысли дона Диего разбегались. Проходя мимо Доминики, он нетерпеливо посмотрел на нее. Та сидела прямо, огражденная невидимым барьером пламенной решительности: слишком много событий произошло за этот день. Еще раз украдкой взглянув на ее пылающее лицо, он понял, что девушка не отступит. Она была в его власти, он мог делать с ней все, что хотел, но какой-то инстинкт подсказывал ему, что кузина слишком взвинчена, чтобы капитулировать.

По правде говоря, дон Диего был потрясен тем, как Доминика отнеслась к его угрозам. Такого поворота дела он не предвидел и сейчас пребывал в явной нерешительности.

Он размышлял… Доминика не сможет хорохориться долго. Сейчас она крайне возбуждена, но это скоро пройдет. Лучше выждать, позволив страшным предчувствиям истощить ее храбрость.

Подойдя к Доминике, кузен остановился.

— Посмотрим, что вы скажете мне утром, дорогая, — пробурчал он. — Утро вечера мудренее. Вы очень устали, а мне не хочется торопить или принуждать вас силой. Но запомните! Если завтра вечером вы не пообещаете выйти за меня замуж, я поступлю по-своему. Раз вы не хотите, чтобы нас соединили святые узы церкви, вам придется терпеть меня без них. В вашем распоряжении сутки на размышление, чтобы решить, кем вы предпочитаете быть — моей женой или любовницей!

Напряжение слегка отпустило девушку. Она опустила глаза, чтобы он не заметил в них радости. Сутки казались Доминике вечностью — у нее еще оставалась надежда.

Она поднялась.

— С вашего разрешения, сеньор, я хотела бы удалиться в свою комнату, — заявила она.

Глава XXII

Рассказывая о сумасшедшей скачке по Испании, Джошуа всегда недоуменно пожимает плечами.

— Вы спрашиваете, как нам это удалось? — интересуется он. — Да я сам не знаю, как. Из Мадрида мы выехали легко: никто нам ничего не сказал. Да и кто бы мог возразить? На хозяине сверкал орден Золотого Руна — довольно безвкусная побрякушка, но по значению это что-то вроде нашей Подвязки [104], так я думаю. Можете мне поверить, это был хороший пропуск.

Первую ночь мы не останавливались ни на минуту. Я благодарил Юпитер — а эта планета всегда помогает мне во всех моих делах — за то, что луна хоть немного светила нам — без нее мы бы совсем пропали. Только мы промчались через какой-то городишко — названия его я и сам не знаю, как сгустились тучи и нам пришлось пробираться по рытвинам и колдобинам. Как сейчас помню — мы дважды сбивались с пути между станциями. Я чуть не свернул себе шею, едва не потерялся, а под конец совсем было завяз в какой-то трясине. «Ваша честь, как вы там?» — кричу я в темноту. «Хорошо, хорошо», — откликается сэр Николас. Ну, что с ним поделаешь? Мы блуждаем в поисках дороги, спотыкаемся, падаем, вся Испания гонится за нами по пятам, а ему — «Хорошо» ! Он сбился с пути? Ну и что? Я верил, что он и с закрытыми глазами найдет дорогу на север. Скоро начало рассветать, поднялся такой резкий ветер, что я думал, нас просто сметет. Никогда я еще так не радовался солнышку. Мы, наконец, нашли дорогу — видит Бог, она ничем не отличалась от бездорожья, — и помчались во весь опор, но тут лошади стали сдавать. Мой конек захромал, да и не удивительно. Пришлось нам искать лошадей, а последнюю лигу мы прошли пешком. Но, будьте уверены, между нами и Мадридом уже было приличное расстояние.

Я постепенно начинал клевать носом, но разве это кого-нибудь волновало? «Ваша честь, как вы там?» — «Отлично!» — говорит он мне, словно мы просто отправились на охоту. А может, это и была охота, только вот дичью стали мы сами. Я, как мог, старался не думать обо всех испанских ищейках, которые шли по нашему следу, но ведь я человек робкий и боязливый, да и в одной таверне соль рассыпалась прямо в мою сторону, а это плохая примета. Как бы то ни было, я не терял надежды. Я-то знал, что мне не суждено умереть на виселице или на костре. Да и то — если уж отправляешься куда-нибудь с сумасшедшим Ником, то страх лучше оставить дома.

Мы решили перекусить в одном из трактиров. Очень может быть, что на нас там глядели с любопытством. Помню, был там один субъект с острым, как у хорька, носом, так ему очень не терпелось выведать, куда это мы торопимся. Только ничего он не узнал. Поели мы наспех: проглотили по кусочку, осушили по бокалу вина и — только нас и видели. Там нам продали норовистую алмейнскую кобылку, губы у нее были — просто бархат. А сэру Николасу достался бербериец, быстрый, как ветер, конь. Ну, да ладно, хватит об этом. Мы летели галопом, не давая роздыху ни себе, ни лошадям. Вот что значит отправиться с сэром Николасом за границу. «Да хранит вас Господь, сэр! — кричу ему я, а сам чуть не падаю с седла. — Вы, что же, будете так ехать до самого судного дня? [105]» На следующей станции, мы наконец остановились. «Мы их уже обогнали, — говорит мой хозяин и потягивается. — Пойду-ка я прилягу». Уверяю вас, я, где стоял — там и упал.

Оказалось, что в этой таверне мы задержались надолго — не повезло: не смогли быстро достать лошадей. Мы потратили шесть лишних часов, а это немало, если за вами идет охота. Но сэр Николас и с этой задержкой справился.

Наконец мы достали лошадей и помчались дальше, соря дукатами направо и налево. Если кто-то отказывался продать нам лошадей — черт с ним! Раз не хочет продать по-хорошему, так мы его ограбим. Но, сказать по правде, как только люди это слышали, они обычно сразу соглашались продать. Зачем нам лошади? Да ведь мы едем по делу короля! Вы спрашиваете, не требовали ли они доказательств? А мы махали перед их дурацкими носами сложенной бумажкой. (Кажется, это был счет из прачечной, но им необязательно было это знать!) Какое у нас поручение? Да ведь опасный пират сбежал из тюрьмы, а он просто дьявол во плоти. Кто именно? Хо, кому же еще быть, как не самому Эль Боваллету! Ну и суматоха тут поднималась!