Рассвет Ив (ЛП) - Годвин Пэм. Страница 60

— Это не драка! — он выпрямился, все его тело напряглось от разочарования. — Это бегство.

— Борьба с тобой ничего мне не даст, — гадкая улыбка искривила мой рот. — У тебя нет ничего, что мне нужно. Ты — ничто.

Он резко втянул в себя воздух.

— Я испугался.

— Для меня ты мертв.

— Я пошел к ней в комнату, потому что был, бл*дь, в ужасе.

У меня сдавило грудь, и я откатилась в сторону.

— Ну так и тащи свою жалкую задницу обратно к ней.

Одним быстрым рывком он оказался перед моим лицом, запустив руки в волосы, а налитые кровью глаза горели тысячью мучительных эмоций.

— Я люблю тебя.

— Нет, — дышать стало труднее, больнее. — Ты не имеешь права так говорить.

Он прижал меня к кровати всем своим весом и заглянул мне в лицо.

— Я люблю тебя.

— Ты так сильно любишь меня, что трахаешься с другими женщинами, — я смотрела сквозь него мертвыми глазами, мой голос был тонким и глухим. — Сколько других у тебя было? Нет. Знаешь что? Мне на это наплевать.

— Ты не слушала ничего из того, что я говорил, — он обхватил мою голову руками, не давая мне отвести взгляд. — Макария…

— Ты засунул в нее свой член?

— Слушай…

— Да или нет?

Он посмотрел мне в глаза — травмированный, измученный призрак былого взгляда.

— Да.

Все внутри меня отключилось. Он выкрикивал какие-то слова, но я не слышала его, не знала, как долго он продолжал. Все это не имело значения.

А потом случилось нечто странное. Он оделся и вышел из комнаты. Через мгновение он вернулся, одел меня в брюки и рубашку и усадил на неразбитое кресло посреди груды обломков. Дверь за его спиной открылась.

— Я не хотел этого делать, — он наклонился надо мной, загораживая мне обзор того, кто вошел в комнату. — Ты не оставила мне выбора.

Я смотрела на его суровое лицо и оставалась безразличной.

Пока его руки не коснулись моих, и он не отступил назад. Я дернула руками — бесполезное усилие. Этот ублюдок привязал меня к креслу.

Мой пульс участился, и от внезапного запаха цветов у меня скрутило живот.

— Что ты…

Он отодвинулся в сторону, открывая моему взгляду незваного гостя. Светлые волосы. Длинные ноги. Испуганные голубые глаза.

Макария.

Глава 30

— Очередная манипуляция? — я дернула за веревку, привязывающую меня к тяжелому креслу, и мое дыхание сделалось тяжелым и быстрым. — Ты бл*дский монстр.

Пихать свою любовницу мне в лицо было низко, даже для него. Но эффективно. Из всех трюков, которые он перепробовал за последние пару недель, вид Макарии оказался молотом, который пробил мою драгоценную отстраненность, расколов мою грудь и заставив боль хлынуть наружу.

Бледно-розовое платье обтягивало ее фигуру «песочные часы» и обнажало ноги длиной в милю — покрой, предназначенный для того, чтобы заставить мужчину фантазировать о том, что скрывается под тканью. Но демону не нужно было фантазировать. Он все это видел, и я тоже.

Волны ее золотистых волос и большие оленьи глаза перенесли меня в ту ночь. Она, распростертая и обнаженная на кровати. Он, открывающий дверь с расстегнутой ширинкой.

Пронзительный звук вырвался из моего рта, и его жестокий взгляд вцепился в меня.

— Каждый раз, когда я произношу ее имя, ты отстраняешься. Больше никаких пряток за стенами, — его голос поднялся до громогласной громкости. — Мы сделаем это прямо здесь, прямо сейчас.

Я отвернулась, мой желудок скрутило и вывернуло наизнанку.

Он зашевелился у меня на периферии. Сдвиг воздуха. Скорость звука. Когда я подняла глаза, он стоял в нескольких футах от нее, вцепившись кулаком в ее волосы и приставив кинжал к горлу.

— Салем? — ее лицо скривилось, и по щекам потекли слезы. — Зачем ты это делаешь?

Трюки.

Вранье.

Манипуляции.

Вот только решимость на его лице была такой же, как тогда, когда он убил детей-гибридов в особняке и нападавших в канадском лагере. Его немигающий взгляд обещал смерть.

