Любовь Химеры (СИ) - Истомина Елена. Страница 70

— А, ты знаешь, что значит, слово дьявол?

— Лжец?

— Верно, так же, его до сих пор называют лукавый, родно веры, кто еще нас помнит — кривжа. Это кличка такая. Зато, что лжет постоянно людям, истинные подменяет, истинное наслаждение от истинной любви, на похоть и разврат за деньги, честный труд для людей и души своей, на погоню за баблом. Библия не врет, говоря о том, что он был изгнан из рая, за то, что ослушался вышнего бога отказавшись служить людям. Он действительно, падший Ангел каком-то смысле. Когда-то очень давно, еще задолго и до моего рождения, он был великим воином гильдии света. Он был величайшим и мудрейшим из воинов. В его подчинении было шестьсот шестьдесят шесть планет. Галактики Небодон и Сатанея. Он сидел по правую руку от самого Сварога. И отовсюду были ему почет и уважение. Но мало этого ему однажды показалось — захотел он править и Сварожьим кругом. Тут и пал великий воин Света Люцифер.

— Жадность фраера сгубила, — констатировала я.

— И амбиции непомерные.

— А жену твою он за что убил?

— Он любил ее очень, но не так, как родному брату родную сестру любить положено.

— Боже, мерзость какая! — меня передернуло всем телом. — У мужика явно не все дома.

— И такие личности тоже нужны, быть ярким примером, как нельзя себя вести и поступать, тоже кому-то нужно. Чтоб не расслаблялись и неустанно работали над собой люди.

— Мне что, всю жизнь теперь от него прятаться?

— Только в период беременности, чтоб дитя во чреве не загубил. Не специально, нет. Может и ненамеренно. У него очень сильная некротическая энергетика. А малыши все, как губки, впитывают. Придет твое время, еще наваляешь ему звиздюлей. Вставай, пора возвращаться.

Голова просто трещала, во рту была непередаваемая пакость. Перед Олегом стоял йогурт с ананасом и киви, но даже он не лез в горло. Черт бы подрал этого Пелегина! Вызвал с утра пораньше на работу, отчеты ему сдать, видишь ли, приспичило.

— Чего сидим, страдаем. Помощи попросить западло, что ли?

К Олегу подошла Корнеева. Как всегда, идеально, но обманчиво прекрасна. Девушка положила руку на лоб Олега, и боль тут же прошла, в голове прояснилось, и даже появился аппетит.

— Ешь давай и думай по тише. Он все слышит, где бы ни был. Ты у него под особым вниманием.

— Ну что думай — он знает, что не думай — знает. Так какая к черту разница. Подам рапорт и вернусь после нового года к Шульгину.

— Пелегин выпускает только с полной чисткой памяти о годах, проведенных в отделе, учти. И зря. Ты — классный спец. Таких, как ты, с такой степенью самоконтроля очень мало среди людей. А на нее ты не сердись, они тебе не объяснили до конца, я вижу, а зря. Пойми, у них на Глории, в принципе, нет разводов, они муж и жена до конца дней своих. Он отпустил ее, ну, на вроде как кошку погулять. А, видать, соскучился и обратно позвал. И как бы она тебя ни любила, она обязана будет подчиниться его зову, как мужу, как вышестоящему рангом, как богу, в конце концов. Она, может, всю жизнь свою, лежа под ним, тебя вспоминать будет, но починиться обязана ему.

— Ну ни хрена се, погулять отпустил! — взъярился Аверин. — А ниче, что она, пока гуляла, дите нагуляла и замуж вышла?

— Ваш брак для них не значит ничего. А ребенок, скорее всего, нужен ему был, чтобы держать ее в покорности, угрожая расправой над ним. Девушка-то у нас с характером, ардонийская жрица как-никак. Не мне тебе говорить. Что хотела, то и творила. Его это бесило. Вот и нашел способ в узде держать.

— А может, она его просто любит? Пожила, поняла, что не дотягиваю до ее запросов, и ушла.

Такой вариант Аверину отчего-то был куда симпатичнее того, что любимую неволят.

— Зачем Пелегин свадьбу устроил, если знал, что Тарх в любой момент может её у меня забрать?

— Говорят, мудрейший его чуть ли не на коленях упрашивал отдать её тебе в жены, он пообещал, но, видно, передумал.

— А зачем Пелегину нужно, чтобы мы жили с ней?

— Ему нужны ваши дети. Нужна новая раса полубогов с ДНК четырех рас. Ты по физическим параметрам идеальный, так скажем, самец для воспроизведения потомства с ней.

