Любовь Химеры 2 (СИ) - Истомина Елена. Страница 40

— К тете Ягине. Она добрая, хорошая. Папе нет хода в чертоги ее мужа Велеса.

— Ну, хорошо тогда.

Кто-то звонит в домофон, Девена вздрагивает.

— Перейди у урайскую. Закрой ауру и впусти гостя, это за Яриком, — говорит Перун, улыбаясь.

Делаю, что велят, выхожу, на террасе горит свет, и я прекрасно вижу того самого мужчину, которого довозила до Витаора. Иду к калитке, мужчина улыбается мне, как маков цвет.

— Да етит твою за ногу! — опять восклицает мужик. — Таруса Перуновна! Ты что, реально свое время вспять повернула? Почитай 6 тыщ лет по Мидгарду минуло, как виделись, а ты не то что не постарела, помолодела!

— Я не Тара, я Дора, — смеясь, поясняю я.

— А-а, то, я смотрю, одно лицо! Дед дома? Я за внуком его приехал, за Яриком.

— Дома, проходите.

Я едва сдерживаю смех. Мужик подумал, что я дочь Тары, а Перун мне дед. С Тарой я, и правда, очень похожа, только та постарше выглядит, всего-то лет на 10, хотя на самом деле на несколько десятков тысяч лет.

Я распахиваю перед гостем дверь, мужчина входит и кланяется в пояс:

— Здравы будьте, люди добрые! Мир дому вашему.

— И ты здрав будь, Велеслав Родович, — улыбается Перун и обнимает заклятого друга вполне по-свойски и радостно.

— О, Горыныч! Ты то как тут? — восклицает гость, смотря на императора галактики Огненный Дракон.

Я закусываю губы, чтобы не расхохотаться. Так вот кто такой великий Деметриос на самом-то деле!

— Да так, сына навещал, — улыбается дед, обнимая старого товарища. — Здрав будь, Велес.

Они тоже обнимаются. Выходит, вперед Ярик и кланяется в пояс дяде. Но мужчина не смотрит на племянника жены, он смотрит на Диву так, словно диво-дивное увидел, словно у нее рога в 2 метра выросли, да что ж такое-то, а! Только вот скандала от ревности не хватает. А мужик аж на шаг отступает и за сердце хватается. Рот приоткрыл. Плохо ему. Присмотревшись, понимаю, смотрит он так не на Диву, а на Илюшу, которого она держит на руках.

И сразу накрывает стерва паника! Что не так с моим сыном? Что в нем видит древнейший из ведических богов, что ж сердце щемит?

И тут с лестницы раздается радостный возглас мужа:

— Папа?! Папа! — восклицает муж, и теперь уже мое сердце останавливается от ужаса.

Глава 40

Мне стало плохо. Ноги подкосились. Меня подхватили чьи-то руки, куда-то повели. Пришла в себя окончательно, когда Девена плеснула мне в лицо холодной водой.

— Вот только не говорите мне щас, что мой муж — это тот самый хрен, из-за которого менее чем за 10 минут погибли 25 миллионов человек! — простонала я, холодея от ужаса.

— Послушай меня, Дора! Очень внимательно! — Тарх взял меня за плечи и встряхнул. — Велес слишком поздно его прислал на Антлань. Это как чинить старый стул из рассохшихся досок. Можно собрать для вида, а посидишь чуть-чуть — под тобой же и развалится. Все власть была у жиров, которые лишь выжидали удобного момента. А он старался, честно, до последнего. Да, в какой-то момент дрогнула душа, поддался, согласился с ними. Но он думал, что это его шанс выжить. Не дай он свое согласие — они бы убили его той же ночью. И я был вынужден сделать то, что сделал, чтобы искоренить эту шайку жрецов под корень раз и навсегда. Пока они не ждали, пока вновь не успели укрыться где-нибудь, чтобы начать все заново потом. Я дал шанс выжить его народу, по сути своей, чистому и светлому, начать все заново однажды, без этих упырей.

— Кому начинать, если ты всех уничтожил!

— Крым-то остался, — усмехнулся Тарх. — Аюдаг остался. Град подводный на пол Черного моря остался. Просто так мы, что ли, за него боролись? 25 миллионов погибли, а 30 ждет своего императора.

— Чтобы распять за гибель своих близких?

— Те, кто остался, были согласны с политикой жрецов, то есть каждый сам сделал свой выбор.

— И среди этих 30 тысяч точно нет жрецов теперь?

— Если и есть, ты найдешь и убьешь! Ты теперь — как королевская ардонийка, прекрасно почувствуешь ложь, кто бы ее ни произнес.

