Закат Пятого Солнца (СИ) - Штаб Юрий. Страница 122

Например, эти странные «цветочные войны»! Сумел же Монтесума даже религиозный ритуал превратить в способ ослабления Тлашкалы. Наверное, и вождей окрестных городов в гости приглашал не только ради соблюдения традиции. Это явно была демонстрация силы. Касики своими глазами видели всю мощь Теночтитлана. И сами же могли подсчитать, что ацтеки после «цветочных войн» приводят домой больше всех пленников. Вот так и росла робость окружающих народов перед Монтесумой.

Похоже, труднопроходимые скалы стали единственной преградой, которая помогла Тлашкале сохранить независимость. Да еще, пожалуй, бедность. Может, уэй-тлатоани не слишком и старался покорить горцев? Что с них, в сущности, взять? Тут нет ни хлопка, ни какао, ни нефрита, ни птиц с прекрасным оперением. Вожди упоминали, что на северо-западе есть государство Мичоакан, которое успешно отбивает нападения ацтеков. Вот бы к ним отправить посла! Такой союзник бы точно не помешал…

Марина заворочалась, прервав раздумья испанца. Но потом погрузилась в глубокий сон. А Кортес вновь начал блуждания по лабиринту рассуждений. А вдруг вожди Тлашкалы правы? Чем дольше он оставался здесь, тем сильнее стремился попасть в Теночтитлан. Хотя опасность такого решения с каждым днем становилась все более очевидной. Неужели и впрямь обладает Монтесума неким гипнотическим даром, что приманивает к себе жертв? Отряд испанцев все больше удаляется от побережья и от возможности спастись. А вдруг прав был Хуан Веласкес де Леон, когда противился уничтожению кораблей?

Эрнан Кортес понимал, что экспедицию уже можно считать удачной. Та груда золота и серебра, которую он отправил в Испанию, должна обеспечить благосклонность короля. Наверное, мести губернатора Кубы больше не стоит опасаться. Тем более что сейчас у самого Кортеса хватало новых драгоценностей, подаренных Монтесумой через послов. Можно вообще на Кубу не возвращаться. Уйти на побережье, построить несколько кораблей и отплыть на ту же Эспаньолу. Или на Ямайку. Там за золото купить лояльность местных губернаторов и жить припеваючи.

Перед Кортесом встал сложный выбор. Он не лгал Фернану Гонсалесу, когда, будучи на Кубе, излагал свои мечты. Богатства и влияния ему уже тогда хватало. Хотелось свершений. Великих, небывалых. Эрнан Кортес чувствовал в себе силы бросить вызов всему миру, перенаправить по своей воле русло истории, удивить своими достижениями целый свет. Ощущая в себе такую тягу, разве мог он довольствоваться простой ролью богатого плантатора?

Нет, идея отправиться в экспедицию была правильной! Но вот не слишком ли далеко он зашел? Кто мог предположить, что здесь, в совершенно диких землях, раскинулась целая империя, сравнимая по размерам с Испанией? А ведь у него не наберется даже пятисот солдат. А в Теночтитлане еще и правит столь выдающийся человек… Не ведет ли он сам всех своих людей на верную гибель?

Но чем больше времени проходило в раздумьях, тем сильнее Эрнана Кортеса охватывал азарт. Он снова вспомнил свою речь, произнесенную на Кубе. Про армию, способную преодолеть любые невзгоды, разгромить самых многочисленных противников, обрести союзников среди врагов. Пока что все сбывалось. Пройдены заснеженные хребты и плодородные равнины, разбиты войска Табаско, даже гордая и воинственная Тлашкала запросила мира. Ни голод, ни холод, ни сражения не смогли остановить поступь конкистадоров.

Кортес понимал, что победил он не только внешних врагов, но и внутренних. Вот уже и в глазах Хуана Веласкеса непокорство и тайный вызов все чаще сменяются уважением. И Диего де Ордас стал надежным помощником. А ведь они оба изначально были верны губернатору Кубы. Но главное чудо этого экзотического мира, величественный Теночтитлан, все еще впереди. А Кортес дал себе слово узреть все чудеса. Разве можно останавливаться на пороге такого открытия?

Вожди приглашают оставаться в Тлашкале. Конечно, они хотели бы получить усиление в своем затяжном конфликте с империей. Четыре сотни испанцев в бою будут стоить больше десятитысячного войска индейцев. Но сам Кортес не желал задерживаться в этой окруженной горами цитадели и вести здесь оборонительную войну против ацтеков. Его манила столица.