— Зашибись раскладик! — стукнул кулаком по столу Олег. — Выходит, она и не любила меня никогда! Папочкино поручение просто выполняла! Спасибо, что глаза открыла!

Придя домой, Олег сразу открыл бутылку коньяка, купленную по дороге домой, и сделал глоток прямо из горла.

— Идеальный самец я для тебя, значит! — ещё глоток. — Ничего не значит наш брак, значит!

И ещё глоток.

— Новая раса нужна, значит? Ему подчиняется, значит? — сделал самый большой глоток.

Ноги уже не держали, мужик рухнул в кресло.

— Два мужа у тя, значит? Ну так щас я тя от мук выбора избавлю! Если они у тебя есть, конечно!

Идею вскрыть вены отбросил сразу. Во-первых, до ванны просто не дойти. Во-вторых, долго это. И страшно. Табельное оружие тесть благоразумно изъял. Но было ещё одно, личное, и он, кажется, щас даже сидел на нем. Вчера ещё хотел это сделать, да голубь в окно постучал, отвлёк. Здоровый такой, фиолетовый, красивый. Долго так сидел и смотрел прямо в пьяные, убитые тоской глаза полковника. Олег, отвлекаясь на него, и уснул. А пушка так и лежала на спинке кресла, а утром он положил оружие в это кресло под подушку.

Олег пошарил за спиной, вытащил пистолет из-под подушки и задумчиво покрутил в руках. Может, и правильно сделал Тарх, убив свою дочь. Страшно себе представить, что предстоит пережить Илюше в этой жизни. Он будет просто заложником у деда и отчима, чтобы мать была покорнее. Но ничего, девочка моя. Сейчас я облегчу вашу участь. Нет человека — нет проблемы.

— Я те щас облегчу!

Олег получил хорошую затрещину по затылку. От внезапно появившейся перед ним жены.

— Не умеешь пить, так не берись! — она вырвала из его руки бутылку.

— О, воскресла наша хранительница. Натешился с тобой твой братец? Надоела? Или затрахала? С голодухи после меня? А я объедки с чужого стала не беру. Можешь быть свободна. Поняла? — рявкнул обозленный полковник.

— Никто со мной не тешился, он жизнь мне спас! Мне и сыну твоему, между прочим.

— Ага, и вы все неделю это отмечали, да?

— Фу, грязь-то какая, вонь-то какая!

Дора раскрыла настежь окна. Убрала со стола остатки вяленой рыбы и пива.

— Спала я все неделю, пытаясь сохранить жизнь нашему сыну, ясно?

— С ним спала? — полковник свирепел все больше.

— Да! Услышал, что хотел? Полегчало? — рявкнула она, пытаясь отобрать у мужа пистолет. Он отдернул руку и оттолкнул ее грубо и сильно. Она, не ожидав, поскользнулась и ударилась спиной о стол и упала на пол. Кажется, ей было очень больно, она вскрикнула и схватилась за живот, кажется, заметно подросший за неделю, что ее не было.

— Тварь! Шлюха! А знаешь, я не позволю им издеваться над моим сыном, если он мой! Я лучше сам его.

И не дав ни ей, ни себе опомниться, Олег выстрелил жене в живот и голову.

Звуки выстрелов словно отрезвили Аверина, в голове, затуманенной после разговора с нагайной, прояснилось, и мужчина с ужасом посмотрел на раскинувшуюся на полу жену. Из раны на животе текла красная густая кровь. Из отверстия на лбу — тоже. Глаза ее закатились и не двигались. Олег отчетливо увидел, как конвульсивно несколько раз дернулся живот жены. То, умирая, в агонии бился его сын. Олег выронил пистолет и вскочил с кресла.

— Господи Боже!

Мужчина громко закричал от ужаса и отчаянья, что переполняли сейчас его душу. И бросился бежать из комнаты, опрометью выбежал из дома и побежал в лес, не зная, куда и зачем, просто бежал — и все. Пока не споткнулся о какой-то сук и не растянулся на снегу. Ужас раздирал изнутри, доводя до отчаянья, до безумия. Казалось — само сердце сейчас разорвется. Закричал дико. Как обезумевший зверь. Собственно, сейчас он им и был.

— Что же я наделал! Боже! Что же натворил!

Олег, крича, катался по снегу, бился головой о заснеженную землю. Сколько так пролежал на земле, крича во все горло, неведомо, ощущение времени для Олега пропало. Осталась лишь черная, пустая, выжженная душа. Наконец успокоился, понял: выход-то из этой черноты простой. Он должен быть с ними. Встал и пошел в дом за пистолетом, чтобы лечь с ними рядом. Навсегда.