Закат Пятого Солнца (СИ) - Штаб Юрий. Страница 106

Как бы безлюдна не была эта местность, но часовых все же решили выставить. Менялись часто, чтобы никого сильно не изматывать недосыпанием. Впрочем, многие все равно не могли уснуть от холода. Фернан и Себастьян сидели у огня, выставив вперед ладони и испытывали ни с чем не сравнимое блаженство, чувствуя, как тепло от рук постепенно перетекает в тело. Мороз нельзя было считать крепким. Будь у них действительно хорошая одежда, то никто бы не мерз. Но предусмотреть всех сложностей невозможно. Экспедиция находилась в тропиках. Кто бы мог предположить, что бороться придется со снегом и холодом?

— Завтра мы обязаны любой ценой перевалить через кряж, — вполголоса делился своими соображениями Фернан. — Дров на эту ночь нам хватит, но следующую мы должны провести в тепле, если не хотим отправиться на тот свет.

— Меня местные храмы поначалу повергали в ужас, — ответил Себастьян. — Страшно даже представить, что люди по своей воле могут молиться таким кровожадным тварям. Но сейчас я бы радовался даже такому пристанищу. У меня в эти минуты лишь одно желание — проломить череп любому из наших проводников. Неужели они не знали, куда нас ведут?

— Да уж, — не сдержал смеха Гонсалес. — Как я удивлялся местному климату, когда только прибыл на Кубу. Солнце, тенистые деревья, яркие цветы, пестрые птицы. Да и здесь поначалу все было прекрасно. Видимо, другой дороги к столице ацтеков нет. Ты же не думал, что путь наш будет легок и приятен?

— Я о другом думаю, — проворчал Риос. — А вдруг тотонаки лишь кажутся нашими союзниками, а на самом деле выполняют приказ Монтесумы, который повелел завести нас сюда и погубить.

— И что, по-твоему, почти полторы тысячи индейцев готовы и сами умереть от холода и голода, лишь бы нас угробить? — с сомнением спросил Фернан.

— Да черт поймет этих дикарей! Ты же и сам видел, что на алтарь, под нож жреца, некоторые из них ложатся добровольно. Кто знает, может по верованиям местных племен смерть от мороза считается героической и почетной.

— Надеюсь, что ты ошибаешься. Кряж не так и далеко. Если завтра выложимся на полную, то перевалим через него. Знать бы только, что на той стороне. Проводники говорят, что там теплые и густозаселенные долины. Боже, пускай это будет правдой.

— После всех этих ливней порох наверняка отсырел. Кто знает, когда мы сможем опять рассчитывать на пушки. Да и лошади… Мороз, снег, каменистая почва, на которой скакуну так легко поранить ноги. Если не выберемся отсюда в ближайшие день-два, то останемся без кавалерии.

Себастьян сидел, кутаясь в хлопковую накидку, протянув к огню ноги. Нормальной обуви у него уже не было. Кожаные башмаки, в которых он исходил половину Юкатана, недавно пришли в негодность из-за каменистой почвы. Тогда он с радостью переобулся в плетеные сандалии. Теперь Риос с ностальгией вспоминал отличную обувную лавку в родной Кармоне. Хождение по снегу стало настоящей пыткой. Приходилось поверх сандалий обматывать стопы отрезами толстой хлопковой материи.

Следующее утро принесло неутешительные вести — за ночь четверо носильщиков замерзло насмерть. Конкистадоры тоже страдали, но все же они привыкли к более суровым условиям, чем индейцы, с самого рождения жившие в жарких тропиках. Кортес вел свое войско ускоренным маршем, не давая времени на отдых. Он понимал, что еще одна ночь в снегах окажется для его солдат страшнее любой битвы. Мороз и снег могли выкосить людей не хуже, чем эпидемия чумы.

Фернан однажды оглянулся назад. Пройденный путь петлял по ущельям, терялся в распадах. Далеко внизу зеленели гостеприимные долины, но вернуться к ним конкистадоры уже не могли. На обратную дорогу просто не хватило бы припасов. Ему тоже приходила в голову мысль, что индейцы заманивают их в западню. Что откроется взору испанцев, когда они достигнут вершины кряжа? Такие же теплые низины, как и на этой стороне? Или сплошная ледяная пустыня, бесконечная череда горных пиков, где не найти ни укрытия, ни пищи? А даже если впереди действительно плодородные лощины, то не ждет ли их там ацтекская армия в полной боевой готовности? Он раздосадованно закусил губу. Проклятие! Доверие к тотонакам может слишком дорого обойтись!