— Как? — удивилась я.

— Я тебя ненавижу! Ты уродина! — выпалила Лиза.

И у меня сразу раскалились три чешуйки королевской метки на запястье.

— Чем больше ложь, тем сильнее жжет, — пояснил Деметриос.

— А, используя дар, от меня со временем научишься видеть, что было на самом деле в прошлом, — добавил Сомов. — Но будь там, в урайской ипостаси, ну, сама понимаешь — ваш брак политически важен еще.

— Детки, возьмите планшеты, поиграйте за столом.

Дети отошли в другой конец комнаты, надели наушники.

— Вы знали, в чью постель меня кладете?

— Да. Понял в тот день, когда Мара его убить накануне свадьбы хотела, — развел руками Перун, бывший хмурее тучи.

— А я вообще еще молод, никого лично не знал, — пожал плечами Дима.

— С самого начала знал только я.

Тарх смутился и потупился.

— Сволочь! — прошипела я, припомнив, что мы вытворяли втроем.

— Прости. Но в том, что было, лишь твоя вина, — тихо произнес он.

Все разом посмотрели на меня, взгляда Дживы, сидевший на спинке кресла рядом с Тархом, я не выдержала.

— Так, короче, ты ее отпускаешь с ним, отдаешь свою дочь перуницу в род Велеса? — быстро перевел стрелки Дима.

— Так уже отдал, получается, — вздохнул урайский отец. — Мужа не бойся. Он такой сейчас, какой есть, таким был, а будет впредь только лучше. За 4 тысячи лет, что спала душа Анта, она многократно выросла, обогатилась лишь благими знаниями. Мудростью.

— Так у него, получается, и жена там, где-то есть?

Я почувствовала, что вот-вот заплачу от горечи, сейчас вспомнит ее, влюбится, как я в Тарха из-за Майи, а мне и детям ручкой помашет.

— Ты — его кармическая пара, он уже любил тебя, любит и будет любить, — пояснил Тарх с улыбкой.

— То есть я была женой Анта? — поразилась я.

— Да, ты и была, — кивнул Тарх, улыбаясь во все зубы свои белоснежные.

А вот я припомнила их родословную, и мне стало совсем не до смеха.

— То есть это я была Прией? Дочерью Богумира?! Твоего с Мареной сына?!

— Ну, да, — все так же скалясь, кивнул Тарх и запоздало метнулся за кресло, увидев в моей левой руке здоровенную молнию.

— Обалдела что ли?! — гаркнул Перун.

Сделал пас рукой, и молния моя погасла.

— Козел!!! — заявила я, с ненавистью смотря на бывшего, выглядывающего из-за кресла.

Джива к моей радости отвесила ему хорошего леща. Неужели тоже знает, что меж нами было совсем недавно? От стыда я едва синим пламенем не вспыхнула.

— Ну, не виноват я, что Майя все время выбирает такие воплощения, чтобы быть хоть как-то ко мне ближе.

— А на хрен ее послать хоть раз не пробовал?! — выдала я.

— Пробовал. Не слушает, — усмехнулся Даждьбог грустно.

Джива устало прикрыла глаза, чтобы не смотреть на меня. Ту, что столько лет, так или иначе, не дает ее душе и семье покоя. Я вдруг почувствовала себя жутко виноватой и перед ней, и перед Тархом тоже.

— Он помнит, кто он?

— Нет пока. Не успели память пробудить. И ты поможешь пережить ему этот огромный для него стресс. Без тебя не выдержит. Поддержи его как любящая женщина, поддержи, — наставлял Тарх.

— Лизонька, переместись быстренько к маме в спальню, захвати косметику, заколочки, несколько платьев получше. Балетки, — распорядилась Дива.

— Зачем? — не поняла я.

— В надлежащий вид тебя приводить будем, госпожа императрица, — улыбнулась Дива.

Глава 41

Олег Аверин

Я услышал шум внизу и, кажется, голос Доры. Тут же подскочил, оделся, умылся и побежал вниз. Но то, что я там увидел, превзошло все мои ожидания: Перун и Тарх с женами, Демитрий с каким-то узкоглазым здоровенным мужиком, Девена с сыном и … мой отец! Стоит и, как громом пораженный, смотрит на Илюшу, что сейчас на руках у Дивы. Я не могу поверить глазам своим, но это он! Алексей Романович Аверин, за 30 лет, что мы не виделись, кажется, ничуть не постаревший!

— Папа?!

Сначала громко спрашиваю, а затем зову: