Око воды. Том 2 (СИ) - Зелинская Ляна. Страница 50

Королева.

Она подошла совершенно бесшумно, ступая так мягко, как будто была боса, и её присутствие выдал лишь лёгкий шелест платья и запах духов: белая камелия и миндаль. Её шею украшали всё те же чёрные алмазы, но, как и в прошлый раз, никаких других украшений на ней не было. И прежде, чем присесть в реверансе, который её заставляли тренировать на сегодняшних занятиях, Лея успела рассмотреть королеву. Тёмные волосы убраны в низкую причёску на затылке, чёрные брови вразлёт, чёрные глаза, поистине королевская осанка, полная достоинства и осознания собственной власти…

И взгляд. Из тех, что прибивают к земле одним ударом.

Королева остановилась напротив Леи и щёлкнула пальцами, чуть поманив ими же и велев ей распрямиться. Лея поднялась, но опустила взгляд, как и велела леди Вальфред.

— Оставь нас, — скомандовала королева старшей фрейлине, а когда дверь за ней закрылась, произнесла уже мягче: — Ну здравствуй, Каталея Рюмон. Можешь смотреть на меня, я разрешаю.

Она повернулась и, ступая так же бесшумно, подошла к жаровне. Взяла щипцы, тронула угли и бросила что-то в огонь. Пламя взметнулось, окрасилось алым, и запах фруктов и смолы стал отчётливее и гуще.

— Подойди сюда. Не бойся, — королева указала на место слева от себя.

Лея осторожно подошла и остановилась рядом с жаровней, не зная, что ожидать дальше. Она стоит рядом с самой могущественной женщиной Коринтии, и от щелчка этих тонких изящных пальцев зависит её жизнь. Но, как ни странно, сейчас ей не было страшно. Внутри всё словно замерло.

Королева снова щёлкнула пальцами, и из сумрака появилась женщина, которая пряталась в глубине комнаты. Лея даже не сразу поняла, что это женщина, настолько странным был её наряд. Штаны из пёстрой ткани, тюрбан с мохнатым пером и на груди разноцветная россыпь бус и амулетов, едва ли не до пояса. Среди амулетов был даже маленький человеческий череп, искусно вырезанный из оникса. И, конечно, ашуманские восьмёрки — браслеты в виде змеиных колец украшали её запястья и плечи. Женщина шла, покачиваясь, и Лее даже показалось поначалу, что она слепа. Её глаза, подёрнутые белёсой плёнкой, казались похожими на змеиные, словно на них было ещё одно полупрозрачное веко, позволяющее женщине смотреть, не моргая.

Она подошла к жаровне и остановилась, не сводя с Леи глаз, и от этого у неё мороз пошёл по коже.

— Дай ей свою руку, — приказала королева.

И вот теперь Лея почувствовала, как в ней пробуждается страх. Он ползёт по ногам ледяным ужом, обвивается вокруг тела тяжёлыми кольцами и стягивает грудную клетку, не давая дышать. Но сопротивляться этому немигающему взгляду она не могла. Протянула руку, как заворожённая, и даже не успела отдёрнуть, когда женщина в тюрбане в одно мгновенье выхватила из-за пояса маленький кривой кинжал и, цепко схватив Лею за запястье, полоснула лезвием по ладони. И сразу потянула к жаровне так, что капли крови упали прямо на огонь.

Пламя снова взвилось вверх, затанцевало, окрасившись сначала в индигово-синий, а затем в ярко-голубой, и стало почти прозрачным. А Лея с ужасом смотрела на то, как королева жадно вглядывается в пламя. Но испугало её совсем не это.

Королева схватилась руками прямо за раскалённые края жаровни, но нисколько при этом не обожглась.

Глава 16. Глаза Ашша (2-я часть)

— Что ты видишь, Сулейка? — произнесла королева, обратившись к женщине в тюрбане.

И её слова прозвучали так, словно Леи рядом и вовсе не было.

Сулейка закатила глаза к потолку и стала раскачиваться, что-то бормоча, а Лея, хоть и могла разобрать слова, но так и не поняла их смысла, потому что они были на ашуман. И она совершенно оцепенела от страха, крепкой хватки колдуньи и её бормотания. Огонь опал, а из жаровни повалил белый дым, стекая вниз и расстилаясь по полу плотным ковром. Сулейка резко отпустила Лею, едва не оттолкнув от себя, и погрузила свои руки в дым над жаровней.

— Смотри… Смотри сюда, — прошептала она Лее скрипучим голосом.

