Любовь Химеры (СИ) - Истомина Елена. Страница 71

— Нет. полковник. Так просто ты это не решишь.

Тарх вырос, словно из-под земли, преграждая полковнику путь.

— За то, что ты поднял руку на хранителя. Даже на двух, учитывая, что ваш сын — наследник звания. И я уже молчу про то, что она моя жена и дочь самого Перуна. Тебя ждет суд.

— Итог у него будет один, не все ли равно? — сухо спросил убитый уже своим преступлением Олег.

— О, не все еще, никак не все, — усмехнулся Тарх, — а пока что отправишься туда, где тебе самое место сейчас.

Часть 56

Женя счастливо улыбалась, раскладывая только что выглаженные вещи мужа в шкаф. Как же это приятно — заботится о любимом мужчине, гладить его вещи, готовить ему ужины и завтраки, засыпать и просыпаться с ним в одной потели.

Звонок мобильника ее отвлек.

— Слушаю.

— Женя, это Оля Аверина, мне очень нужна твоя помощь.

— Оленька! Как ты? Все хорошо? Чем тебе помочь?

— Женя, о том, что я тебе звоню, не должен знать никто, даже Влад. Ты поняла?

— Поняла. Хорошо. Так чем тебе помочь?

— Ты роды когда-нибудь принимала?

Женя еле нашла этот дом, а точнее, избушку буквально посреди тайги, и откуда она тут только взялась? Старинная рубленая изба со старинной обстановкой, прям как из музея. Они с Ирой недавно ходили на день славянской культуры в музей. Обстановка в избе была такая же: печка, лавки, полки.

— Оля, я здесь. Я приехала, — оповестила женщина, едва войдя в дом.

— Я здесь, — отозвалась Дора из соседней комнаты.

Женя бросилась туда. Это была довольно уютная горница в том же стиле. Только с огромной кроватью, сейчас она была застелена клеенкой, и на ней, морщась от боли, лежала Ольга.

— Как ты? — спросила Женя, раскрывая свою большую сумку и доставая влажные спиртовые салфетки, чтобы тщательно протереть ими руки.

— Рожаю, схватки уже каждые две минуты.

Оля старалась сохранять спокойствие, но в черных глазах был испуг.

— Так, значит, пора начинать тужится.

— Рановато еще, нужно полторы, когда.

— Почему ты здесь, почему не в больнице?

— Нельзя мне в больницу, опасно, следят за мной.

— Почему Олег не с тобой?

— Он чуть не убил меня в пьяном угаре. Еле ноги унесла.

— На него это не похоже.

— Водка, знаешь ли, людей меняет. А он вообще запойный, ему ни грамма нельзя. Вот и переклинило. Ай!

Ольгу перекосило от боли, она судорожно ухватилась за простыню.

— Дыши, моя хорошая! Дыши глубже! Ножки расставь, держись ручками за спинку кровати, так легче будет.

Женя встала на кровати перед Ольгой на колени. Увидела, что воды уже отошли. Значит, и правда, рожаем. Отступать некуда.

Сменила под роженицей полотенце перекрестилась украдкой и с улыбкой спросила:

— Роды первые?

— Вторые.

— Так, ну, значит, не впервой, не так страшно.

— Страшно еще как! — нервно засмеялась Ольга.

— Ниче, прорвемся. Я акушерские курсы проходила и однажды даже принимала роды в самолете. Представляешь? Все прошло хорошо. Замечательная девчушка родилась. Так что опыт есть. Подыши глубоко, на следующей схваточке тужиться начнем. Сыночек-то, наверное, такой же, как мама, черноглазый будет?

— Нет. Он будет на своего отца похож, ай!

Ольгу снова перекосило от боли, она вцепилась руками в спинку кровати. Благо та была резной и удобной чтобы держаться так.

— Тужься, милая!

В голосе Жени послышались приказные нотки, она уперлась ладонями в колени Ольги, помогая ей.

— Голову к груди прижимай, старайся чуть подняться, как когда пресс качаешь. Вот так. Молодец! Умничка! Молодец! — искренне похвалила Женя старания роженицы. — Дыши теперь.