Я откинулась назад и успокоила свое дыхание, пока она извивалась и царапала шею лезвием. Он не церемонился с ней. И почему нож? Он никогда им не пользовался. Его клыки более эффективны.

И более интимны.

Он знал, что вид его рта на ее горле столкнет меня в полную темноту. Я попыталась отправиться туда прямо сейчас. Его член побывал внутри нее. Я старалась не смотреть на его тело, прижимавшееся к ее спине. Мне нужно отвести взгляд от его пальцев в ее волосах. Я не могла остановиться, не могла сдержать свое сердце, которое колотилось, умоляя меня сделать что-нибудь.

Потому что ужас в ее глазах был неподдельным. Он стекал огромными каплями по ее лицу. Что бы это ни было, она в этом не участвовала.

Она была человеческой женщиной, такой редкой и важной. Возможно, я и потерпела неудачу в своей предреченной роли, но я никогда не стала бы саботировать шанс человеческой расы на размножение.

— Отпусти ее, — прошептала я, переводя взгляд на его лицо.

Его глаза встретились с моими, пылая отчаянием.

— Скажи мне, чтобы я убил ее, Доун. Я дам тебе ее кровь. Я дам тебе все, что ты попросишь.

Я поверила, что он ее убьет. Она завыла и вцепилась ему в руку, но он никак не отреагировал. Плевать я хотела на нее. Это шоу затеяно только для меня.

— Позволь. Ей. Уйти, — я стиснула зубы.

Он отпустил ее, и она схватилась за горло, безудержно рыдая. Мои собственные глаза наполнились слезами.

Обойдя ее вокруг, он не сводил с меня глаз.

— Расскажи Доун, что случилось в ту ночь, когда я пришел к тебе в комнату.

Тупой нож вонзился мне в сердце, открыв зияющую рану и вызвав агонию во всем теле. Вокруг не было ничего, во что можно было бы завернуться. Не осталось ничего, что могло бы защитить меня.

Я чувствовала все, и мне было больно. Бл*дь, это чертовски больно.

— Скажи ей! — он направил клинок на Макарию, кипя от нетерпения. — И не приукрашивай, мать твою.

— О-он… постучал в мою дверь. Я… — она посмотрела на него слезящимися глазами, шмыгая носом. — Я тебя не ждала.

— Скажи Доун, — прорычал он, тыча пальцем в мою сторону. — Скажи ей, почему ты не ждала меня.

Мои коренные зубы щелкнули друг о друга, когда я уставилась на него с тем, что могло быть только ужасающей болью в моих глазах. Я его не боялась. Я боялась слов, которые он заставит меня услышать.

— Я не ожидала его п-потому, что… — она заломила руки перед собой. — Он больше не приходил ко мне, — ее дыхание сорвалось на всхлип. — С тех пор как ты приехала, он не имел ничего общего ни с кем из нас.

— Ложь, — выдохнула я, и воздух вокруг меня сгустился.

Демон перестал рыскать, и его лицо было жестким и бесплодным, когда он уставился в пол.

— У меня нет причин лгать, — ее подбородок задрожал. — Я была его любимицей. А потом я стала никем.

Мои руки сжались в кулаки. Я ненавидела ее. Ненавидела за то, что она знала его так близко. Ненавидела за то, что чувствовала ее боль, сливалась с ее страданием. Она красивая женщина, а он превратил ее в жалкое существо с разбитым сердцем. Как и меня.

Он был раком для любви. Я могла бы сразиться с ним, убить его, но ущерб уже нанесен. Лекарства не существовало. Я никогда не смогу освободиться от него.

— Расскажи ей о сексе, — хрипло сказал он и швырнул клинок в дальнюю стену.

Ледяные мурашки пробежали по моим щекам.

— Нет…

— Я не могу, — покачала она головой.

— Расскажи ей! — крикнул он.

Она вздрогнула, и на ее заплаканном лице вспыхнул гнев.

— Он вошел. Потребовал, чтобы я разделась, — она тупо уставилась на стену с разгромленными шкафчиками. — Он был такой… холодный. Незаинтересованный. Даже не прикасался ко мне, — она быстро заморгала и смахнула упавшие слезы. — Но я скучала по нему. Хотела его. Поэтому я прикоснулась к себе. Ему нравилось, когда я так делала.

Мои собственные слезы хлынули, опаленные горечью и ревностью. Эти чувства вызывали у меня отвращение. Я не должна была испытывать к нему никаких чувств. Я даже смотреть на него не могла.