А дым всё клубился и клубился, поднимаясь над жаровней выше и выше, и превращаясь в большой белый столб, почти до потолка. Лея вглядывалась в него и поначалу ничего не видела. Но потом дым стал прозрачнее, и в какой-то момент она разглядела расстилающуюся вдаль безжизненную пустыню. Обожжённая земля, иссечённая сеткой трещин, горизонт в туманной дымке, а посреди пустыни гора. И чем дольше она всматривалась, тем отчётливее видела, как тают очертания горы, а сквозь них проступает высокая башня, состоящая из колец. И венчает башню голова змея, который смотрит на неё чёрными немигающими глазами.

Я ж-жду тебя…

Этот голос с шипящим присвистом раздался где-то в голове, и от нахлынувшей волны ужаса Лея зажмурилась что есть сил.

Сулейка всё это время раскачивалась из стороны в сторону, напевая что-то неразборчивое, и внезапно схватила Лею за подбородок, поворачивая к себе и заставляя посмотреть прямо ей в глаза, с которых внезапно исчезла белая пелена. Сейчас они стали абсолютно чёрными, такими, словно в них не было ни радужки, ни зрачка, одна сплошная ночь. Она смотрела на Лею, не мигая, и вдруг произнесла хрипло:

— Я ж-жду тебя, дитя воды…

— Отпусти её, — скомандовала королева, и крючковатые пальцы Сулейки резко разжались.

Королева повернулась к Лее, и на её губах застыла странная тень улыбки. Она отпустила край жаровни и потёрла ладони одна о другую, словно стряхивая с них что-то. А затем щёлкнула пальцами, заставив Сулейку отшатнуться и стать поодаль.

— Так значит, ты, девочка, Каталея Рюмон из Милгида? — королева сделала несколько бесшумных шагов, обходя Лею по кругу, и её вопрос не требовал ответа. — Никому не известная Каталея Рюмон… Скажи, Каталея, ты хотела бы служить мне? Стать моей фрейлиной? Жить при дворе…

И хотя всё внутри у Леи в один голос воскликнуло «Нет!», она присела в реверансе и слегка дрогнувшим голосом ответила ровно то, что следовало ответить в такой ситуации:

— Это была бы великая честь для меня, Ваше величество.

— Ты учишься в университете? И что же ты изучаешь, Каталея из Милгида?

— Разное… Минералы… Звёзды, — голос Леи сорвался, потому что королева остановилась прямо напротив.

И если следовать указаниям леди Вальфред и опускать взгляд, то он сразу же упирался в ожерелье с чёрными алмазами. Но Лее казалось, что оттуда на неё смотрит сама тьма.

А королева всё ходила вокруг и задавала вопросы, а Лее приходилось отвечать, пытаясь совладать со своим голосом, который предательски дрожал от страха. И вопросы все были разными, от погоды в Милгиде и того, какой цвет она предпочитает носить, до рассказов о том, что сотворил Зверь в Предгорьях.

— Ты тоже боишься Зверя? — снова усмехнулась королева, и эта усмешка показалась Лее слишком странной.

— Как и все, Ваше величество. Мы все молимся о том, чтобы война скорее закончилась и Зверя поймали.

— Ты тоскуешь по Милгиду? Или по своему университету? — спросила она наконец, остановившись прямо напротив Леи, и голос её стал мягким, почти бархатным.

— Я… нет. Я не тоскую Ваше Величество.

— Но ты грустишь. Я же вижу. Нельзя лгать королеве, за это я отрубаю головы, — произнесла она обыденно и чуть усмехнулась. — Так из-за чего же твоя грусть? Твоё сердце разбито? И кем? Кто мог так поступить с тобой? Скажи. Хочешь, я прикажу, и его завтра же найдут. И отрубят ему голову.

— О, нет! Нет! Не надо! — воскликнула Лея и тут же осеклась.

— Я так и думала, — королева снова усмехнулась. — Какой-то мужчина разбил тебе сердце. Видимо, это какой-то особенный мужчина, раз ты всё ещё хочешь, чтобы он жил. Кто он? Отвечай.

В её голосе раздались повелительные нотки.

— Он… Он никто, Ваше величество. Никакой он не особенный. Его зовут Мартин Брегат, он служит в корпусе генерала Альбы. И он… он обманул меня, — произнесла она, опустив взгляд.

— И ты поэтому так грустишь?

— Да, Ваше величество, — Лея посмотрела на распахнутые двери террасы, стараясь не думать о чёрных алмазах, что притягивали взгляд.