Одна беременность на двоих (СИ) - Горышина Ольга. Страница 104

— Всё!

Логан вытащил запасённый прозрачный пакет для мусора, сунул туда вторую половину дуриана, корку первой и протянул его нам раскрытым, чтобы мы кинули тарелки.

— Попробовали ведь, — сказала каким-то обиженным тоном Бьянка, словно мы нарочно сделали вид, что дуриан нам не понравился.

Логан от мусорного бака направился в туалет. Бьянка поднесла пальцы к носу и потрясла ими в воздухе.

— У вас пахнет?

Мы в унисон потрясли головами, но я потом быстро передумала, поняв, что наступило очередное время обманного похода в туалет, хотя сейчас мне действительно хотелось его посетить. Я быстро пошла к серому домику, и у фонтанчика с водой столкнулась с Логаном.

— Слушай, Кейти, — остановил меня парень. — А… — он запнулся, и я судорожно принялась соображать, что Логан желает у меня спросить, ведь он точно не был в курсе разыгранной нами перед Мэтью любовной сцены. — Мне тут надо… — и он опять назло сбился. — В общем, если я предложу Аманде попозировать мне … Ну, я сейчас как раз беру курс по студийной фотографии… Мне кажется, это был бы клёвый проект. Ну?

Я должна была облегчённо выдохнуть, а вместо этого лишь недоуменно уставилась на парня, словно нашкодивший ребёнок, вместо нагоняя получивший от родителей конфетку.

— Не, ну если это…

Логан вновь запнулся и устремил свой взгляд туда, где на подстилке продолжали сидеть девчонки: вернее, Аманда уже полулежала и, как всегда, наглаживала живот.

— Я даже уже ракурс вижу…

— Спроси её сам, — бросила я быстро, вдруг поняв, что не выдержку и секундного промедления.

Я вбежала в туалет, и с разочарованием малыша, не получившего от Санты желаемого подарка, уставилась на чистую ежедневную прокладку, ведь в тайне я мечтала увидеть на ней хоть несколько капелек крови, возвестивших о том, что всё закончилось само собой. Но судьба не желала быть ко мне благосклонной, а вот Логану она в лице Аманды похоже улыбнулась. По их оживлённой беседе я поняла, что Аманда дала согласие. Я замедлила шаг, будто моё появление могло помешать их разговору.

Я явственно видела Аманду без одежды в позе Данаи на ложе с ниспадающими шелковыми простынями, уложенными красивой драпировкой. Рука, сейчас так неудобно подпирающая её щеку, утопала в моей грёзе на подушке с золотой бахромой. Я не могла понять, отчего золотой, а потом вдруг заметила, что щурюсь от солнца: оно оказалось настолько ярким, что глаза нещадно заволокло слезами. Или же причиной тому стала необъяснимая обида, поднимавшаяся из пустого желудка фонтаном противной желчи… Я тряхнула головой и сделала несколько решительных шагов к подстилке. Бьянка сидела, обхватив колени руками, и явно скучала, слушая увлечённое обсуждение предстоящей фото-сессии. Она поймала пальцами ставший почти коричневым прелый лист и пересчитывала им травинки по ободку подстилки.

— Нам не пора? — спросила я нарочито громко, потому что боялась, что эти двое меня просто не услышат. — Ты к врачу опоздаешь.

Аманда, не поднимая на меня глаз, достала из кармана телефон.

— Ещё есть четверть часа, — подняла она на меня счастливые голубые глаза. — Как ты думаешь, стоит ли делать кадры на океане? Или это слишком банально? Да и в ледяную воду я не полезу.

Я пожала плечами, поймав немного обиженный взгляд Логана. Меня явно спросили для озвучки паузы, но сдержаться я не смогла и выпалила:

— У Логана ведь студийная съёмка…

— Да я готов просто так Аманду поснимать для собственного портфолио, — ответил он тут же, и в голосе его прозвучали недовольные моим вмешательством нотки.