Командир конкистадоров чувствовал, что вот там он и встретит равного противника. Свои капитаны со временем признали превосходство Кортеса, касики индейцев также уступили ему лидерство. А в Теночтитлане царит Монтесума. Полководец, политик, дипломат, оратор, жрец. Повелитель… И Эрнан Кортес не мог удержаться от того, чтобы сойтись с ним в затяжной и многоходовой игре. Безумно сложной, непредсказуемой, требующей везения не меньше, чем расчета. И призом он видел саму империю ацтеков. Проигрыш грозил жертвенником на вершине пирамиды. Решено! Конкистадоры идут в Теночтитлан!

На следующее утро Эрнан Кортес объявил о своем решении вождям. Те не стали спорить. И только Машишкацин с сокрушенным видом произнес:

— Ах, Малинче, ты напрасно не слушаешь наших советов! Однако да будет так. Это верная гибель. Но пусть никто не посмеет упрекнуть Тлашкалу в том, что она бросила своих союзников в одиночестве. Мы заключили с вами мир и теперь разделим с твоими воинами все тяготы и опасности. Лучшие храбрецы Тлашкалы будут сопровождать тебя в походе и войдут в Теночтитлан.

Но выступление пока откладывалось. Некоторые испанцы еще не восстановились после лихорадки и простуды. А Диего де Ордас пришел к Кортесу с просьбой. Он не мог долго усидеть на одном месте. Преисполнившись задора после заключения мира с индейцами, он пожелал подняться на самую высокую гору. На западе, подобно двум часовым, вздымались в небо два вулкана. Один из них, давно погасший, местные жители именовали «Спящей женщиной». Действительно, силуэт гребня с тремя пиками напоминал лежащую на спине девушку. Обращенное в небо лицо, сложенные на груди руки, и все это покрыто, как саваном, ослепительно-белым снегом. Закатное солнце каждый вечер озаряло ее своими лучами, крася в алые и багровые тона.

Чуть южнее гордо стоял одинокий пик — остроконечный, закованный в броню льда, без устали клокочущий от ярости Попокатепетль — «Курящаяся гора». Его сила не иссякла. Над вершиной постоянно поднимался густой столб черного дыма. И столь силен был поток воздуха из недр вулкана, что даже стремительные в высокогорье ветры не могли развеять его и увлечь за собой. Так и летел дым ровной струей вверх и лишь где-то там, в небесах, таял и смешивался с облаками.

Были эти две горы знамениты на всю империю ацтеков. О них сложили легенду, в которой «Курящаяся гора» и «Спящая женщина» представали некогда людьми, парой влюбленных, разлученных смертью. Столь велика была их любовь, что со временем превратились они в два вулкана. С тех пор девушка и лежит, облаченная для погребения, а рядом грозно стоит ее жених, кипя от гнева на несправедливость судьбы, и без устали оберегая покой покинувшей мир живых невесты.

Как раз во время пребывания испанцев в Тлашкале Попокатепетль начал проявлять признаки активности. Гора периодически украшалась снопом пламени и несколько раз раскаленная лава выплескивалась из жерла и багровой струей стекала вниз. Зрелище было величественное и устрашающее. Ордас, как и многие другие, наслушавшись этих легенд от индейцев, тут же загорелся желанием увидеть все вблизи и захотел взобраться на действующий вулкан. Кортес сначала его инициативу не одобрил.

— Диего, местные жители говорят, что это невозможно. Сам видишь, извержение может произойти в любой момент. Но даже если его и не будет, то дорога неописуемо трудна. Вершина вся покрыта снегом и льдом. Троп там нет, проводников ты тоже не найдешь.

— Индейцы многие вещи почитают невыполнимыми, — невозмутимо ответил Ордас. — Если бы мы прислушивались к их словам, то разве чего-то смогли бы достичь? Нам много чего говорили. Желать встречи с Монтесумой безрассудно, Тлашкалу покорить невозможно, низринуть языческих богов немыслимо. Но мы на все это осмелились. Если просидеть всю жизнь дома, то проживешь куда дольше, ежели не умрешь от скуки, конечно. На любой поступок нужно в первую очередь решиться. А потом все уже пойдет куда проще. Да и на что мне вообще проводники? Вершину я и так вижу. Вот к ней и пойду.