Влад, выдохнув, сел на диванчик в кафе. Ходить за покупками для любимых — все же очень приятное, хотя и утомительное занятие. Не мудрствуя лукаво, купил своим девчонкам по планшету, на два как раз скидка была, а еще по серебряным серьгам в виде снежинок. Приятно радовать тех, кто тебе дорог. Очень приятно. У него так давно не было ощущения уюта, тепла и семьи, что теперь не мог нарадоваться и надышаться новой жизнью. Женя ковром перед ним стелилась. Обеды, завтраки и ужины из трех блюд. Идеальная чистота и порядок, жаркие ночи любви, беспрекословность во всем. Впрочем — поводов для споров пока что и не возникало. Влад тоже старался во всем угодить молодой жене не меньше. Ира приняла Влада и даже подружилась с ним. Секретничала, как с подружкой, прекрасно зная, что он не обманет ее доверия и не разболтает все маме, боясь потерять ее расположение.

Влад старался не давить авторитетом, а также запросто, по-дружески объяснять простые истины. Благо, девочка была умна и покладиста не по годам.

В общем, Влад был доволен и счастлив, если не считать упрямо шатающегося здоровья и тоски по дочери.

— Девушка можно чашку капучино и сладкие блинчики, — обратился он к немолодой уже женщине в форме официантки, едва сдерживая зевоту.

Сегодня ему очень плохо спалось. Все думал об Олеге. Его жена меньше чем за месяц до родов ушла от него к бывшему мужу. Видно, ребенок от него же. Причем бросила прямо в день его рождения. Бывают же суки такие! А он ее так любил, так смотрел на нее всегда, наглаживал и нацеловывал все время. Так и лучился любовью. А она… тварь она — и никто больше!

А потом еще полночи снилась Света Аверина. Все плакала и просила простить за что-то Олега.

— Он не виноват! На него повлияли! Он ее очень любит, поверь! — плакала женщина, стоя перед Владом на коленях.

Он пытался ее поднять, но не смог. Женщина упрямо падала на колени.

— Я знаю, Света, знаю. Но она его не любит. Как Дора? Ты ее видела?

— Все хорошо с ней. Ты только прости его! Только прости!

После этого сна Влад проснулся в четыре утра и не смог больше уснуть, сердце опять заполнила тоска по дочери. Да, он смирился, да, он старался жить так, чтобы там, наверху, она смотрела и радовалась за него. Но тоска из сердца никуда не ушла. Лишь укрепилась. Просто Соколов запихнул ее подальше от чужих глаз.

— Ваш кофе, — женщина с улыбкой поставила кофе и блинчики.

Влад невольно засмотрелся на женщину: она была полной, большие зеленые глаза были густо подведены черным карандашом, черные волнистые волосы шапкой обрамляли голову. Очень похожа на его учительницу по математике, может, дочка, а скорее, внучка. Вера Михайловна пожилой уже была.

— Она тоже по тебе скучает, — с улыбкой сказала женщина.

— Кто? — не понял Влад.

— Дочь твоя.

— Может, не привыкла еще, — вздохнул Влад.

— Возле меня сейчас женщина стоит, блондинка с короткой стрижкой, худенькая. Говорит — Света зовут. Снилась тебе сегодня — говорит.

Влад, открыв рот, смотрел на собеседницу. Женщина присела на диванчик рядом с Владом, смотря ему в глаза. И он вспомнил, где ее видел — года три назад в шоу для экстрасенсов.

— В том, что случилось, — сам ты виноват, говорит. Не с теми людьми связался.

У Влада аж сердце закололо. Не зря, видать, виноватым себя чувствовал.

— Не с теми, говорит, борешься, и не за то.

— А Дора, как она? Ей хорошо там?

— Много мужчин вокруг нее вижу, — заговорила экстрасенс, уставившись в пространство невидящим взором, — привязанность у нее к ним. Лишь тебя ей для полного счастья не хватает.

— Какая привязанность, любовники?

— Нет, не все. Сердце ее между двух разрывается. Третьего до ужаса боится. Но и к нему тоже тянет. Другие — как братья ей, что ли. Перед одним и вовсе, как перед богом, преклоняется, руки целует. Папой зовет. Восхищается им. В глаза его синие смотрит и замирает аж. А он ее на мечах во дворе сражаться учит. Меч такой необычный, как из сказки, что ли. Легкий, но острее острого.

— Кто ее убил? Видишь? Скажи!

— Я люблю его, папа, очень люблю, говорит.

— Кого?

Влад был в нетерпение. Его злила сбивчивость экстрасенса.