Всего лишь папа (СИ) - Спини Кэтти. Страница 38

Но теперь облака, как это ни странно, вернули мне ясность разума. Не имело смысла ворошить прошлое.

— Нет, у меня не было никакого парня. Я готовилась к экзаменам, мне было не до интрижек.

Кристиан несколько долгих минут внимательно всматривался в мои глаза. Я даже почувствовала дискомфорт, будто он проник мне в мозг и дознался до истины.

— Но я тебе действительно никогда не нравился..? — спросил он робко.

Я не умела и ненавидела лгать. В отличие от моей сестры, я не обладала даром крутиться как рыба в сетях. Сердце мое билось, как полоумное, мысли в панике метались. Как соврать ему?! Как сказать человеку, что он тебе не нравится, когда это не так?

Ложь во спасение… Ради меня, Дамиано и нашего счастья.

— Не особо, — процедила я сквозь зубы, не глядя на него.

— Скажи мне правду! — Кристиан соскочил со своего мопеда и схватил меня за плечи, пытливо всматриваясь в мои глаза.

Я вся съежилась, мечтая стать невидимкой. И отчаянно сожалея, что там, на ступенях университета, дала ему свой номер телефона, согласилась на общение с ним. Мадонна, а что если именно сейчас мимо будет проезжать Дамиано?! Я даже в страхе с силой вырвалась из его цепких рук и оглянулась.

— Баста, Крис! Что бы ни было, теперь все кончено!

Но вместо того, чтобы отступить, психануть из-за того, что его отвергли, завести мотор и уехать, он снова схватил меня за плечи и впился в мои губы жарким, настойчивым, почти грубым поцелуем.

В первый миг у меня остановилось сердце. Поцелуй был настолько горячим, страстным и сладостным, что я на мгновение безвольно обмякла. Но любовь к Дамиано, видимо, была сильнее всего! Сильнее даже самого сильного искушения…

Я уперлась руками Кристиану в грудь и со всем возмущением оттолкнула его.

— Что ты делаешь?!

— Я люблю тебя тебя, Ланда-Панда! Всегда любил, только всегда боялся тебе сказать об этом! Я уже совершил ошибку и почти потерял тебя! Ты вышла замуж… Но все еще поправимо, тем более у вас нет детей! Развод — процесс сложный, но я подожду. Сбежим вместе! В другую страну! Никто нас больше не увидит. У нас будет дом на берегу моря. В Испании. Я открою туристическую фирму, а ты будешь воспитывать наших детей! — Он с безумным блеском глаз рисовал словами идиллическую картину. О чем-то подобном я мечтала, сидя за партой рядом с ним…

— Нет, Крис. Ничего не поправимо, — остудила я его пыл.

— Почему?!

Какой аргумент вынудит его оставить меня в покое?! Что я не люблю его? Увы, кажется, он уловил мои колебания, а значит, не поверит… Что я люблю Дамиано? Кажется, это он вообще не берет в расчет! Доказывать ему что-либо я не собиралась, а он в своих попытках совратить меня может дойти до глупостей, которые, возможно, негативно отразятся на моей семье.

— Я люблю своего мужа и жду от него ребенка.

— Ты… ты… — он аж задохнулся от разочарования. — Ты уже беременна от него?!

— Именно. — Кажется, лгать я все же умею.

— Но… Значит… Все это время… Ты все равно… — Он замолчал, и лицо его исказилось болью, хотя я так и не поняла, что конкретно в моем сообщении так задело его.

Мне невыносимо захотелось уйти. Прекратить эту истерию, не видеть его влюбленного и страдающего взгляда, навсегда вычеркнуть его из своей жизни.

— Прощай, Крис.

Он не ответил. Лишь смотрел на меня, будто мальчик, готовый вот-вот расплакаться. Странно было видеть такое выражение на мужском лице, покрытом щетиной.

Я круто развернулась и, не оглядываясь, бросилась прочь.

Глава 28

— Папа, подвезешь меня? Я уже опаздываю!

Я заводил машину, когда услышал окрик Каролины. Обернувшись, я увидел, как она буквально слетела со ступеней и понеслась в мою сторону. Ее волосы уже доросли до плеч и теперь развевались на ветру. Так же развевалась коротенькая юбка ее светло-сиреневого летнего платья. Я никак не мог привыкнуть к романтичному образу моей младшей дочери. Она теперь напоминала Иоланду, и если бы не значительно меньший рост Каролины, их запросто можно было бы спутать.