К полудню они миновали перевал. Взглядам обессилевших путников предстала отрадная картина. Если не останавливаться, то за несколько часов можно покинуть полосу снегов и дойти до каменистых предгорий. Сейчас даже голые скалы выглядели желанным пейзажем. А еще ниже по склону расстилались густые леса. Низменность терялась в тумане, но вдалеке виднелись обширные зеленые луга. Мирная картина, по крайней мере, отсюда. Пока никто не мог сказать, какой прием их там ожидает. Конкистадоры стали спускаться на другую сторону. К наступлению темноты отряд добрался до еще одного храма, который знаменовал собой спасение от смерти. Впереди ждали теплые долины. Горный кряж удалось преодолеть.

Вырвавшись из ловушки этой скупой, неприветливой земли, испанцы радовались как дети. Но в то же время в них росла настороженность. В каменистой пустыне можно было уж точно не бояться нападения врага. Однако теперь они вновь шли по землям вассалов Монтесумы. Войско двигалось в строю. Солдаты шагали в шлемах и держали оружие наготове. Окрестности пестрели холмами, вражеское войско знало местность куда лучше и вполне могло организовать засаду. Если буквально еще вчера стеганки защищали людей от холода, то теперь — от вполне возможной стрелы в грудь.

Но нападения не последовало. Конкистадоры вскоре достигли очередного города. Стены его домов, покрытые великолепной штукатуркой, блестели не хуже, чем снежные вершины гор. Здесь их никто не ждал. Появление крупного отряда солдат вызвало легкий переполох. Испанцы и тотонаки остановились на площади и чинно дождались спешно собранную делегацию. Касик с перепуганной свитой принял их с большими почестями, но держался несколько настороженно. Видимо, Монтесума уже сообщил своим подданным, что по его империи бродит вражеское войско.

Расселив нежданных гостей и позволив им утолить голод, вождь пришел для беседы. Не обошлось дело и без подарков. Они выглядели куда скромнее, чем те, что присылал Монтесума, но все же это были великолепные золотые украшения, а также ткани и даже несколько мелких драгоценных камней. Правитель оказался немолодым уже мужчиной, степенным, дородным, с умными проницательными глазами. Разговор велся, как и раньше, при помощи двух переводчиков. Агиляр переводил Марине с испанского на язык индейцев майя, а она доносила смысл до ацтеков. Так же и в обратном порядке.

— Кто является владыкой этих земель? — спросил Кортес.

— Воистину, разве могут быть другие ответы на этот очевидный вопрос! — неподдельно изумился касик. — Вся земля по эту сторону гор, равно, как и по ту, и так до самого бескрайнего моря, принадлежит Монтесуме Шокойоцину. Он — могучий кипарис, под чьей сенью рождается и умирает любой человек. Можно отправиться в странствия, идти много-много дней, плыть по озерам, пересекать реки, горы и пустыни, но так никогда и не покинуть пределов его владений.

— Я приплыл из-за великого моря с миссией от величайшего правителя на свете, — поведал Кортес. — Он велел мне повидаться с Монтесумой и завязать дружбу между нашими народами. Мне говорили, что столица вашего императора необыкновенно хороша.

— О, Теночтитлан, столица империи, истинное сердце этого мира! На свете нет места богаче и прекраснее. Ни один другой город не может сравниться с ним ни размерами, ни роскошью, ни лучшей защищенностью. Как великолепная лилия расстилается он на водах огромного озера, куда нет доступа врагу. Размеры его столь велики, что этого не описать словами и не окинуть взглядом.

Пошли многословные, красноречивые восхваления столицы. Вождь оказался разговорчив. Он изо всех сил стремился поразить воображение своих слушателей. По его словам, Теночтитлан совершенно неприступен. Озеро, его окружающее, можно пересечь лишь по дамбам, но эти насыпи снабжены рвами. Стоит обороняющимся убрать перекидные мосты и пройти в город будет невозможно. Каждый дом подобен мощной крепости. Дворцы его прекрасны, как сверкающие изумруды, а пирамиды возвышаются подобно настоящим горам.