Я стойко выдержала его взгляд и придвинулась к Бьянке, которая тут же накинулась на меня с расспросами по поводу лекции, с которой она ушла. Я пыталась говорить ей что-то внятное, хотя мысли мои в логические цепочки выстраивались очень плохо. Я начала обсуждать с ней создание артов для календаря, а она тут же повторила слова Аманды, что нечего тратить время на карандаши, когда есть фотоаппарат. Нет ничего проще, как отснять какой-то предмет, потому что преподаватель явно не будет придираться к качеству фото, ведь это не его специализация. Я поникла, чувствуя странную неловкость оттого, что мои мысли никого не вдохновляют, и уже в душе начала отказываться от этой идеи.

Наконец распрощавшись с любителями дуриана, мы направились в машину, и я двадцать минут отбивалась от всевозможных вариантов позирования перед камерой, которые сыпала на меня Аманда, будто только сейчас понявшая, что к тридцатой неделе стоит вообще-то на память сфотографировать живот. Я была уверена, что сегодня же вечером Аманда засядет за ноутбук в поисках вдохновения, хотя в этих журналах для беременных уже и так было предостаточно фотографий с животом, чтобы что-то ещё фантазировать. Мне хотелось сказать, что нечего доверяться Логану, ведь, если она действительно желает сфотографироваться, то в тех же журналах дают купоны на профессиональные фото-сессии, но я молчала, потому что видела в её лице азарт и знала, что она уже не откажет парню.

Я смотрела на движущиеся впереди машины, на мелькающие белые полосы разметки и чувствовала во рту вкус пиццы. Надеясь избавиться от начинающегося приступа тошноты, я попыталась прикрыть глаза, но живот давило, и даже перед закрытыми глазами мелькали солнечные зайчики бегущих машин.

— Прими таблетку, что ты мучаешься? — сказала Аманда, но я не открывала глаз, потому что уже несколько раз судорожно сглотнула подступившую желчь. — Возьми воду.

Я ощутила удар бутылки о живот — Аманда, видно, не глядя, схватила банку и сунула мне в руки. Крышка оказалась перетянутой, и я чуть ли не со стоном начала справляться с ней. Только тошнота отступила раньше моего первого глотка, но холодная вода всё же смыла неприятное напоминание о пармезане. Когда же мы уже доедем! Когда?! И мы доехали. На удивление, нас даже не заставили долго ждать в очереди — Аманда успела пролистать всего два журнала в поисках красивых беременных фотографий!

Едва спина Аманды исчезла за изломом коридора, я бросилась к стойке регистрации, хотя и видела, что одна женщина занята беременной, а другая отвечает на телефонный звонок. Не знаю, что было в моем лице, но медсестра отошла от стеллажа с картами пациентов и направилась ко мне.

— Ты в порядке?

Я кивнула, хотя понимала, что это не так, что даже внешний вид выдаёт мой внутренний ужас постороннему человеку. Или же нет, я просто попала под профессиональный взгляд, который определяет беременных по ширине зрачка. Я сама не понимала, отчего заговорила с медсестрой о своей нежелательной беременности, о том, что хочу от неё избавиться, о том, что…

Особо долго говорить мне не дали, перебив вопросом, о котором за стеной своей уверенности в причине отсутствия месячных я даже не задумалась. Я действительно не делала тест на беременность. Я даже не подумала про него, слишком говорящими были симптомы, чтобы изворачиваться перед Амандой и бежать в аптеку.

— Вот баночка, туалет в конце коридора. Напиши имя на крышке и поставь мне на столик около весов.

Я непонимающе смотрела на руку, затянутую смешной униформой в розово-зелёный мелкий цветочек, и не поднимала свою в ответ, будто аморфные трилистники гипнотизировали меня. Потребовалось ещё пару секунд, чтобы стряхнуть оцепенение и порадоваться, что медсестра махнула в сторону соседних кабинетов, и я не должна была опасаться встречи с Амандой. Руки так тряслись, что я с трудом нажала на кнопку замка в туалете, а буквы на крышке банки плясали хуже, чем у первоклашки, не говоря уже о каллиграфическом почерке писцов. Я боялась промахнуться мимо банки и в итоге пришлось отливать половину, перевалившую за максимальное деление, выцарапанное на прозрачной пластмассовой стенке.

Рука нагрелась, как на чашке с какао, и пластик будто расплавился и прилип к вспотевшей руке. Я с трудом смогла оторвать пальцы и оставить роковую баночку на столе медсестры. Та сразу отложила в сторону чью-то карту и предложила мне присесть на стул. Это было кстати, потому что я не ощущала ног.