— Думаю, на машине мы будем кружить дольше, чем ты дошла бы до лицея пешком, — возразил я.

— Мне надо на вокзал, папа!

— На вокзал?! Куда это ты собралась вместо лицея?! — Я старался придать своему голосу строгости, но удивление звучало четче.

— Мы сегодня едем на экскурсию в Витербо! — выпалила Каролина, плюхаясь на пассажирское сиденье рядом со мной.

— В Витербо? — переспросил я. Даже не знаю, верить ей или нет. Скоро экзамены, а они ездят по экскурсиям? Странно… — Надеюсь, ты не обманываешь…

— Папа! — возмутилась Каролина. — С какой стати мне врать?! Можешь проверить на станции, там уже наверняка все наши собрались! — Она насупилась и отвернулась.

Я почувствовал укол совести. Зря обидел дочь недоверием.

— Ладно, не сердись, — сказал я примирительно, выруливая на дорогу. — Просто студенты всегда норовят прогулять лекции, например, ради встречи с возлюбленным.

— Ты прогуливал?

Вот опять она переводит стрелки на меня! Что за поразительная способность?! Но сердиться я не мог, потому что в глазах моей дочери горело такое любопытство, что я понял: она интересовалась со всей искренностью, а не от желания перевести разговор с неудобной темы.

— Конечно, прогуливал. Что я, не студент?

Каролина звонко расхохоталась, и я тоже улыбнулся.

— А потом будешь осуждать меня за прогулы? — спросила она сквозь смех, одарив меня удивительно нежным взглядом. Мне даже обнять ее захотелось, но мы уже ехали по оживленной улочке.

— Буду, разумеется, — подтвердил я с добродушной иронией. — Родители для того и нужны, нет?

Каролина снова рассмеялась, а я добавил, когда она чуть утихла:

– Amore, остается последний месяц перед экзаменами. Надо хорошо соображать, когда можно прогулять, а когда нет. Сейчас не время. Сейчас надо окончить лицей.

— Папа, я это знаю! — заверила она. — Я ведь и не прогуливаю! И прилежно учусь! Разве профессоресса по итальянскому жаловалась на меня?

Руль дернулся в моих руках.

— Профессоресса по итальянскому? — спросил я не своим голосом, стараясь хотя бы не заикаться. — Почему именно она?

— Но ведь она жаловалась на Элио.

Я облегченно вздохнул.

— Но ведь у него и были проблемы.

— А у меня их не было!

— Кстати, что ты скажешь о профессорессе? — полюбопытствовал я с невинным видом, хотя у самого аж ритм сердца замедлился.

Каролина пожала плечами, а потом ответила равнодушно:

— Профессоресса как все остальные. Элио, конечно, злится на нее, что она ему палки в колеса вставляет. У него еще и с математикой были проблемы, но у него мозг технический. Он ничего не учил, но на лету мог понять объяснения. Наверное, за счет этого в итоге и получал свои законные шесть баллов. А с литературой и латынью так просто не выкрутишься, тут работать дома надо… Но мне профессоресса нравится. Требовательная, но справедливая. И потом, она всегда старается помочь. Короче, она не такая зловредная, как профессоресса по философии. Вот та — настоящая carogna [12].

— Ну и замечательно… — пробормотал я себе под нос.

— Что?

— Я говорю: как же тогда Элио справляется с философией?

— У него за устные ответы низкие баллы, а за письменные — высокие. Потому что ему соседка по парте подсказывает. Вот в среднем и получается приемлемая оценка.

— Соседка по парте? Кто такая?

— Вряд ли ты ее знаешь. Она новенькая, в этом году пришла.

— У Элио с ней что-то есть?

— Без понятия.

Некоторое время мы молчали, встряв в небольшую пробку.

— Не жаль тебе, что не едешь со своими однокурсниками на Корсику после экзаменов? — спросил я.

— Ни капельки! Я еду с любимым парнем, это куда интересней и романтичней, — сказала она с воодушевлением и широко улыбнулась. — И потом, на Корсике я уже была, а на Бора-Бора — ни разу. Я самая счастливая на свете…